Л. ФЕЙЕРБАХ

В чем же заключается... существенное отличие человека от животного? Самый простой, самый общий и вместе с тем самый обычный ответ на этот вопрос: в сознании в строгом смысле этого слова; ибо сознание в смысле самоощущения, в смысле способ­ности чувственного различения, в смысле восприятия и даже рас­познавания внешних вещей по определенным явным признакам свойственно и животным. Сознание в самом строгом смысле имеет­ся лишь там, где субъект способен понять свой род, свою сущ­ность. Животное сознает себя как индивид,— почему оно и обла­дает самоощущением,— а не как род, так как ему недостает соз­нания, происходящего от слова «знание». Сознание нераздельно со способностью к науке. Наука — это сознание рода. В жизни мы имеем дело с индивидами, в науке — с родом. Только то сущест­во, предметом познания которого является его род, его сущность, может познавать сущность и природу других предметов и существ.

Поэтому животное живет единой, простой, а человек двоякой жизнью. Внутренняя жизнь животного совпадает с внешней, а человек живет внешней и особой внутренней жизнью. Внут­ренняя жизнь человека тесно связана с его родом, с его сущностью. Человек мыслит, то есть беседует, говорит с самим собой. Живот­ное не может отправлять функций рода без другого индивида, а человек отправляет функции мышления и слова — ибо мышление и слово суть настоящие функции рода — без помощи другого. Человек одновременно и «Я» и «ты»; он может стать на место дру­гого именно потому, что объектом его сознания служит не только его индивидуальность, но и его род, его сущность.

Сущность человека в отличие от животного составляет не толь­ко основу, но и предмет религии. Но религия есть сознание беско­нечного, и поэтому человек сознает в ней свою не конечную и огра­ниченную, а бесконечную сущность. Доподлинно конечное сущест­во не может иметь о бесконечном существе ни малейшего представ­ления, не говоря уже о сознании, потому что предел существа является одновременно пределом сознания. Сознание гусеницы, жизнь и сущность которой ограничивается известным растением, не выходит за пределы этой ограниченной сферы; она отличает это растение от других растений, и только. Такое ограниченное и имен­но, вследствие этой ограниченности, непогрешимое, безошибочное сознание мы называем не сознанием, а инстинктом. Сознание в строгом или собственном смысле слова и сознание бесконечного совпадают; ограниченное сознание не есть сознание; сознание по существу всеобъемлюще, бесконечно. Сознание бесконечного есть не что иное, как сознание бесконечности сознания. Иначе го­воря, в сознании бесконечного сознание обращено на бесконеч­ность собственного существа.

Но в чем же заключается сущность человека, сознаваемая им? Каковы отличительные признаки истинно человеческого в че­ловеке? Разум, воля и сердце *. Совершенный человек обладает силой мышления, силой воли и силой чувства. Сила мышления есть свет познания, сила воли — энергия характера, сила чувст­ва — любовь. Разум, любовь и сила воли — это совершенства. В воле, мышлении и чувстве заключается высшая, абсолютная сущность человека как такового и цель его существования. Че­ловек существует, чтобы познавать, любить и хотеть. Но какова цель разума? — Разум. Любви? — Любовь. Воли? — Свобода воли. Мы познаем, чтобы познавать, любим, чтобы любить, хотим, чтобы хотеть, то есть быть свободными. Подлинное существо есть существо мыслящее, любящее, наделенное волей. Истинно совершенно, божественно только то, что существует ради себя са­мого. Таковы любовь, разум и воля. Божественная «троица» прояв­ляется в человеке и даже над индивидуальным человеком в виде единства разума, любви и воли. Нельзя сказать, чтобы разум (воображение, фантазия, представление, мнение), воля и любовь были силами, принадлежащими человеку, так как он без них — ничто, и то, что он есть, он есть только благодаря им. Они состав­ляют коренные элементы, обосновывающие его сущность, не яв­ляющуюся ни его непосредственным достоянием, ни продуктом. Это силы, оживотворяющие, определяющие, господствующие, это божественные, абсолютные силы, которым человек не может проти­востоять... **

Собственная сущность человека есть его абсолютная сущность, его бог; поэтому мощь объекта есть мощь его собственной сущ­ности. Так, сила чувственного объекта есть сила чувства, сила объекта разума — сила самого разума, и наконец, сила объекта воли — сила воли. Человек, сущность которого определяется зву­ком, находится во власти чувства, во всяком случае того чувства, которое в звуке находит соответствующий элемент. Но чувством овладевает не звук как таковой, а только звук, полный содержа­ния, смысла и чувства. Чувство определяется только полнотой чувства, то есть самим собой, своей собственной сущностью. То же можно сказать и о воле и о разуме. Какой бы объект мы ни познавали, мы познаем в нем нашу собственную сущность; что бы мы ни осуществляли, мы в этом проявляем самих себя. Воля,

* Бездушный материалист говорит: «Человек отличается от животного только сознанием; он — животное, но такое, которое обладает сознанием». Он не прини­мает, таким образом, во внимание, что в существе, в котором пробудилось созна­ние, происходит качественное изменение всей его сущности. Впрочем, этим ни­сколько не умаляется достоинство животных. Здесь не место глубже исследовать этот вопрос.

** «Каждое убеждение достаточно сильно, чтобы заставить себя отстаивать ценой жизни» (Монтень).

чувство, мышление есть нечто совершенное, поэтому нам невоз­можно чувствовать или воспринимать разумом — разум, чувст­вом — чувство и волей — волю, как ограниченную, конечную, то есть ничтожную силу. Ведь конечность и ничтожество — понятия тождественные; конечность есть только эвфемизм для ничтожест­ва. Конечность есть метафизическое, теоретическое выражение; ничтожество — выражение патологическое, практическое. Что ко­нечно для разума, то ничтожно для сердца. Но мы не можем счи­тать волю, разум и сердце конечными силами, потому что всякое совершенство, всякая сила и сущность непосредственно доказы­вают и утверждают самих себя. Нельзя любить, хотеть и мыслить, не считая этих факторов совершенствами, нельзя сознавать себя любящим, желающим и мыслящим существом, не испытывая при этом бесконечной радости. Сознавать для существа — значит быть предметом самого себя; поэтому сознание не есть нечто отличное от сознающего себя существа, иначе как бы могло оно сознавать себя? Поэтому нельзя совершенному существу сознавать себя несовершенством, нельзя чувство ощущать ограниченным и мыш­лению ставить пределы.

Фейербах Л. Сущность христианства //

Избранные философские произведения.

М.. 1955. Т. 2. С. 30—32, 34—35