Исторические и идейные предпосылки возникновения секты

Те, кто близко общался со «Свидетелями Иеговы» знает, что наибольшего эффекта в беседе с ними можно достичь не с помощью привлечения цитат из Священного Писания, но обращаясь к истории этой секты. Причем, разумнее всего, вспомнить те многочисленные предсказания о конкретных датах Второго Пришествия, благодаря которым «Общество Сторожевой башни» имело бурный успех. История существования этой секты свидетельствует о большом численном росте рядов ее членов всякий раз, когда объявлялись новые даты конца света. Можно предположить, что проповедь находила отклик, в первую очередь, среди тех христиан, в ком были сильны эсхатологические ожидания. Такие люди были среди представителей всех поколений, живших на протяжении многих веков. Достаточно вспомнить, какую реакцию вызвали предсказания Бернарда Тюрингенского[2], Винцента Ферве[3], Арно де Вильнева[4], Стофлера[5], патера Пьера — Луи[6]и других.

С возникновением множества протестантских деноминаций, исследования их членов в области эсхатологии, привели к появлению теорий, связывающих события Второго пришествия с учением о земном тысячелетнем царстве. Основоположником одного из новых течений в хилиазме был английский библеист XVIII века Джозеф Мид. Основываясь на буквальном толковании текста Откровения, он утверждал, что строительство «Царства Божия» будет закончено в рамках земной истории. Откровение Святого апостола Иоанна описывало, с точки зрения этого богослова, прогресс человечества. На первый взгляд эта теория напоминала учение некоторых ранних Отцов Церкви, но схожесть здесь кажущаяся. Хилиазм первых веков подразумевал Второе пришествие Спасителя для суда над грешниками и для спасения праведников в мир, погрязший во грехе. Учение Мида о «прогрессивном хилиазме», по сути своей прямо противоположно, поскольку человечество само должно справиться с задачей построения «Царства Божия». К XVIII в. теория «прогрессивного хилиазма» стала доминирующей во многих протестантских конфессиях. Ее разделял англиканский полемист и комментатор Нового Завета Дэниэл Уитби (1638–1726), исправив с точки зрения этого учения свой «Перевод и Комментарий Нового Завета» (1703). В Америке большую известность получил Джонатан Эдвардс (1703–1758), детально разработавший данную концепцию в незаконченном труде «История Работы Спасения». Автор ожидал открытия Царства Христова в Америке в XX веке. Роль Соединенным Штатам, в строительстве Царства Божия, отводилась богословами XIX века очень значительная. Это характерная парадигма протестантского богословия того времени. Типична речь, произнесенная в 1840 года пресвитерианским пастором Сэмуэлем Кохом перед английской аудиторией: «in America, the state of society is without parallel in universal history… I really believe that God has got America within anchorage, and that upon that arena, He intends to display his prodigies for the millennium»[7].

Современная западная цивилизация, даже в полностью секуляризованном виде, все — таки является наследницей христианской культуры. Поэтому светским западным ученым трудно полностью отрешиться от того образа мыслей, который вырабатывался на протяжении долгого времени в церковной среде. В связи с этим не удивительно, что множество социально — реформистских идеологий, пытающихся научно разработать концепции будущего идеального строя жизни, несут на себе следы сознательно или несознательно воспринятого христианского влияния. Различные проекты движения человечества к идеальному государству, появившиеся в XVIII и XIX столетиях не содержали ничего нового. Идея мессианского тысячелетнего царства наложила на них свой отпечаток. Немецкий философ XVIII века Иммануил Кант при обсуждении вопроса о возможности построения вечного мира и идеального государства описал свою концепцию как «философский хилиазм». Дань идеям тысячелетнего царства отдали такие утопические мыслители как Сен — Симон, Оуэн, Фурье. Карл Маркс с Энгельсом в своем Коммунистическом Манифесте 1848 года презрительно назвали социальные теории этих философов двадцатым изданием Нового Иерусалима, хотя надо заметить, что само коммунистическое учение Маркса, несмотря на воинственный атеизм и догматический материализм, имеет явные черты «прогрессивного хилиазма».

Современный философ Бертран Рассел писал, что в социалистических учениях функции Бога переданы некоему диалектическому материализму. Этот ложный бог управляет ходом исторического развития. Объект спасения в марксистских теориях — пролетариат, страдающий под властью злых капиталистов. Коммунистическая партия является здесь аналогом Церкви. Партия готовит свой избранный народ ко «второму пришествию» — демона революции. Наступление революции означает истребление огромного числа врагов «счастья человечества». А победители под властью своего лжемессии будут жить в «тысячелетнем царстве» — коммунистическом содружестве наций[8]. О том, скольких жизней стоила реализация подобных проектов, мы знаем на опыте нашей страны, превратившейся в огромную тоталитарную секту. Знаем мы также и о том, какой удар был направлен строителями этого земного царства на Православную Церковь.

На протяжении многих десятилетий XX века в сознании советских людей формировалось убеждение о возможности построения совершенного, счастливого общества на этой земле, как противовес учению Церкви о Царстве Небесном. Представления эти, очевидно, имели глубокие корни, уходящие в теорию «прогрессивного хилиазма», который, таким образом, опосредственно формировал мировоззрение многих поколений русских людей. Можно утверждать, что сознание наших соотечественников, оказавшихся в условиях постсоветского общества, продолжает нести в себе ожидание будущего «земного рая».

Учение «Общества Сторожевой башни», как мы увидим впоследствии, в большой степени является некоторым видоизменением идей «прогрессивного хилиазма». То же ожидание земного тысячелетнего рая, то же строительство его, правда довольно странным путем — распространением изданий организации. Для нас важно отметить совпадение указанных идей, определяющих сознание членов секты «Свидетели Иеговы», с сформировавшимися среди русских людей за годы советской власти аналогичными представлениями. Нужно, конечно, отметить и существенное различие. «Общество Сторожевой башни» не отказывалось от существования Бога, Который должен будет уничтожить все вредное для будущей земной жизни. Идеологи отечественной формы хилиазма взяли эти функции на себя, отказавшись и от Господа. Но еще Тертуллиан заметил, что душа — по природе христианка, она не может жить без Бога. Поэтому в сознании советского человека всегда присутствовала неудовлетворенность строительством земного «светлого будущего».

Оказавшись в условиях краха атеистической идеологии, но не преодолев ожидание земного тысячелетнего царства, сознание современного русского человека становится восприимчивым к тем течениям «прогрессивного хилиазма», которые не отрицают существования Бога, в том числе и к наиболее крупному из них «Свидетелям Иеговы».

Обращаясь ко времени зарождения «Общества Сторожевой башни», можно отметить, что оно возникло на фоне деятельности других аналогичных религиозных организаций и находилось в тесной связи с ними. В начале XIX века апокалиптические прогнозы, свойственные учению «прогрессивного хилиазма», привлекли внимание большого числа людей, живших в США, которые стихийно объединились в движение Второго Пришествия. В дальнейшем, на фоне неисполнения различных «пророчеств» о конце мира, произошел раскол этого движения на различные группы, большинство из которых продолжало устанавливать новые даты возвращения Христа. Одна из них сформировалась вокруг Н. Х. Барбора из города Рочестер (штат Нью — Йорк). Для своих приверженцев Барбор издавал журнал под названием «Полночный крик» («The Midnight Cry»), а затем «Вестник утра». В июле 1878 года помощником редактора журнала движения Второго пришествия — «Вестник утра» стал Ч. Т. Рассел, будущий создатель «Свидетелей Иеговы». В указанном издании он писал, что принятые им «доказательства о сроках, хронология и т. п. были теми же, какие использовали адвентисты в 1873 году» [9]. Рассел сотрудничал также и с другим журналом — «Исследователь Библии», редактором которого также был адвентист Джордж Сторр. Не вызывает никаких сомнений, что большинство идей, положенных впоследствии Расселом в основание «Сторожевой башни», было заимствовано им из учения адвентизма. С этим направлением движения Второго Пришествия нам следует познакомиться подробнее, тем более, что серьезная информация о адвентизме для русского читателя практически недоступна.