ВЫВОДЫ И ГИПОТЕЗЫ

 

 

История освоения Латинской Америки испанцами всем известна. В XVI–XVII веках они ее завоевывали, а потом, с начала XIX века, образовавшиеся там государства (18 штук) воевали с Испанией за свою независимость.

Географические названия в самой Испании и странах Америки часто совпадают; все участники составляли документы на испанском языке; противники трактовали одни и те же события по разному. Что было бы, если хотя бы часть этих документов историки приложили к одной только Испании? Пожалуй, на одном, том самом промежутке времени, восемнадцать войн не уместились бы! И тогда история этой Пиренейской страны неизбежно предстала бы перед нами, как «освободительная война», длящаяся едва не восемьсот лет.

(Впрочем, именно так история Испании и выглядит.)

Вплоть до XVI века греческий был языком межэтнического общения всего Средиземноморья и Передней Азии, и вот, практически на одну страну, Грецию, свалили историю нескольких веков, искусственно удлинив ее на два тысячелетия. Можно сформулировать правило обратной связи между величиной региона и величиной промежутка времени. То есть, когда занимающую небольшое время историю громадного региона приписывают маленькой стране, эта история заполняет громадный промежуток времени.

Неоправданно длинную историю имеет не только Греция, но и Израиль, Армения, некоторые другие страны.

 

 

К счастью, наша синусоида позволяет разобраться со многими загадками как греческой античности, так и других «древних миров».

Еще об одном правиле я говорил раньше: как только видите какое-нибудь «возрождение», так и знайте: история искусственно разбита на несколько частей. Симптоматично, что основная ветвь синусоиды, от IX до XVII веков, представляет из себя непрерывную цепь «возрождений»: IX век — каролингское, XI — оттоновское; затем вот еще одно, о котором пишет Жак Ле Гофф:

 

«Мне кажется, что между серединой XII в. и серединой XIII в. я выявил глубинное изменение основной совокупности ценностных ориентаций в западном обществе. Этот решающий поворот произошел, я полагаю, под воздействием осознания значительной частью мужчин и женщин того времени громадного подъема, который когда-либо знало христианское общество Западной Европы после 1000 г. и который в целом продлился до середины XIII в. (хотя и не был вполне одновременным в разных регионах).

Исследования изменения ценностных ориентаций в истории Запада исходит из идеологии, признающей определенный смысл истории. Так, мне кажется, что в этой истории, начиная с Х и до XIX в. имел место некий единый „тренд“, который можно осмыслить с помощью понятий роста, а затем и прогресса…»

 

Итак, между серединами XII и XIII веков обнаруживается новый ренессанс «по Ле Гоффу». Эта цепь продолжается и на следующих линиях: с XIII века — итальянский ренессанс, в XIII–XIV палеологовское возрождение. Вся история средневековья — сплошное возрождение, в каждом веке люди «возрождают» обычаи, нравы, искусство, героев зеркального этому веку, параллельного витка синусоиды.

Ле Гофф пишет, что «ренессанс» XII века произошел в результате развития от 1000 года, а затем обнаруживает, что гуманисты XVI века «пришли вслед за средневековыми интеллектуалами», тоже в ходе естественного развития. Затем, как только в XVII веке зазеркальная античность исчезла, возник классицизм, в чем тоже проявилась естественность процесса.

Я утверждаю: и во все предыдущие века развитие было вполне естественным. Начиная с IX века оно не повторяло другой, «античный», уже один раз пройденный путь, а включало его в себя. И точно также включало те события, которые мы находим на «регрессной» ветви синусоиды, со всеми их варварами и кочевниками.

Но вот приключения татаро-монголов, на первый взгляд, не укладываются в синусоиду времён. Ни один из диалектов монгольского языка не был известен в средневековье вне Монголии. Ничего монгольского не найдем мы во всем мире.

А что получила от своих завоеваний сама Монголия? По свидетельству бывавших в ее столице Каракоруме европейцев, это было богатейшее место, с очень удобной жизнью. Сюда свозили многочисленных мастеров со всего света и ценности, полученные в результате набегов или сбора дани с народов половины Евразии. И сами же историки сообщают, что после того, как монгольская империя распалась, степняки остались без продуктов земледелия и ремесел, попросту говоря, без хлеба и сапог, и даже без котлов для варки пищи, которые они получали из Китая в обмен на мясо, молоко и шерсть.

По словам Д. В. Калюжного, здесь мы имеем «географический перевертыш».

Каким образом этой пустынной стране с суровым климатом и малочисленным населением приписали героическую историю XIII–XV веков? Где находился тот богатый Каракорум, в котором бывали европейские путешественники? Что это вообще такое, «гениальные варвары», татаро-монголы? Почему о них до их выдающихся походов ничего не слышали? Каким образом, не имея ни технических, ни людских ресурсов, не имея, наконец, опыта государственности и идеологии, неграмотные кочевники смогли создать мировую империю?..