Невозможная сельскохозяйственная реформа

Принятый Верховным Советом СССР в марте 1946 г. «план реконструкции» не внес окончательной ясности в вопрос выбора того или иного пути. Утвержденные им показатели экономического роста впечатляли, при этом на первый взгляд казались более реалистичными, чем цифры довоенных планов (по сравнению с уровнем 1940 г. предусматривалось увеличение продукции сельского хозяйства на 27%, промышленной продукции — на 48, производительности труда — на 36, национального дохода — на 38%). Уже осенью 1946 г., вследствие очень плохого урожая (менее 40 млн. т), обусловленного отчасти ужасной засухой, а отчасти катастрофическим провалом опыта «дробного управления» (каждый колхоз, подчиненный с начала 194 6 г. одновременно Совету по делам колхозов и трем министерствам, должен был выращивать многие культуры, что не всегда соответствовало местным возможностям), правительство решило снова «прибрать к рукам» крестьянство, контроль над которым в годы войны был до известной степени ослаблен. Была развернута широкая кампания по развитию в колхозах сети партийных ячеек. Одновременно Комиссия по делам колхозов, созданная 19 сентября 1946 г. и руководимая А.Андреевым, проводившим в 30-х гг. коллективизацию на Кавказе, а с 1943 по 1946 г. являвшегося наркомом земледелия, получила задание принять «все меры к ликвидации нарушений колхозного устава». Только за один 1946 г. 4,7 млн. га земель, «незаконно присвоенных колхозниками», были возвращены в колхозный фонд. С 1947 по 1949 г. таким же образом были отобраны еще 5,9 млн.га.

Эти меры полностью разрушили достаточно зыбкое доверие к правительству, возникшее на селе во время войны и сразу после нее. В 1947 — 1948 гг. правительство прибегло в отношении колхозников к мерам принуждения, которые напомнили им о худших временах первой пятилетки: два указа, принятые 4 июня 1947 г. и близкие по духу и букве к знаменитому закону от 7 августа 1932 г., предусматривали от пяти до двадцати пяти лет лагерей за всякое «посягательство на государственную или колхозную собственность». В 1948 г. колхозникам было настоятельно рекомендовано продать государству мелкий скот, который им было разрешено держать колхозным уставом. Как следствие, за полгода было тайком забито более 2 млн. голов скота. Были сильно повышены сборы и налоги с доходов от продаж на свободном рынке. К тому же торговать на рынке можно было только при наличии специального разрешения, подтверждавшего, что соответствующий колхоз полностью выполнил свои обязательства перед государством. В то время как размер обязательных поставок каждый год возрастал, цены, которые государство платило колхозам за сельскохозяйственную продукцию, оставались вплоть до 1952 г. ниже уровня 1940 г. и возмещали, например в случае производства зерновых, только одну седьмую себестоимости. Денежная реформа декабря 1947 г., заключавшаяся в обмене банковских билетов (10 старых рублей за один новый), проходила на условиях, более выгодных для вкладчиков сберегательных касс (1 за 1 до 3 тыс. рублей, 3 за 2 от 3 тыс. до 10 тыс. рублей, 2 за 1 для вкладов свыше 10 тыс.). Именно поэтому исключительно сильно реформа ударила по крестьянам, которые деньги, вырученные во время войны и особенно в 1945 — 1946 гг., когда цены на свободном рынке были особенно выгодными, хранили у себя, а не в сберкассах, поскольку не осмеливались заявить о своих накоплениях. Успех этой акции засвидетельствовал тот факт, что около трети денежной массы не было представлено владельцами в государственные банки Все эти меры стимулировали массовый отток крестьян в города: около 8 млн. сельских жителей покинули свои деревни в 1946 — 1953 гг.

В конце 1949 г. экономическое и финансовое положение колхозов настолько ухудшилось, что правительству пришлось разработать ряд реформ. В 1950 и 1951 гг. были проведены дискуссии о сельскохозяйственной политике и мерах, которые было необходимо принять Отвечавший за аграрную политику Андреев был заменен другим «специалистом» по сельскому хозяйству — Н.Хрущевым, который до назначения в 1949 г. первым секретарем Московского горкома ВКП(б) и секретарем ЦК партии занимал посты первого секретаря ЦК Компартии Украины и председателя Совета Министров ССР 19 февраля 1950 г. «Правда» опубликовала статью направленную против аграрной политики Андреева и посвященную фундаментальному вопросу о том, какая форма организации труда колхозников лучше — звено или бригада? Обсуждение было острым, поскольку ставился вопрос о всей организации колхозного производства, существовавшей с 1939 г. С конца 30-х гг. власти пребывали в уверенности, что звено — маленькая бригада, которая в большинстве случаев состояла из членов одной семьи, — является наиболее эффективной — в человеческом и техническом планах — структурной единицей в условиях недостаточно механизированного сельского хозяйства, когда личная инициатива оставалась решающим фактором прогресса. Вопреки этому статья «Правды» утверждала, что звено возрождало полностью ошибочную концепцию, которая вела прежде всего к укреплению индивидуализма и семейной солидарности в ущерб «коллективному сознанию». С весны 1950 г. колхозная администрация положила конец самостоятельности звеньев, в очередной раз вызвав глубокое недовольство крестьянства и дезорганизовав сельскохозяйственные работы.

8 марта 1950 г. Хрущев опубликовал в «Правде» план укрепления колхозов, который исходил из тех же целей, что и реорганизация внутриколхозной производственной структуры: усилить политический и экономический контроль на селе. Последовавшие за постановлением от 30 мая 1950 г. меры по укрупнению колхозов были проведены очень быстро: за один год количество колхозов сократилось с 252 тыс. до 121 тыс. и до 94 тыс. к концу 1952 г. Они сопровождались новым и значительным уменьшением индивидуальных наделов крестьян. Власти сократили также натуральную оплату, которая составляла значительную часть колхозного «заработка» и считалась большой ценностью, поскольку давала крестьянам возможность продавать излишки продуктов на рынках по высоким ценам.

Если упразднение звеньев и укрупнение колхозов частично решали проблему обеспечения сельского хозяйства кадрами, особенно политическими (в 1952 г. три четверти «укрепленных» колхозов имели партийные организации, тогда как после окончания войны партячейки имелись только в одном колхозе из семи), то с экономической стороны эти меры были плохо обоснованы. В отсталых районах с малочисленным населением (от Белоруссии до Верхней Волги) они лишь усилили недовольство и сопротивление крестьян, делая иллюзорным всякий прогресс сельского хозяйства. Инициатор этих реформ Хрущев рассчитывал закончить начатое им дело радикальным — и утопическим — изменением всего уклада крестьянской жизни. 4 марта 1951 г. «Правда» опубликовала проект создания «агрогородов», изложенный Хрущевым в конце января в одном из выступлений. Агрогород мыслился настоящим городом, в котором крестьяне, переселенные из своих изб, должны были вести городскую жизнь в многоквартирных домах вдалеке от своих индивидуальных наделов. Склоненные к новому, городскому образу жизни комфортом и коммунальными услугами крестьяне в то же время распрощались бы со своей столь живучей индивидуалистической психологией и стали бы обычными трудящимися, включенными в коллектив. Таким образом, этот проект решал сразу две проблемы: трансформируя крестьянское сознание, он уничтожал крестьянина как такового; одновременно стиралась разница между сельским и городским трудом, между крестьянином и рабочим, реализуя таким образом долгожданное единство пролетариата, основы социалистического общества. На следующий день после опубликования проекта «Правда», однако, выступила с уточнением, в котором отмечалось, что в предыдущем номере речь шла не о проекте, а о начале дискуссии. На некоторое время Хрущев был отстранен от руководства сельским хозяйством, за которое он снова энергично примется после смерти Сталина.