Осевая точка-0 и осевая точка-6

 

Я не отрицаю ни существования базовых перинатальных матриц, ни того, что они, возможно, играют формирующую роль в определенных аспектах психодуховного развития. Теперь я кратко покажу, как данные Грофа, освобожденные от своих скрытых двойственных определений, на мой взгляд, могут стать созвучными моей собственной модели.

Позвольте мне начать с того, что я называю реальным экзистенциальным уровнем. В моей модели базовая структура этого уровня называется «зрительно-логической», потребность самости — «самоактуализацией», моральное чувство имеет постконвенциональный характер, а самоощущение или самотождественность называется «кентаврической» или «экзистенциальной» (осевая точка-6).

Со своей первой книги до последней, я неизменнно утверждал, что подавляющее большинство свидетельств, отобранных из сотен источников Востока и Запада (которые я цитировал), ясно предполагают, что экзистенциальный уровень (под каким угодно именем) — это великие врата в духовные и надличностные измерения. Экзистенциальный уровень находится как бы на пересечении личностного и надличностного (или, на более специальном языке, грубо-ориентированного тела-ума, и трансэгоических тонкой и каузальной сфер). Соответственно для того, чтобы развитие продолжалось за пределы индивидуального и экзистенциального уровней, самость (или сознание) должно разрушить или демонтировать свое исключительное отождествление с грубым телом-умом и всеми его связями.{70}⁴

Несомненно, это — «смерть», но в моей модели, как признает Стэн, каждая осевая точка отмечена печатью борьбы смерти-возрождения. Каждое смещение центра тяжести в процессе развития означает, что самость перестала отождествляться с базовой структурой этой стадии — реально умерла для этого уровня, разотождествилась с этим уровнем, трансцендировала этот уровень — и возрождается в новой, более глубокой и обширной сфере сознания следующей стадии. Каждая осевая точка воплощает в себе смерть для одного базового уровня и возрождение на следующем уровне. Так по ступеням своих мертвых самостей мы, в конце концов, достигаем Бессмертного.{71}⁵

Специфический рисунок каждой трансформации смерти-возрождения зависит от базового уровня той осевой точки, в которой она происходит: существует смерть для (исключительной) плеромы, смерть для уробороса, смерть для тифона, смерть для персоны, смерть для эго, смерть для кентавра, смерть для души (которые все являются формами самоощущения в некоторых важных базовых структурах). Каждая смерть трудна по-своему; для каждого дня достаточно своей смерти[19].

Тем не менее, битва смерти-возрождения кентаврического/экзистенциального уровня, в некоторых отношениях, наиболее драматична, просто потому что это, как мы отмечали, — великий переход из личностной в надличностные сферы. И, как мы также отмечали, экзистенциальная смерть — это разрушение обширных сетей биологически-ориентированных отождествлений (смерть для исключительного отождествления с грубоориентированным телом-умом в целом). Как таковая битва смерти-перерождения экзистенциального уровня фундаментально значима и в целом интенсивна.

Соответственно, реальный вопрос состоит в том, действительно ли великий переход смерть-возрождение обязательно включает в себя повторное переживание биологических родов? Я, в противоположность Грофу, утверждаю, что в некоторых случаях это действительно может случаться, но это не является необходимостью, и не будучи необходимым, это не может быть действительным механизмом великого перехода к надличностному.

Вспомним, что в моей собственной модели биологическое рождение — реальный процесс родов — это осевая точка-0. Как и для всех точек, для нее характерен тот же общий 1-2-3-процесс слияния/дифференциации/интеграции. Эти широкие подфазы точ-ки-0 очень напоминают БПМ Грофа.{72}⁶

Я считаю, что эти родовые матрицы точки-0 действительно запечатлены в грубом теле-уме человеческого существа. Однако то, насколько большое значение они приобретают, просто невозможно установить на основе всей совокупности имеющихся в настоящее время данных. По моему, Гроф преувеличивает значение своих данных в пользу существования этих матриц и их влияния и, в любом случае, я считаю, что он заступает за черту реальных доказательств, обобщая их значение для экзистенциальной и надличностных областей. Я полагаю, что на основе достаточно обширных и достоверных данных можно сказать следующее.

Общий экзистенциальный уровень (как бы его ни называли) лежит между личностным и надличностным развитием. По поводу этого согласны Уошберн, Гроф, великие традиции и я сам. В моей модели это осевая точка-6. Это не значит, что надличностные переживания не могут иметь место до точки-6; они могут и часто случаются, но только как временные неординарные состояния сознания (НСС) или пиковые переживания, или в качестве части «облаков великолепия» (как я объясню ниже). Однако, чтобы такие состояния превратились в характерные черты (то есть чтобы временные и исключительные состояния сознания превратились в устойчивые и объединяющие структуры и паттерны, постоянно доступные для сознания), индивиду придется развиваться и врастать в них. В случае продолжения роста, он на определенном этапе столкнется с общей экзистенциальной сферой, за пределами которой можно найти более устойчивые надличностные паттерны.

Уошберн, Гроф и я также согласны с тем, что этот экзистенциальный переход представляет собой нечто из области тотального противостояния жизни и смерти (или ряда таких противостояний), зачастую трудных и жестоких, но во всех случаях глубоко преображающих.

На этом, этапе наши взгляды расходятся. Как Уошберн, так и Гроф рассматривают это (отчасти) как буквальную и необходимую регрессию: по Уошберну — к осевой точке-1; по Грофу — еще дальше назад, во внутриутробное состояние точки-0. Сам я считаю, что подобная регрессия может происходить, но она не является определяющей или необходимой основой и вратами к надличностному.

В таком случае, при каких обстоятельствах могла бы происходить реальная регрессия? Согласно моей общей модели, всякий раз, когда появляются искажения развития в любой из осевых точек, возникают «тупики» или «повреждения» сознания. Эти искажения (расщепление, отчуждение, вытеснение, фрагментация, фиксация, диссоциация и т. д.) будут тем или иным образом, в той или иной мере, саботировать последующее развитие. Если это серьезные диссоциации, более высокое развитие не сможет беспрепятственно продолжаться без восстановления контакта и, в некоторой степени, воссоединения с диссоциированными аспектами («непереваренным опытом», поскольку одна из характеристик самости состоит в том, что она играет роль центра эмпирического «метаболизма»).

Кроме того, на самом экзистенциальном уровне, когда сознание начинает разрушать свое исключительное отождествление с грубым телом-умом, оно так же начинает разрушать и барьер вытеснения, который во многом обусловливал диссоциацию различных аспектов этого грубого и витального тела-ума, и, следовательно, любые особо серьезные прошлые вытеснения/фиксации как раз в этой области особенно склонны перескакивать в сознание (или как-то по-другому действовать в качестве регрессивного магнита, с которым надо справиться, чтобы развитие продолжалось). Таким образом, в особенности на экзистенциальном уровне (осевая точка-6), любые серьезные искажения в любой из более ранних точек — включая точку-0 и точку-1 — могут снова всплывать на поверхность, агрессивно захватывая внимание.{73}⁷

На мой взгляд, решающее значение имеет то, что эта модель способна объяснять все свидетельства и данные моделей Грофа и Уошберна, но противоположное невозможно. Если в любом индивидуальном случае действительно происходит регрессия либо в точку-1 (Уошберн), либо в точку-0 (Гроф), в моей модели найдется достаточно места для таких феноменов. Но если в некоторых случаях такой мощной регрессии не происходит, обе их модели с треском рушатся. И поскольку вся совокупность межкулькультурных данных ясно показывает, что регрессия и непосредственное восстановление контакта с младенческим состоянием просто не служат необходимой предпосылкой, например, сахаджа самадхи, то эти модели уже явно и основательно потерпели крах.