Бедный Софус, тяжело ему пришлось! Он брал свою голову обеими руками,вытирал ей слезы и причесывал кудри. Снимал нос, сморкал его, чистил ваткой,смоченной борной кислотой, потом ставил на место. Но стоило ему выпуститьголову из рук, как она взлетала вверх -- туда, где находилась, когда у негобыла длинная шея. Софус никак не мог до нее дотянуться -- приходилосьвлезать на стол или же доставать голову Длинной палкой с крючком на конце. Но когда Софус спал, то уже не мог следить за своей головой. И кудатолько ее не заносило! Положит ее на тумбочку и проснется утром со страшнойголовной болью, а головы нет -- пропала с того места, где он оставил еевечером. Софус вставал и принимался искать -- под кроватью, за шкафом. Ивдруг начинало капать ему за шиворот: это голова лежала на люстре или ещегде-нибудь и плакала, потому что Софус не слышал, как она его зовет. Дело немного исправилось, когда Юн сходил в аптеку, купил пластыря иприлепил Софусову голову к его плечам. Правда, она немного качалась на ветруи с ней нельзя было быстро бежать вниз по лестнице, но вообще-то голова былаотменная, она только слабо держалась. Каждый день Софус по часу, а то и по два вертел палочкой, стараясьначертить волшебный знак, но ничего не получалось. Он поместил в журнале"Самое лучшее -- иностранное" длинную статью, где уверял, что приставнаяголова -- новейшее средство от ломоты в костях, а в газеты разослал большиеобъявления, чтобы люди поняли, что приставная голова -- это очень модно.Однако никто не верил. А в замок приходило все больше и больше туристов. Миккель и Кумле едвапоспевали продавать бензин и мыть машины. Весь день был занят работой, илишь поздно вечером они могли передохнуть и поболтать. -- Ты что такой задумчивый ходишь? -- сказал однажды Миккель; он былпорядочный хитрец. -- Над чем голову ломаешь целыми днями? -- Хочу стать знаменитым, -- ответил Кумле. -- Оказывается, самыйлегкий способ прославиться -- это напечатать страшно умную книг)'. Носначала я должен придумать, что в ней будет написано. -- А что -- это дело! -- воскликнул Миккель. -- Честное слово, дело! Он пошел в город, купил большую чернильницу, ручку, несколькокилограммов бумаги и тоже стал думать и писать. Но у него ничего неполучилось. Тогда он рассердился и открыл придворную фотографию. Юн позвонил по телефону Кумле и попросил его немедленно прийти водворец, чтобы участвовать в народных плясках. Кумле сказал, что разучилсяплясать, но Юн ответил, что это ничего. Надо сделать два шага вправо, одиншаг влево и покружиться. -- Туристы очень любят народные пляски, -- сказал Юн, -- особеннотакие, которые исполняют под ши-пель и барабан, а их лучше тебя никто неспляшет! Кумле отложил в сторону шланг, из которого окатывал водой автомашины, ипошел во дворец. Он надел пестрые шерстяные носки, черные суконные брюки,красный шелковый жилет и башмаки с блестящими пряжками. В руке он держалфакел. Вот было зрелище! Когда Кумле пошел плясать, все столы и стулья натеррасе закачались. А гости хлопали в ладоши, фотографировали и заказывалиеще пива -- подкрепиться. Одна пляска пользовалась особенным успехом. Она сопровождалась пением.Пели о старинных-старинных делах, а когда поют про старину, это называется"Песнь". Любая древняя "Песнь" ценится куда больше обычных песенок. Правда,голос у Кумле был грубый и хрипловатый, но "Песнь" только такими голосами ипоют. (Если хочешь спеть эту "Песнь", попроси свою учительницу или тетю илиеще кого-нибудь из взрослых, чтобы они научили тебя мелодии "Песни о вещемХельге". Наша "Песнь" посвящена другому королю, которому захотелосьпокататься на лыжах. Правда, вслух ее петь не стоит -- взрослые могутрешить, что слова недостаточно торжественны для такой мелодии. Им труднопризнать, что наша "Песнь" почти ничуть не хуже. Ты ведь знаешь, взрослыелюбят иногда напускать на себя торжественность, особенно учительницы.) А вот и "Песнь". Если никто не сможет научить тебя мелодии, придумайкакую-нибудь сам, да поскладнее, чтобы хорошо было топать. Король восседает на троне своем И молвит: "Сегодня мне, братцы, Охота слегка прогуляться! Но нет в королевском кармане моем Ни кроны, скажу вам открыто". Ура! На прогулку, шумя и галдя, Спешит королевская свита. Придворные смотрят в испуге на трон, Дрожат у придворных поджилки. Король, почесавши в затылке, Схватил со стола телефон, И номер набрал он сердито. Ура! На прогулку, шумя и галдя, Спешит королевская свита. И молвит портному король: "Я велю Сшить брюки мне без промедленья Исполни мое повеленье!" И верный портной говорит королю: "О'кэй! То be sure! Будет сшито!" Ура! На прогулку, шумя и галдя, Спешит королевская свита. Портной сказал "То be sure", потому что он был не простой портной, аанглийский. Их считают самыми искусными. Говорить надо так: "Ту би шюр".Дело в том, что в Англии не умеют произносить буквы правильно, как этоделаем мы. Объяснение про портного петь не надо! Конечно, король наш слегка полноват И брюки на нем словно парус... Что сделаешь -- близится старость! И вот государственной важности зад Обмерил портной деловито. Ура! На прогулку, шумя и галдя, Спешит королевская свита. И вот уж король наш высоко в горах, Пора бы на лыжах скатиться, А он все не может решиться... Но только не думайте -- это не страх, Король наш -- спортсмен знаменитый! Ура! На прогулку, шумя и галдя, Спешит королевская свита. И восемь вассалов подходят к нему, За новые брюки хватают И съехать его заставляют. И в снежной пыли он исчез, как в дыму, А гладь словно трактором взрыта. Ура! На прогулку, шумя и галдя, Спешит королевская свита. Вассалы построились, как на парад. И все происходит как надо -- И трубы, и гром канонады... Король с аппетитом жует шоколад, Вино по стаканам разлито... Ура! На прогулку, шумя и галдя, Спешит королевская свита.
