Я уверен, ты сейчас в состоянии шока. Врачи удивлены тем, что ты выжил..

А моя семья? - он ненавидел то, как дрогнул его голос.

Мне жаль, Деклан, но они все умерли.

Он знал, но по-прежнему надеялся. - Вы тот, кто вытащил меня оттуда?

Моя команда и я. Я состою в организации, которая называется Ордер, и наша работа состоит в том, чтобы защищать людей от этих мистсоздов. К сожалению наши разведчики не нашли эту группу, пока не стало слишком поздно.

Мистсозды? Группа? - Деклан ущипнул себя за лоб, морщась от того, как плотно натягивалась кожа на тыльной стороне ладони под повязкой.

Уэбб кивнул. - Мистсоздания. Это бессмертные существа. Почти все, кого ты считал мифом, просто ходят по улицам. Иногда различные виды объединяются в лиги.

Губы Деклана раскрылись. Он также надеялся на то, что они не были реальными. Иначе он сошёл с ума. А теперь кто-то, авторитетный человек, смотрел ему в лицо, подтверждая то, что видели его глаза. Мозг Деклана принял это с неохотой. - Вы убили их?

Да, полное уничтожение. Опять, слишком поздно для твоих родителей и брата и...

И для тебя, мужчине не нужно было говорить.

То, что эти монстры сделали с ним, с его кожей. Кровь у меня во рту, кровь, которая не была моей...

Деклан отвернулся от стыда с пылающим лицом. - Они... они кормились.

Это были Новокрылые, одни из самых кошмарных среди них всех.

Почему мы? - голос Деклана был грубым от горечи. Он осознал, что никогда не понимал, что такое горечь, до этого момента. Ненависть, которая горит холодным огнём.

Всё, что мы можем сказать, это то, что вы были выбраны случайно. Они нападают просто потому, что могут это сделать. Некоторые питаются людьми как скотом. Некоторые играют с нами, пытают нас, - сказал он. - Вот почему мы выслеживаем их и безжалостно убиваем.

Деклан снова повернулся к нему, полностью захватив его внимание. Чтобы иметь возможность охотиться на них...

Они называют себя Лореанцами, - продолжал Уэбб. - Нам нравится называть их просто мёртвыми сукиными детьми. - Он сунул руку в карман пиджака, и достал талисман Деклана. - Мы нашли это. Оно твоё?

Ага, это моё. - На полоске кожи висел тонкий медальон, на котором были изображены две птицы. Его папа получил его на ярмарке для него.

Мой отец умер.

Рука Деклана метнулась, чтобы схватить медальон, натягивая стежки сверху и снизу его тела. Сжав его в кулаке, он проскрежетал, - Я хочу вступить.

Я ожидал, что ты это скажешь. Но это не так просто. Тебе даже нет восемнадцати. Может, если бы ты был старше, с некоторой военной подготовкой за плечами...

Сейчас. - Деклан выплюнул слово. - Сейчас, чёрт побери!

А как насчёт наркотиков? Я видел твои анализы.

Деклан снова покраснел. - Я очищусь.

Даже если бы мы сделали исключение для тебя, не каждый попадает в Орден. Тебе нужно пройти боевую подготовку, и это очень изнурительно. Рейнджеры и морские пехотинцы говорят, что их подготовка была легкой прогулкой по сравнению с нашей.

Мне насрать.

Глаза Уэбба сверлили его собственные. - Ты будешь ежедневно иметь дело с болью, чтобы укрепить себя, чтобы иметь возможность бороться с этими извергами. И каждую секунду тебе придётся демонстрировать нацеленность на единственную цель, стремление искоренить бессмертных.

Это моё право, Уэбб. Больше, чем чьё-либо ещё. Ты знаешь.

Подумай об этом. Долго и тщательно. Потому что, чтобы бороться с этими монстрами, сынок, тебе придется стать таким же...

Деклан подскочил весь в поту. Капли пота стекали вниз по груди, проходя по его личным знакам, по его выпуклым шрамам.

С содроганием, он уставился на раны, которые были вырезаны на его теле, от шеи до талии. Другие покрывали его спину и спускались вниз по обеим рукам к пальцам.

Он уронил голову на руки. Новокрылые забрали его плоть и заставили пить кровь тех, кого он убил. Почему? И сколько той крови испортило его собственную той ночью?

Может быть именно так Деклан получил свою силу и скорость, свои обостренные чувства. Может быть, наркотики скрывали эти изменения все это время. Что еще может это объяснить?

Господи, стать таким же как это...

Ничего, что Глок в рот не сможет вылечить, Декко.

Он заставил себя лечь обратно, чтобы успокоить сумасшедший стук его сердца. Было слишком рано для ещё одной инъекции.