Дождь из мужчин, аллилуйя!
Мой первый год в старшей школе был … открывающим возможности. Я почти сразу заметила эту долгожданную смену неловкости средней школы; мои друзья и я — мы повзрослели, мы хорошо проводили время, и самое лучшее это то, что парни, которые всегда привлекали меня, стали обращать на меня внимание. Я всегда была семейной девушкой, но эта новая атмосфера принесла новую независимость, и я наслаждалась каждой ее секундой. Мне было четырнадцать, и я была готова к миру и готова к своим первым отношениям с парнями. Тот год и лето после него, были затуманены новыми мальчиками: Альфредо, Райан, Брайан, Дэвид, Чарльз, Эрик … Мне казалось, что я провела всю свою жизнь в коробке и только сейчас нашла из нее выход. Несмотря на это, я никогда не влюблялась, я всегда делала все, чтобы остановить некоторые вещи, прежде чем все могло зайти слишком далеко. Ничего дальше поцелуев; мои родители воспитали меня приличной девушкой, и я полностью рассчитывала на то, что выйду замуж девственницей. Когда начался мой второй год обучения в старшей школе, все изменилось.
В первый день второго курса я медленно ходила по открытым коридорам кампуса, упиваясь ощущением возвращения в школу. Лето было замечательным, и я хорошо провела время, но школа все еще удерживала меня тем, что было для меня важно: учеба, мое будущее, и ежедневное общение. С прошлого года ничего не изменилось, кроме моего школьного статуса. Шкафчики так и остались старыми, ржавыми и очень нуждались в ремонте, несмотря на это, сегодня они были украшены фиолетовыми и серебряными знаками приветствия, в честь первого дня учебы. Я посмеялась над плакатами. Они были беспорядочно развешаны и приклеены на серебряную ленту, и, конечно же, они были сделаны в спешке. Остальная часть школы выглядела точно так же: серо-коричневые и желтовато-коричневые стены, бетонный пол, и одноэтажные здания классов. Лучшее в этом отдельном кампусе было то, что он находился под открытым небом; когда я была за пределами класса, я могла лежать на скамейках или на газоне, наблюдая за облаками, плывущими по небу, и мечтая о будущем. Я прогуливалась мимо окна одного из административных офисов и подсознательно взглянула на отражение. В течение первого курса я носила шорты, футболки и джинсы, и была довольно таки похожа на сорванца. Сейчас я на втором курсе и я хотела хотя бы отчасти этому соответствовать, так что я убедила маму купить мне новый гардероб за лето: юбки, облегающие джинсы, и топы, которые демонстрировали мою сформировавшуюся фигуру. Я знала, что взрослела быстрее, чем некоторые девочки из моего класса, и я намеревалась извлечь из этого максимум пользы. Также мне говорили, что я выгляжу как Натали Вуд, и сегодня утром я уложила волосы в ее фирменном стиле — собрала волосы в высокий, качающийся хвостик, который едва доставал до моих плеч. Единственное, что портило мой внешний вид это — металлические брекеты на зубах, но я с этим смирилась. В течение лета я провела два полных дня перед зеркалом, я училась улыбаться так, чтобы губы были слегка приоткрыты. Я была убеждена в том, что это будет мой год. В этом году я даже присоединилась к команде по плаванию, с моими лучшими подругами Вики и Нэтэли, чтобы дополнить свое резюме и получить внеклассный опыт. Я никогда ни с кем не соревновалась в плавании, поэтому придется потрудиться, но это даст мне возможность улучшить свою форму, наслаждаться проводимым временем с друзьями, поработать над своим загаром, и ловить на себе взгляды парней, которые разгуливают вокруг бассейна, наблюдая за нами, девочками в купальных костюмах. Я застенчиво улыбнулась своему отражению в окне, затем повернулась и ушла. Хватит мечтать, отчитывала я сама себя. Если это должен был быть мой год, я должна была прийти на первый урок. К тому времени, как наступил январь, плавание стало главным событием моего дня. Это дало мне что-то, к чему можно было стремиться, и перерыв в моей рутинной жизни. Это так же была дополнительная деятельность для моего портфолио, и я четко осознавала, что колледжи будут обращать внимание на такие вещи при рассмотрении моего заявления. Я проводила большую часть своего времени в классе, с нетерпением ожидая последнего звонка. Когда он звенел, я и члены моей команды бросались к девчачьей раздевалке, плохо освещенной всего несколькими лампами дневного света, чтобы переодеться и сделать растяжку. Я пристрастилась к запаху хлора, который никогда не покидал мой костюм и к прохладным, потрясающим погружениям в освежающую воду. Обычно в послеобеденное время было тепло, даже в январе, так что у нас всегда была толпа наблюдателей. Мне очень нравились зрители, и знание того, что они приходят, чтобы посмотреть наши выступления. Конечно же, было что-то еще, что заставляло меня мчаться к бассейну каждый день. Что-то большее и намного более важное, чем запах хлора, прохладная вода или даже внимание аудитории. Двое из наших инструкторов по плаванию были женщинами тренерами из отдела РЕ. Они управляли новичками и тренировали команду СП. Они также проводили большинство наших практик. Тем не менее, тренер университета был причиной, по которой я так интенсивно пользовалась своими любимыми духами, каждый день, прежде, чем отправиться в бассейн. Мистер Стивенс был главным тренером, тем не менее, во время тренировок он держался в тени двух помощников. Он и не тренировал нас и не исправлял наших ошибок, как это делали две женщины. Вместо этого он сидел в тени, наблюдая, и отпускал редкие комментарии одному из помощников. Когда пришло время разделиться на разные команды, он взял университетскую команду в бассейн поменьше, чтобы тренировать их. Я никогда с ним лично не разговаривала, и не знала, смотрел ли он на меня когда-либо вообще. Это, конечно же, еще больше привлекало меня к нему. Я всегда влюблялась в мужчин постарше, но Мистер Стивенс был самым привлекательным мужчиной из тех, кого я когда-либо видела. Высокий, спортивный, широкоплечий… у него были короткие светло-русые волосы и карие глаза, которые я всегда находила очень соблазнительными, сильный загар и пухлые, чувственные губы. Я никогда не замечала его раньше, пока не присоединилась к сборной по плаванию, но как только я его увидела, я уже не смогла выбросить его из своей головы. По-быстрому наведя справки, я узнала, что он был учителем, и преподавал математику и фотографию старшеклассникам. Несколько моих старших друзей посещали его занятия, хотя они думали, что я сошла с ума, когда я сказала им что хотела с ним встретиться. Никто из моих друзей не находил его особо привлекательным. Ему было далеко за тридцать и уже появились седые волосы на висках, а еще он не был спортсменом средней школы. Я игнорировала их мнение, хотя и воспринимала свою влюбленность со всей свирепостью безумной пятнадцатилетней девчонки. Я сделала это своим жизненным предназначением, встретиться с ним и узнать о нем намного больше. — Я слышала, что Робби Херрера реально в тебя втюрился, — внезапно сказала Сара, прерывая мои мысли. Я открыла рот и моргнула, очищая голову от фантазий, и посмотрела на нее. — Что? — грубо спросила я. — Кто? Сара неодобрительно поджала губы и проследила за моим взглядом к зеленому бордюру, где стоял Мистер Стивенс и разговаривал с какими-то учителями. — Робби Херрера, — повторила она. — Ну, ты знаешь, он здесь учится? Он первокурсник, но показался мне хорошим парнем. — Она замолчала, нахмурившись. — Лучше, чем влюбиться в какого-то жуткого учителя, — мрачно добавила она. В ответ я прищурила глаза. Сара была единственной, кто так отреагировал на мою влюбленность. Я предположила, что это как-то связано с ее семейной жизнью, что было неприятно, но мне никогда не нравилось, когда мне читали нотации. — Ты не знаешь, о чем говоришь, Сара, — пробормотала я. Она фыркнула, скрестив руки на груди. — Что с тобой случилось? — бросила она. — Мне что, нужно нарисовать несколько седых волосинок на голове Робби, чтобы ты дала ему шанс? Иззи, Мистер Стивенс достаточно стар, чтобы быть твоим отцом. Он женат и у него есть дети. Дочери, не намного моложе, чем мы! Что ты собираешься сделать, разрушить семью? Она посмотрела на меня и покачала головой. — Я не знаю, почему я вообще об этом беспокоюсь. Не похоже, что ты вообще меня слушаешь. Она повернулась и убежала прочь от зеленого возвышения, ведущего к классам. Я вздохнула. Я не знаю, почему это так много значило для Сары, и я не знала, как ее переубедить. Она была права, хотя ее слова не имели никакого отношения к моей одержимости Мистером Стивенсом. То, чего она не знала, несмотря на то, что я была увлечена им около недели — это то, что моя влюбленность стала даже сильнее чем в прошлый понедельник. Мистер Стивенс, наконец, начал обращать на меня внимание. Я не знаю, почему это произошло, или, что я сделала для того, чтобы привлечь его внимание, но когда я вышла из бассейна, он стоял на платформе и ждал с моим бирюзовым пляжным полотенцем в руке. Вот когда я узнала, что эта влюбленность не была столь односторонней, как я считала прежде. Он не ждал никого другого. Он даже ничего не сказал никому другому из команды СП. И он, конечно, не знал, где были полотенца кого-либо другого (эта часть, возможно, была лишь предположением с моей стороны). Но он знал, кто я такая и он ждал меня. Я уставилась на него с открытым ртом, и мой мозг перебирал все последствия. Во-первых, тот факт, что он протянул мне полотенце, а не кто-то другой из команды, означало, что он делил эту связь со мной и только со мной. Во-вторых, тот факт, что Мистер Стивенс знал какое у меня полотенце, означало, что он наблюдал за мной. Все это время, когда мне казалось, что он даже не смотрел в мою сторону, он наблюдал за мной. По крайней мере, наблюдал достаточно долго для того, чтобы знать какое я подняла полотенце. И он, должно быть, внимательно наблюдал за мной и знал, что я всегда ставлю свою сумку на бетонную скамью около южного конца бассейна. Он знал, где искать мое полотенце, и это привело меня к третьему, самому важному заключению. Он знал, где я тренировалась, и куда клала свои вещи. Это, должно быть, означало, что он ждал пока я выйду. Я взяла полотенце и молча, повернулась, чувствуя, как от волнения закружилась голова. Я не знаю, как я добралась до раздевалки, не споткнувшись о саму себя. После этого все изменилось.
Три недели спустя, у нас были наши первые сборы по плаванию. Это был первый раз, когда вся наша команда соревновалась вместе и в первый раз мы столкнулись с реальной школой в гонках. Я очень нервничала ночью перед соревнованиями, или нас хорошо обставят, или мы были настолько хороши, как про себя думали? В течение долгого дня я обгрызла все свои ногти, но, наконец, обрела себя на последнем уроке. Пловцы освободились рано, и я подошла к раздевалке, где были две девочки из моей команды. Мы собрали наше снаряжение из своих шкафчиков и направились к стоянке, чтобы подождать автобус. Когда прибыл желтый школьный автобус, все столпились, выбирая места которые они предпочитали, пока шли по проходу. — Старый автобус сегодня, — пробормотала Нэтэли. — Мы думали, что они, по крайней мере, предложат нам хороший автобус. Мы представляем школу, в конце концов. Я пожала плечами, глядя на облупившуюся краску и выцветшие надписи на автобусе. — Я предполагаю, что они делают все, что могут. У школы не так уж и много денег. Мой взгляд блуждал по окнам пока я не нашла тренеров по плаванию. Как обычно, они сидели в первом ряду. Мои губы растянулись в ухмылке, и я повысила голос. — В любом случае, — продолжала я, — по крайней мере, мы рано выбираемся из школы. И отправляемся в поездку. Нэтэли повернулась ко мне, нахмурившись, затем проследила за направлением моих глаз и улыбнулась в ответ. — И что же так подняло тебе настроение, Иззи? — спросила она, дразня. — Почему так взволнована? Это все из-за того, что мы собираемся в поездку с… Мистером Стивенсом, не так ли? Она ткнула меня в бок и засмеялась, когда я скорчилась. — Тихо, ты, — засмеялась я. — Никто не должен об этом знать! Нэтэли рассмеялась, затем схватила нашу подругу Вики и поднялась по лестнице в автобус. Большая часть команды выбрали места в задней части автобуса, чтобы быть от тренеров так далеко, насколько это возможно. Однако я и мои друзья выбрали места позади тренеров, так что мы могли заглядывать им через плечи на задания по плаванию. Я знала, что две тренерши не любили меня — они проводили большую часть своего времени на тренировках, назначая мне дополнительные круги, но сидя за ними у нас было представление о том, кто и как будет плавать на соревнованиях. Кроме того, Нэтэли и Вики были избирательными пловцами, а также их любимчиками, так что тренеры были добры ко мне, когда они были поблизости. Как только мы сели, я скользнула взглядом мимо двух женщин к другой стороне ряда, тренер Стивенс сидел один, со списком заданий перед собой. Он выглядел одиноким, подумала я, и задалась вопросом, не был бы он против некоторой компании. Я даже покраснела от мысли о том, как близко я к нему сидела, и я наклонила лицо к окну, прежде чем кто-то увидел, как краснеют мои щеки. Он стал дружелюбнее после случая с полотенцем и люди стали это замечать. Теперь он всегда смеялся над моими выходками, и даже шутил в мою сторону один или два раза. Я оборачивалась, чтобы ловить на себе взгляд его удивительных карих глаз, и не один раз, и научилась улыбаться в ответ, когда наши взгляды сталкивались. Несмотря на то, что мысль о том, чтобы сидеть рядом с ним в автобусе была чем-то новым, я не думала, что была полностью готова к этому. Нэтэли, сидевшая рядом со мной, наклонилась и тихо задышала мне в ухо. — Почему бы тебе не пойти и не сесть рядом с твоим парнем Мистером Стивенсом. Она засмеялась, когда я вскочила и потянулась, чтобы ударить ее по руке. — Ох, прекрати, — пробормотала она, все еще улыбаясь. Я ничего не могу поделать с тем, что у тебя все на лице написано. Я точно могу сказать то, о чем ты думаешь, каждый раз, когда смотришь на него. Ты должна научиться лучше скрывать это. Я снова пожала плечами, ухмыляясь, и повернулась к окну. Она была права. Чтобы не было между нами, я не хотела это испортить. И, конечно же, я не хотела, чтобы это закончилось. Мне пришлось научиться оставаться спокойной и просто отключить эти особенности в себе так же, как это делают девушки постарше. Это никогда не заставит людей подозревать что-то большее, чем есть на самом деле. Это может разрушить дела для нас обоих. Не то, чтобы что-то происходило, напомнила я себе. Ничего не произошло. По крайней мере, пока что. Это не меняет того факта, что я хотела узнать побольше об этом человеке. Я хотела узнать его получше, и узнать, что заставляет его двигаться. Что заставляет его улыбаться, а что мечтать. Я хотела знать о нем все: его сильные стороны, его слабости, то, что его расстраивает, его страхи, что приносит ему спокойствие,… прежде всего, я хотела узнать все о его желаниях. И что он думал обо мне. Я бросила еще один быстрый взгляд в его сторону и увидела, что он тоже смотрит на меня, по его лицу невозможно было что-то прочитать. Я покраснела и быстро опустила глаза вниз, но не раньше, чем Нэтэли снова толкнула меня в бок. Научись контролировать свои реакции, я быстро напомнила сама себе. Не выдавай себя так легко.
Автобус прибыл к незнакомой школе (она находилась в тридцати минутах езды от нашего кампуса), прежде чем я смогла набраться смелости снова взглянуть на Мистера Стивенса. Я выглянула в окно и заметила, каким красивым был кампус; чистые тротуары, ярко-зеленые газоны и ряд высоких зрелых деревьев. Здания были больше чем в моей школе, и построены из красного кирпича. Это придавало всей школе официальный, классический вид, я улыбнулась про себя. На протяжении многих лет я была всего в нескольких школах, и они всегда были приятнее, чем наша. Здания были больше, деревья красивее, и трава всегда была зеленее. Есть несколько причин таких различий: наша школа находилась в части города с низким уровнем дохода и почти все студенты были иммигрантами или меньшинствами. У нас не было много средств для ремонта или даже просто надлежащего содержания. Все же, это всегда заставляло меня задаваться вопросами. Что думали другие студенты, когда приходили в нашу школу? Они думали, что мы были хуже, чем они? Интересовались ли они тем, что мы были своего рода гетто школой? Приходило ли им когда-нибудь в голову, что мы можем быть такими же талантливыми как они, или даже лучше, но без всех этих модных украшений? Я расправила плечи, избавляясь от этих мыслей, и сосредоточилась на предстоящем соревновании. Может быть, у нас и нет такого большого причудливого бассейна как у них, но я верила в нашу команду. У нас было оружие, которого они никогда не видели, и талантливые, мотивирующие тренеры. Я бросила последний взгляд на тренера Стивенса, который не поднял взгляд снова, потом встала и вышла из автобуса со своими друзьями. Наша работа начинается сейчас — найти раздевалки, переодеться в купальные костюмы и войти в воду, чтобы потренироваться перед соревнованием. Нэтэли и Вики были здесь прежде, и они уверенно шли к бассейну. Когда мы завернули за угол за ними, я услышала, как одна из девочек задохнулась от удивления. Несомненно, богатая школа: на заднем дворе у них стоял собственный бассейн олимпийских размеров. Он был окружен аккуратным садом, в комплекте с лужайкой и небольшой парковой зоной для отдыха на “природе”. Это был первый раз, когда я видела такой огромный бассейн. Все же, к моему удивлению, я решительно закрыла рот и поклялась показать студентам этой школы, что мы тоже были достаточно хороши для их бассейна. — Пойдемте девочки, — пробормотала я, членам своей команды, подталкивая их к ближайшим раздевалкам. Мы вошли в яркую, чистую комнату и натянули наши конкурсные купальники, чтобы пойти размяться. Это были новые костюмы, и все еще более тесные, чем наши тренировочные костюмы. — Тесные костюмы делают для меньшего торможения, — говорила мне в начале сезона Нэтэли. — Всегда заказывай настолько маленький купальник, какой ты сможешь на себя надеть, потом втягивай живот, чтобы его надеть. Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как спандекс обтягивает мои ребра, и улыбнулась девушке, стоящей рядом со мной. Костюмы были тесными, что означало то, что они подходили нам как вторая кожа. Это так же давало возможность всем остальным получше нас рассмотреть. — Изабель, где ты? Мы уже разогреваемся! — крикнула Вики через дверь. Девушка была всего полтора метра ростом, но у нее был самый громкий голос в нашей команде. Я никак не могла понять, где она хранила весь этот звук, когда она его не использовала. — Иду, иду, — отозвалась я. Я бросила еще один взгляд в зеркало. — Время представления, — твердо сказала я. Задрав подбородок, я расправила плечи, повернулась, и вышла на солнце.
Тренер Стивенс и Вики ждали меня возле раздевалки. Как только Вики увидела меня, она кивнула и побежала к бассейну, оставив меня и Мистера Стивенса в одиночестве. Это не должен был быть неловкий момент ни для одного из нас. Он был моим тренером, а я была пловцом в его команде. Время, проведенное в одиночестве до соревнований, должно было сопровождаться мудрыми словами или словами ободрения. Возможно, мы бы обсудили гонки, в которых мне предстояло участвовать и мои шансы против другой команды. Мы также могли поговорить об уроках, которые он преподавал и буду ли я их посещать, чтобы дополнить свое портфолио в ближайшие два года. Однако вместо этого мы ничего не сказали и те тридцать секунд, которые мы добирались до бассейна, тянулись медленно и напряженно. Я искала подходящие слова, чтобы разрушить эту тишину, но ничего не придумала. Это был шанс, которого я так ждала — Мистер Стивенс шел рядом со мной, и никого не было вокруг. Я могла бы сказать все, что хотела. Но мой мозг упорно отказывался работать, и мои губы оставались плотно сжатыми. Вместо этого я заметила уверенность в его походке, и близость его тела к моему. Он был так близко ко мне — достаточно близко, чтобы наши руки слегка соприкоснулись. Безусловно, ближе, чем он должен был быть. Он казался башней рядом со мной, хотя он и был всего сантиметров на пятнадцать выше меня. Такой рост успокаивал меня. В его присутствии я чувствовала себя защищено. Он, должно быть, тоже чувствовал себя неловко в этой тишине, потому что он остановился и повернулся ко мне. Я тоже остановилась и посмотрела на него. — Изабель, ты нервничаешь? — тихо спросил он. Я была так занята своими мыслями и фантазиями что ответила не думая. — Нет, вы не заставляете меня нервничать. Он отшатнулся, смущенно, и я почувствовала, как мои щеки покраснели. Я неправильно поняла ситуацию и попыталась спасти разговор. — Гм, я имею в виду то, что вы пытаетесь заставить меня нервничать по поводу предстоящих соревнований? — быстро спросила я, улыбаясь. — Если это так, то у вас ничего не выйдет, — я вооружилась еще одной яркой улыбкой и наклонила голову, смотря на него сквозь свои ресницы. Он засмеялся и положил свою руку мне на затылок, мягко прижимая свои пальцы к моей коже. Я перестала дышать, упиваясь ощущением кончиков его пальцев ласкающих меня. Он наклонился вперед, чтобы говорить ближе к моему уху. — Тебе не о чем беспокоиться, молодая леди. И, конечно же, тебе не нужно нервничать из-за меня. Я снова покраснела, и он отпустил меня. Он понял мое высказывание и заметил мою попытку это скрыть. Я посмотрела на него и улыбнулась, затем повернулась и пошла к бассейну. Хотя я и надела свою шапочку я повернулась, чтобы снова посмотреть на него и поймала его улыбку, играющую на уголке рта. Мое сердце забилось в грудной клетке, и мои колени ослабли, но я заставила себя отвернуться и сосредоточиться на предстоящем соревновании.
|