Специфика ценностного отношения к миру. Для установления своеобразия ценностного отношения к миру по сравнению с онтологической и гносеологической установками сознания - полезно обратиться к

Для установления своеобразия ценностного отношения к миру по сравнению с онтологической и гносеологической установками сознания - полезно обратиться к конкретному примеру. Предположим, мы созерцаем в летний полдень березу, растущую на берегу Волги. Если мы задаемся вопросами о причинах возникновения березы, о соотношении случайного и необходимого в ее бытии, о ее конструктивных функциях в рамках окружающего ландшафта, то в данном случае наше видение березы будет онтологическим. Мы оказываемся здесь центрированными на закономерностях существования березы как таковой. Если же мы интересуемся проблемами типа: “А каково соотношение чувственного и рационального в нашем постижении березы?” или “А доступна ли нам в актах восприятия сущность березы самой по себе?”, то в этом случае наш ракурс исследования предмета будет теоретико-познавательным.

Но глядя на березу, я могу отнестись к ней совсем по другому. Береза на берегу Волги может выступить для меня символом России – воплощением ее воли, необъятной шири и нравственной чистоты. Впрочем, я могу отнестись к той же березе и сугубо эстетически, просто наслаждаясь сочной зеленью ее кроны на фоне синевы волжских вод и полдневных, залитых солнцем, небес. Однако при виде березы я могу занять и куда как более прозаическую, сугубо утилитарную позицию, подсчитывая, например, сколько дров на зиму можно заготовить, если эту березу спилить и поколоть. Наконец, береза может быть оценена мной и с той точки зрения, что из ее веток могут получиться отличные веники для бани и даже испытать при соответствующей яркости воображения целую гамму приятных телесно-эмоциональных переживаний.

Все эти четыре типа отношений к березе будут носить именно ценностный характер, где проблемы ее собственного бытия и нашего ее познания не будут иметь принципиального значения. Береза здесь важна не сама по себе, а в ее со-отнесенности с нашими внутренними потребностями, интересами и чаяниями; она встраивается здесь в наш человеческий мир, занимая в нем определенное место.

Специфика ценностного отношения по сравнению с онтологическими и гносеологическим ракурсом в том и состоит, что в отличие от онтологического вопроса “что по самому своему существу представляют собой данный предмет или явление?” и гносеологического вопроса “как мы их познаем?”, оно подразумевает ответы на вопросы “в чем смысл существования данных вещей и явлений и насколько они важны (или не важны) для нашего человеческого существования в мире?”.

Ценностное отношение к миру можно уподобить свету, высвечивающему перед человеком жизненную дорогу и во многом определяющему характер его движения по ней. Можно сказать и несколько иначе: ценностное отношение определяет базовую конфигурацию жизненного мира человека – динамический порядок его тяготений и отталкиваний, симпатий и антипатий, любви и ненависти.

Именно ценностное измерение отличает человеческое бытие от животного. Животное всегда приспосабливается к миру и живет в соответствии с прошлой целесообразностью. В его генотипе закодированы органы и черты поведения, необходимые для выживания в соответствующих условиях природной среды. Если эта прошлая биологическая целесообразность перестает соответствовать внешней среде, то наступает гибель отдельной особи, а в предельном случае – гибель всего вида. Даже у человекообразных обезьян - высших представителей отряда приматов - наступает кризис адаптивного поведения, если задачи, поставляемые внешней средой, серьезно расходятся с исторически отобранными стереотипами и схемами поведения.

Конечно, животное стремится к вкусной пище, к телесному комфорту и к позитивным эмоциям (удовольствиям от игры, охотничьего азарта и т.д.), проявляя зачатки ценностного отношения к миру. Живя с человеком, оно способно даже на демонстрацию некоторых социальных чувств типа верности, жертвенности и т.д. Но говорить о ценностном отношении к миру в собственном смысле слова нельзя. Здесь еще нет никакой свободы и никакого сознательного ценностного выбора, сколь бы поразительно сложным и гибким ни было поведение животных. Они не могут целенаправленно изменить ни ценностных оснований собственного бытия, ни условий внешней среды. Животное не властно ни над своим прошлым, ни над своим будущим. Оно живет в основном настоящими инстинктами и потребностями.

Сущностью же свободного ценностного бытия как раз является отрицание прошлой целесообразности[946], ибо человек имеет облик homo sapiens до той поры, покуда способен активно изменять как собственную жизнь, так и внешние условия существования. С этих позиций не только неверен, но и глубоко порочен тезис, что задача воспитания – научить человека гибко адаптироваться к изменяющимся условиям социальной среды и что он должен-де научиться быстро менять социальные роли. Таким путем можно воспитать лишь социального конформиста и приспособленца, не имеющих твердой системы ценностей. В качестве предельного случая возможна духовная смерть свободной человеческой личности даже и при продолжающейся биологической жизни. Этот печальный финал наступает в тот момент, когда личность полностью утрачивает способность к духовному творчеству, к критической оценке и переоценке своих взглядов, привычек и ценностей.

Таким образом, можно в самом общем виде выделить следующие черты ценностного отношения к миру:

- оно является исключительно многообразным;

- отличается от онтологического и гносеологического ракурсов понимания мира своей ярко выраженной практической направленностью;

- это всегда свободное человеческое отношение к бытию, отличное от биологически и исторически фундированной системы предпочтений и отторжений у животного.