БЕСЕДА ИИСУСА С ФАРИСЕЯМИ
(Ин. VII, 14, 15) И в половине праздника вошел Иисус в храм и начал учить. И чудно было евреям, и говорили: как он, этот неученый, учен? Как и в большей части мест Евангелия Иоанна, надо мысленно его дополнять тем, что сказано в других Евангелиях. В этом месте сказано, что Иисус учил, и народу чудно было его учение. Стало быть, для смысла речи надо вообразить то, чему он учил. Чему же он учил? Выдумывать мы не можем, и потому неизбежно должны вставить мысленно здесь его учение о ложности еврейского богопочитания, о том, что Бог есть дух и ему надо служить в духе и делом. Нагорную проповедь, учение о нищенстве и 5 правил, — вообще одно из его поучений по Евангелию, которые все включают в себя все учение — и об отрицании ложного Бога, и о служении ему делом в духе: добром, любовью, смирением. (Ин.VII, 16-18) Отвечал на это Иисус и сказал: мое учение не мое, но того, кто послал меня. Тот, кто захочет делать его волю, тот узнает об учении, что оно от Бога, или я сам от себя говорю. Тот кто сам от себя говорит, тот рассуждает о том, что ему одному кажется; тот же, кто рассуждает о том, что кажется пославшему его, тот прав и неверности нет в нем. Это место есть выражение все той же мысли, что единственное доказательство Бога лежит в душе человека. Надо твердо помнить, что, говоря о своем учении, Иисус говорит об уничтожении богопочитания еврейского, о том, что Бог есть дух, что познает его человек только в себе, что жизнь духа состоит в исполнении воли Бога. Для понимания бесед Иоанна необходимо помнить, что Иисус этими беседами подтверждает, доказывает, объясняет то, что сказано в беседе с Никодимом, а не излагает никакого положительного учения. Роковое и печальное заблуждение церкви состоит в том, что она в этих' словах хочет видеть положительное учение. Учения нового никакого здесь нет, а есть подтверждение прежнего, выраженного особенно в беседе с Никодимом. Только помня это, станет ясно, почему, по Иоанну, речи Иисуса, не имеющие ничего такого противного для иудеев, возбуждают их гнев. Надо помнить, что повод каждой беседы Иисуса с евреями есть отрицание богопочитания евреев и всего закона Моисея. Каждая беседа затеивается с того, что они спрашивают его доказательств законности его отрицания. (Ин. VII, 19) Не Моисей дал вам закон, и никто из вас не живет по закону; как же вы приговариваете меня к смерти? Иисус говорит: не Моисей научил вас закону Бога, и никто из вас не исполняет закона. Иисус говорит здесь о законе вечном, о котором он говорил в Нагорной проповеди. Он говорит: не Моисей дал вам закон, закон дан Богом, и вот, следуя закону Моисея, никто из вас не исполняет закона. И он спрашивает, на каком законе они основывают свое требование убить его. (Ин. VII, 20-22) И на ответ сказал народ: ты бесишься. И на ответ сказал им Иисус: я сделал служение Богу единым, и вам это чудно. А вот Моисей дал вам обрезание, хотя оно не от Моисея, но от отцов, и вы обрезаете в субботу. Разъяснение этого места, не имеющего никакого смысла по объяснениям церковным, зависит от предшествующих стихов: того, что не Моисей дал вам закон и что никто из вас не живет по закону, и того стиха, где Иисус говорит, что он сделал богослужение единым цельным, не противоречивым, как закон Моисея. И вот он дает пример того внутреннего противоречия, которое лежит в законе Моисея. При этом надо помнить тоже и то, что обрезание имеет два значения: одно внешнее, другое завет с Богом такой же, как и соблюдение всех заповедей и субботы. Суббота была знаком завета с Богом. Иисус говорит: вот вам пример. Моисей велел обрезать крайнюю плоть затем, чтобы вы были в завете с Богом. Завет с Богом утверждается соблюдением субботы, и вот вы, чтобы соблюсти закон Моисея, имеющий целью соблюдение завета с Богом, нарушаете субботу, завет с Богом. (Ин. VII, 23) Если человек принимает обрезание в субботу, чтобы не нарушить закон Моисея, так как же на меня сердитесь вы за то, что я вполне человека исправил в субботу?
Все это место, по моему мнению, с начала до конца превратно понято и ложно переведено. Не говоря уже о филологической невозможности такого перевода (церковного), что же выходит из перевода и толкований? Иисус начал речь с того, что он учит не от себя, а от Бога, — и кто исполняет волю Бога, тот узнает, правда или нет то. что он говорит. Потом говорит, что не Моисей дал вечный закон и что никто из них не живет по закону, и спрашивает: за что же хотите убить меня? Они говорят: нет, мы не хотим убить. А он отвечает (по толкованию церкви): вы хотите убить меня за то, что я вылечил в субботу, а суббота не важное дело, и тут вставляется еще более неуместная подробность о том, что не Моисей, а отцы дали обрезание. Вы же сами нарушаете субботу, а важнее вылечить человека. И вслед за этим отступлением ни к селу ни к городу говорит: не судите — по внешности, а по правде. И вслед за этим говорит: вы знаете пославшего меня и т.д., продолжает все ту же речь. Невольно возникает вопрос, зачем говорить так некстати, нескладно и такое ни к чему не нужное и еще совсем нарушающее ход мысли и спускающееся от высоких истин к какой-то пошлой полемике. При настоящем же переводе всего этого нет, и стихи эти прямо продолжают ту же мысль и связаны с дальнейшей речью. Иисус говорит, что не Моисей дал вам закон, но Бог, и вы не исполняете закона, за что же вы хотите убить меня? Они говорят: за то, что ты бесишься. Он говорит: я сделал богослужение единым, я дал вам закон единый, не противоречивый, и это вам чудно кажется. А это вам не чудно, что Моисей дал вам закон затем, чтобы быть в завете с Богом, и одно из главных условий завета с Богом, это соблюдение субботы, а вы обрезываете в субботу, чтобы соблюдать закон Моисея? Так что же вам чудно, что я человека исправил, сделал вполне свободным в субботу? Рассуждайте не по букве, а по духу. И он продолжает речь: не спрашивайте, кто я, а кто пославший меня, и т.д. (Ин. VII, 24) Не судите по внешности, а судите по истине. Слова эти прямо связываются с стихом 19 о том, что не Моисей научил вас закону и никто не исполняет закона. Тот, кто будет судить не по внешности, а по сущности дела, тот поймет это. (Ин. VII, 25-30) И вот сказали некоторые из иерусалимских жителей: разве это тот, которого хотят убить? Вот он явно говорит, и ничего ему не отвечают. Уж и начальники не признали ли, что он самый помазанник? Только то, что мы его знаем. А когда придет помазанник, никто не будет знать, откуда он. И уча в храме, Иисус громко сказал: знаете меня и знаете, откуда я пришел! Но ведь я не сам собой пришел, но истинен тот, который послал меня, того вы не знаете. Я знаю его, что я от него и что тот меня послал. И хотели осилить его, но никто не одолел его, потому что еще не было суждено ему. Оба выражения могут иметь прямой смысл силом взять его и могут иметь смысл осилить его в споре и одолеть доводами. Второй смысл ближе связывается со всем последующим. (Ин., VII, 31-36) Многие же из народа поверили в его учение и говорили, что, когда Христос придет, едва ли он лучше этого докажет. Услыхали фарисеи, что народ смущается об его учении, послали фарисеи и архиереи помощников осилить его. И сказал Иисус: только не долгое время я хожу с вами и веду вас к тому, кто меня послал. Будете искать доводов против меня и не найдете, и куда я иду, нельзя будет вам придти. И сказали иудеи: куда он хочет идти, что мы не найдем его? Или хочет к грекам уйти и их учить? Что значит: будете искать меня и не найдете, и куда я иду, не придете? Иисус говорит, что будете спорить со мной и ничего не найдете, а нужно не спорить, а исполнять, делать, идти за мной; тогда узнаешь, правда ли. (Ин. VII, 37-46) В последний главный день праздника стоял Иисус и громко говорил: если кто жаждет, тот пусть идет ко мне и пьет. Тот, кто верит в мое учение, у того из нутра потекут (как сказано в писании) реки воды живой. Это он сказал о духе Божием, который должны были принять верующие в него, потому что еще не было духа, так как Иисус еще не был понят. Многие из народа, поняв учение его, сказали: этот истинно пророк. Другие говорили: это самый избранник Божий. Иные говорили: разве из Галилеи придет избранник? По писанию сказано, что он от семени Давида и из Вифлеемской деревни. И было разделение в народе через него. Некоторые из них хотели осилить его, но никто не одолел. Пришли слуги к священникам, и священники сказали: что же вы не научили его? Отвечали слуги: никогда ни один человек не говорил так, как этот. Ответ слуг священников указывает на то, что слуги эти не были полицейские исполнители, а были помощники священников в толковании закона, и что они старались одолеть его речами. (Ин. VII, 47-52) И сказали им фарисеи: или и вы заблудились? Никто из начальников ведь не поверил ему, ни из фарисеев никто. • Но эта чернь не знает закона, проклятый народ. И сказал им Никодим, тот, который ночью приходил к Иисусу, он был с ними: Разве можно по нашему закону осудить человека не узнав прежде, как он учит? На ответ сказали ему: или и ты из Галилеи? Поищи в законе и посмотри, может ли пророк быть из Галилеи.
|