Поль Валери превосходно рассуждал о многом, и в частности о любви; емунравилось толковать о страстях, пользуясь математическими терминами: Он вполне резонно считал, что контраст между точностью выражений инеуловимостью чувств порождает волнующее несоответствие. Особенно пришласьмне по вкусу одна его формула, которую я окрестил теоремой Валери: "Количество нежности, излучаемой и поглащаемой каждодневно, имеетпредел". Иначе говоря, ни один человек не способен жить весь день, а уж темболее недели или годы в атмосфере нежной страсти. Все утомляет, даже то, чтотебя любят. Эту истину полезно напоминать, ибо многие молодые люди, равнокак и старики, о ней, видимо, и не подозревают. Женщина упивается первымивосторгами любви; ее переполняет радость, когда ей с утра до вечера твердят,как она хороша собой, как остроумна, какое блаженство обладать ею, какчудесны ее речи; она вторит этим словословиям и уверяет своего партнера, чтоон -- самый лучший и умный мужчина на свете, несравненный любовник,замечательный собеседник. И тому и другому это куда как приятно. Но чтодальше? Возможности языка не безграничны. "Поначалу влюбленным легкоразговаривать друг с другом... -- Заметил англичанин Стивенсон. -- Я -- этоя, ты -- это ты, а все другие не представляют интереса". Можно на сто ладов повторять: "Я -- это я, ты -- это ты". Но не на сто тысяч! А впереди -- бесконечная вереница дней. -- Как называется такой брачный союз, когда мужчина довольствуетсяодной женщиной? -- Спросил у американской студентки некий экзаменатор. -- Монотонный, -- ответила она. Дабы моногамия не обернулась монотонностью, нужно зорко следить за тем,чтобы нежность и формы ее выражения чередовались с чем-то иным. Любовную чету должны освежать "ветры с моря": общение с другими людьми,общий труд, зрелища. Похвала трогает, рождаясь как бы невзначай,непроизвольно -- из взаимопонимания, разделенного удовольствия, становясьнеприменно обрядом, она приедается. У Октава Мирбо есть новелла*, написанная в форме диалога двухвлюбленных, которые каждый вечер встречаются в парке при свете луны. Чувствительный любовник шепчет голосом, еще более нежным, чем луннаяночь: "Взгляните... Вот та скамейка, о любезная скамейка!" Возлюбленная вотчаянии вздыхает: "Опять эта скамейка!" Будем же остерегаться скамеек,превратившихся в места для поклонения. Нежные слова, появившиеся иизливающиеся в самый момент проявления чувств, -- прелестны. Нежность взатверждениях раздражает. Женщина агрессивная и всем недовольная быстро надоедает мужчине; но иженщина невзыскательная, простодушно всем восторгающаяся не надолго сохранитсвою власть над ним. Противоречие? Разумеется. Человек соткан изпротиворечий. То прилив, то отлив. "Он осужден постоянно переходить отсудорог тревоги к оцепенению скуки", -- говорит Вольтер. Так уж созданымногие представители рода человеческого, что они легко привыкают бытьлюбимыми и не слишком дорожат чувством, в котором чересчур уверены. Одна женщина сомневалась в чувствах мужчины и сосредоточила на нем всесвои помыслы. Неожиданно она узнает, что он отвечает ей взаимностью. Она счастлива, но, повторяй он сутки напролет, что она -- совершенство,ей, пожалуй, и надоест. Другой мужчина, не столь покладистый, возбуждает еелюбопытство. Я знавал молоденькую девицу, которая с удовольствием пела передгостями; она была очень хороша собой, и потому все превозносили ее до небес.Только один юноша хранил молчание. -- Ну а вы? -- Не выдержала она наконец. -- Вам не нравится, как я пою? -- О, напротив! -- Ответил он. -- Будь у вас еще и голос, это было быпросто замечательно. Вот за него-то она и вышла замуж. Прощайте. _______________________________________________________
