Вклад третьего уровня в саморегуляцию

Мы уже обсуждали, что, организуя активный диалог субъекта с неопределенной, агрессивной средой, этот уровень должен поддерживать, стимулировать наше неустойчивое доминирование над средой. Именно субъективное переживание потенциального преимущества нашего "Я" над окружающим, экстраполирующее будущий успех, позволяет субъекту тратить себя значительно больше, чем разрешали предыдущие уровни, но, соответственно, он должен и находить постоянные мощные источники впечатлений, поддерживающих переживание доминирования. В данном случае может быть по-иному рассмотрена потребность человека в препятствии. Если в организации активной адаптации к миру препятствие необходимо субъекту для получения новой информации о мире и о себе, то здесь он нуждается прежде всего в самой энергии барьера, преодоление которого усиливает потенциал "Я" тем больше, чем труднее была борьба.

Общая активность "Я" зависит от результата разрешения каждой конкретной задачи. Поэтому вкладом этого уровня в регуляцию аффективного тонуса является уже не его генерализованный подъем, а направленная концентрация на разрешении каждой вновь возникающей задачи преодоления барьера. Стимуляция энергией преодолеваемого препятствия может надолго удержать сосредоточение на задаче, отодвинуть уже развивающееся пресыщение. Так, К. Левин (по кн. Зейгарник Б. В., 1981) приводит данные опытов Карстен, свидетельствующие, что пресыщение отступает при придании поставленной задаче нового смысла, подчеркивающего момент испытания собственных сил (как долго я смогу это делать, насколько я вынослив).

Стимуляция потенциала "Я", возможности идти на риск, концентрироваться на препятствии (неприятном впечатлении с точки зрения менее активных уровней) обеспечивается механизмами третьего уровня, которые, организуя экспансию среды, сами же разрабатывает необходимые для этого приемы саморегуляции. Как мы уже обсуждали выше, положительный потенциал "Я", экстраполирующий будущий успех, и отрицательный заряд барьера составляют единую динамическую систему, преобразующую минус в плюс. Положительный потенциал "Я" питается энергией сопротивления осиленной среды, и вклад третьего уровня в процессы саморегуляции - это постоянная перекачка отрицательной энергии среды в положительное ощущение своей силы.

Если аутостимуляция первого и второго уровней использует безусловно положительные впечатления, то на третьем уровне стимулируется условно приятное - нарушение равновесия, которое можно восстановить, или неприятности, с которыми можно совладать. Такая аутостимуляция проявляется в игровых отношениях с жизнью. И. Хейзинга (1992) при исследовании игрового элемента культуры приходит к выводу, что игра - это нечто большее, чем культурное явление, и, возможно, является одной из базальных основ психической жизни.

Младенцы счастливы, когда их подбрасывают на руках, малыши любят, когда "замирает дух" на качелях, им нравятся страшные сказки, игры в разбойников; позже их тянет в высоту, в глубину, в темноту, перебежать дорогу перед машиной, даже идти по улице им веселее, балансируя между тротуаром и проезжей частью. Маугли называл это все более захватывающее к подростковому возрасту удовольствие "дергать смерть за усы". В зрелом возрасте потребность в таких впечатлениях толкает нас на поиск приключений, на часто необъяснимые с точки здравого смысла поступки.

Сюжетное строение переживания, которое, как мы помним, означает связывание в конкретном сюжете (завязка, кульминация и развязка) аффективного переживания положительной динамики энергии (узнавание барьера, притяжение к нему и, наконец, встречный поток заряжающей энергии преодоленного препятствия), позволяет накопить арсенал новых мощных средств аутостимуляции. Субъект может стимулировать себя не только непосредственно пережитым успехом, победой, риском, но и готовыми сюжетами символического переживания приключения.

Если на втором уровне символическая аутостимуляция может осуществляться яркими, сложными, но статичными образами чувственно аффективных комплексов, то на третьем - появляется возможность создания динамической констеляции аффективных образов, развивающихся, вступающих в конфликты и символически их разрешающих. Таким образом, на данном уровне возникают предпосылки усложнения внутренней душевной жизни, делается шаг к ослаблению ее зависимости от непосредственных внешних условий.

В работе с аутичными детьми мы обнаружили связь между развитием механизма экспансии и появлением у ребенка сюжетной игры, фантазии. Там, где не удается ввести в опыт ребенка этот тип переживания, даже при возможности игровой символизации и создания статичного игрового образа развитие сюжетной игры не происходит, не появляется и способность фантазировать.

К. Левин, опираясь на результаты экспериментального изучения динамики уровня притязаний Ф. Хоппе и Юкнат (в кн. Зейгарник Б. В., 1981), говорит об общей тенденции субъекта поддерживать уровень "Я" как можно выше. В то же время Д. Мак-Клелланд и Дж. Аткинсон (по Изард К., 1980) отмечают, что потребность к достижению индивидуально константна, а значит ограниченна для каждого субъекта. Если на первом уровне существуют различия в способности впитать в себя ритмы среды, то на третьем - в возможности вступить в напряженную игру с миром. Мы получаем удовольствие от подъема уровня "Я" до известного субъективного предела, определяемого нашей способностью выдерживать аффективное напряжение этого столпа нашего "Я".

Если мы приближаемся, к индивидуальному пределу или превышаем его, то даже успех начинает приносить нам тревогу, и мы пытаемся умилостивить судьбу жертвами, как тот мифический счастливец-царь, который бросал в море свой драгоценный перстень. Небольшая потеря, контролируемая жертва в этом случае успокаивает нас, субъективно снижая напряженность нашего потенциала, неприятие судьбой жертвы вызывает в этом случае ужас.

До сих пор мы говорили о работе механизмов третьего уровня в поддержании активности "Я" во взаимодействии с динамичной средой. Остановимся теперь на том, как третий уровень может помочь процессам саморегуляции в условиях неустранимого, непреодолимого минуса. Мы помним, что в этом случае первый уровень может увести от переживания, второй ослабляет действие тяжелого впечатления, заглушая его, связывая и капсулируя. На третьем уровне неприятное может подчеркивать выносливость субъекта в отношениях со средой. В этом случае сбивающий с ног ветер или скудная еда поддерживают переживание героического сопротивления,' силы, независимости.

Сложнее обстоит дело с астеническими переживаниями поражения. Третий уровень направлен на реальную борьбу с неприятностями, и ему тяжелее всего признать поражение, выйти из ситуации борьбы. Однако и в этих случаях нам представляется выход из невыносимого переживания за счет частичного снятия напряжения с помощью иллюзорного преодоления препятствия. Именно этот уровень сознания предоставляет нам возможность фантастического, независимого от реальности развития образов, сюжетов.

Неразрешимая в реальности проблема в иллюзорном плане становится более податливой, и мы грезим об успехе, переживаем победу хотя бы в мечтах, относя ее в неопределенное будущее. Каждый знаком с приемами иллюзорного умаления, осмеяния непобедимого врага, введения его в уничижительные сюжеты фантазии. Здесь мы можем разделаться с кем и с чем угодно. Именно на этом уровне сознания как мощные средства саморегуляции аффективных процессов рождаются фантазия и смех.

Отношения третьего уровня с другими в саморегуляции менее структурированы, чем при организации реальной адаптации к среде. Использование в аутостимуляции материала других уровней позволяет третьему достичь большей результативности в стабилизации аффективных процессов. Так, осмеивая неудачу, препятствие, врага, мы не только умаляем их силу, но и активно приписываем им качества грязного, мерзкого, т. е. обращаемся к средствам второго уровня. Для подъема активности третий уровень использует впечатления первого: переживание резкого нарушения равновесия трансформируется в игры с качелями, горками и т. п.

Как смешные и веселые события специально организуются моменты нарушения стереотипов, автоматизмов (поскользнулся и упал), вводятся откровенно неприятные впечатления второго уровня: мы помним, какую чудесную шутку готовили герои Дж. К. Джерома, прилаживая к кровати спящего приятеля вместо коврика ванночку с холодной водой; какие замечательные гастрономические эксперименты проводил знаменитый герой романа М. А. Булгакова кот Бегемот, поперчивая кусок ананаса или намазывая горчицей устрицу. Мы знаем, какую радость можем получить от шуток, связанных с намеренной моторной неловкостью, игрой, нарушающей правильность речи, алогичностью, парадоксальностью суждений. Такие удовольствия недоступны второму уровню, который, как мы знаем, относится к удовольствиям и жизненным стереотипам серьезно.

В то же время и другие уровни используют третий для усиления действия своих форм аутостимуляции. Элементы асимметрии подчеркивают общее впечатление покоя в организации пространства и цветовых сочетаний; синкопы, диссонансы оттеняют общую гармонию звуков; поддразнивания третьего уровня по закону контраста усиливают здоровый аппетит к жизни второго. Таким образом, мы видим, что в саморегуляции третий уровень работает в содружестве с низшими.