Люберецкая подростковая субкультура в 60-е годы.

Истоки возникновения агрессивной подростковой субкультуры в г. Люберцы восходят к довоенным, а возможно и дореволюционным временам. В задачу проведенного исследования не входило прослеживание процессов формирования этой субкультуры в столь отдаленные исторические периоды. В качестве начальной точки отсчета изучения социальной динамики субкультуры исследователями взята вторая половина шестидесятых годов, когда интенсивность миграционного притока населения уже начала снижаться, но в подростковый возраст стали входить наиболее многочисленные когорты детей первого поколения мигрантов.

По воспоминаниям очевидцев тех лет, основным занятием мужской части подростков были массовые драки: поселок на поселок, улица на улицу, а в новостройках и дом на дом. Насколько можно понять, эти драки воспроизводили традиционные для сельской местности кулачные бои и потасовки «деревня на деревню», нередко очень жестокие и сопровождавшиеся смертельными исходами. В новых условиях эти конфликты стали исключительной прерогативой относительно узкой в возрастном отношении подростковой субкультуры, но одновременно «сконцентрировались» в ней, то есть приобрели чрезвычайно высокую частоту и интенсивность. Степень вовлечения мужской части подростков в субкультуру была, насколько можно понять, очень велика, неучаствующих было мало. Буквально все подростки и значительная часть взрослого населения считали этот стиль жизни нормальным явлением, потому что, цитируя высказывание респондентов, «мальчишки должны драться» и «это было всегда, я сам дрался, и отец мой говорил, что дрался». Мировоззрение такого типа в значительной мере распространено в Люберцах и сегодня.

По воспоминаниям взрослого населения, в шестидесятых годах Люберецкая молодежь, помимо массовых драк, сильно пила, «чистила» сады, пела под гитару блатные песни и мелко хулиганила.

Перед участниками субкультуры открывалось в те годы три типа жизненного пути. Определенный процент (точную цифру назвать трудно) попадал в детскую исправительную колонию, а после возвращения в подавляющем большинстве интегрировался в преступный мир. Их дальнейшая судьба складывалась из постепенно возрастающих сроков заключения и преступлений, совершаемых в промежутках. Противоположный тип - это подростки, осознанно стремившиеся к разрыву связей с преступной субкультурой и порождающей ее социальной средой. В 60-е годы возможность перехода в другой социальный слой давало поступление в ВУЗ и получение высшего образования. Находящаяся в промежутке между этими двумя крайними типами часть подростков продолжала оставаться «шпаной» до призыва в армию. Призывной возраст образовывал естественную возрастную границу участия в субкультуре. После армии, по словам респондентов, бывшие подростки возвращались как бы притихшими, быстро женились, поступали на работу и во многих случаях начинали пить, постепенно (в зависимости от индивидуальных особенностей) спиваясь к 35, 40 или 50 годам. Непьющая часть мужского населения устраивалась на работу и работала на оборонных предприятиях с высокой для тех лет заработной платой. Подрастающее поколение автоматически повторяло их путь и это считалось естественным явлением.

Следует говорить, что все сказанное выше о подростках и о взрослых относится главным образом к мужской части населения города. Для женской части подростков участие в субкультуре в целом не было характерным. Взрослые женщины с осуждением относились к дракам и жестокости подростков, но вынуждены были смиряться с этим как с неизбежным злом. Однако умение мальчика «постоять за себя» считалось необходимым, и в этом смысле находило также поддержку и со стороны женщин.

3.3. Трансформация субкультуры: первый этап

В начале 70-х годов в городе Люберцы появились новые явления, которые в итоге радикально изменили облик традиционной люберецкой «шпаны». К этому времени во многих регионах страны, включая Москву и Подмосковье, возник бум на некоторые западные виды спорта (каратэ, культуризм и др.). Через спортивный комплекс мода на эти виды спорта проникла и в Люберцы. Проводниками данной моды первоначально стали спортсмены, которые привозили с Запада специальные журналы для самообучения. Эти журналы стали быстро расходиться по знакомым или перепродаваться. Из всех видов спорта наибольшее распространение получил культуризм. Сначала им в основном занимались сами спортсмены, у которых было для этого больше возможностей, и их близкие знакомые. Затем уже имеющие навыки молодые люди делились опытом со своими товарищами по двору и по школе. Это автоматически делало их лидерами дворовых команд и давало безоговорочный авторитет. Заниматься культуризмом стало не только модно, но и выгодно: это давало авторитет, красивую фигуру и физическое превосходство над другими. Дворовые команды, занимавшиеся этим видом спорта, резко повышали свой статус в подростковой среде, подчиняли себе более слабые группировки, занимали выгодные позиции. Всем остальным, чтобы сохранить свое «лицо» и остаться независимыми, тоже необходимо было заняться силовыми видами спорта.

Для этого необходимо было найти помещение и инвентарь. Помещениями стали пустующие подвалы, которые оборудовали под спортзалы, а инвентарь изготовлялся на заводах работающими членами команд, или же воровался. Получилось так, что культуризм примирил между собой многие люберецкие команды: во-первых, они серьезно занялись тренировками и им было уже не до драк, так как спорт отнимал много времени и сил, а, во-вторых, стало выгоднее помогать друг другу, а не мешать, обмениваться, например, журналами и опытом.

Как известно, культуризм в 70-е годы в нашей стране по не вполне понятным причинам был запрещен и во многих городах преследовался. Однако в Люберцах власти смотрели на это явление «сквозь пальцы», очевидно решив, что увлечение спортом отвлечет подростков от хулиганства и преступности. Что же касается родителей, то они по тем же причинам поощряли это новое увлечение и даже обращались к своим знакомым с просьбой устроить их ребенка в подвал. Вот что примерно говорили родители: «Раньше он (ребенок) неизвестно где шлялся, вечно пьяный или избитый приходил. А теперь всегда знаешь где он. Стал собранный и почти не пьет...».

К середине 70-х годов увлечение силовыми видами спорта сделалось массовым явлением. Сам город Люберцы и прилегающие к нему более мелкие города и поселки стали охвачены сетью оборудованных для спортивных занятий подвалов.

Переход к массовому занятию культуризмом составил первый этап трансформации субкультуры люберецкой «шпаны» в некоторое принципиально новое социальное явление. Для этого этапа характерно, что первоначальное увлечение спортом мотивировалось прежней «блатной» идеологией, в которой физическая сила ценилась очень высоко. Силовые виды спорта выступали поначалу как техническое средство для увлечения физической силы мускулов. Парадоксальным итогом этого увлечения стало резкое снижение уровня подростковой преступности в городе. Поначалу основной причиной этого снижения явился, по-видимому, сам факт появления нового увлечения. Однако, вслед за этим вступил в действие новый фактор, следствием которого стала идеологическая трансформация субкультуры. В последующих двух параграфах будет рассмотрены общий механизм идеологической трансформации подростковых субкультур, а затем конкретный процесс этой трансформации в г. Люберцы.

3.4. Столкновение с группой «Ждань».

Приблизительно во второй половине семидесятых годов в период кульминации увлечения культуризмом неожиданно возник еще один фактор, который во многом способствовал объединению люберецких команд в единое целое. Мы имеем в виду территориальную войну с московской подростковой группировкой «Ждань» (по названию станции метро «Ждановская», ныне «Выхино»).

«Ждань» - это бывшая шпана, которая попав под влияние уголовного мира, превратилась в хорошо организованную агрессивно-преступную субкультуру. Война с люберами началась как раз в момент социального размежевания этих субкультур (люберы пошли по идеологическому, а «Ждань» - по преступному пути).

Первоначально конфликты происходили из-за территории, что довольно типично для отношений между двумя соседствующими агрессивными субкультурами. По имеющимся у нас сведениям, первые победы были на стороне московской группировки. Это ей удавалось во многом благодаря тому, что к концу семидесятых годов группа «Ждань» была лучше организованна и между командами внутри группировки практически не было серьезных конфликтов.

Расчлененным не до конца угасшей междуусобицей, люберам очень досаждал серьезный московский противник, с которым командам по отдельности справиться было невозможно. Вследствие этого люберецкие команды были вынуждены прекратить прежнюю вражду между собой. Можно сказать, что причиной окончательного объединения люберецких команд в одно целое послужила общая ненависть к врагу.

Мы не располагаем точными сведениями о том, сколько времени длилась война. Известно лишь то, что последнее крупное столкновение между двумя субкультурами (несколько сот человек с каждой стороны) произошло в 1986 году на территории группировки «Ждань». Победа тогда была на стороне люберов.

После этого сражения «Ждань» признала в люберах достойного соперника. По непонятным причинам поражение не озлило московскую группировку, а, наоборот, внушило уважение к соседу. Между отдельными командами стали заключаться перемирия. Очень скоро люберам было дозволено беспрепятственно появляться на территории группы «Ждань» (никаким другим группам «Ждань» этого не позволяла).

Для люберов эта война имела двойное значение. Во-первых, как мы уже говорили, она послужила окончательному объединению всех люберецких команд и прекращению между ними внутренних территориальных конфликтов. Во-вторых, она способствовала росту самосознания субкультуры. Все это способствовало тому, что спустя некоторое время люберы, осознав себя как социальную силу, не побоялись взять на себя столь серьезную задачу, как «завоевание» Москвы с целью наведения в ней порядка.