Зачем люди сдерживают себя?

Игривый маленький ребенок не делает никаких попыток управлять собой, пока не начнет понимать, что прямое проявление либидо и мортидо не «окупается».

Если здоровый младенец хочет какую‑то вещь сломать, он ее ломает. Если ему хочется обнять кого‑нибудь, он обнимает. Когда ребенок вырастает, он узнает, что подобное поведение может приносить в конечном счете больше боли, чем удовольствия, что немедленное облегчение одного напряжения может привести к накоплению другого, еще большего. В таких случаях задача Эго – если оно на это оказывается способным – рассудить, какая именно линия поведения приведет к наименьшему накоплению напряжения в долгосрочной перспективе.

Если ребенок сломает отцовский музыкальный инструмент, его отшлепают или обругают. Это причиняет боль и вызывает психическое напряжение. Когда у ребенка в следующий раз возникнет настроение что‑нибудь уничтожить, он, возможно, призадумается: «Если я разобью эту китайскую вазу пятнадцатого века, не перевесит ли рост напряжения от неизбежной порки удовольствие, полученное от уничтожения вазы?» Если у отца рука твердая и мозолистая, то ответ будет однозначным. И ваза останется целой.

В более зрелом возрасте тому же бывшему сорванцу придется, возможно, ответить себе на такой вопрос: «Если я отобью девушку у полицейского, не перевесит ли рост напряжения от неизбежных ударов дубинкой по голове полученное удовольствие?» И ответ снова будет однозначным, и девушка останется при доблестном страже порядка.

Наказание разными путями приводит к нарастанию напряжения. Давайте ограничимся здесь лишь рассмотрением растущего напряжения либидо, когда теряется способность любить, и растущего напряжения мортидо, когда нет возможности отомстить. Наказанный ребенок какое‑то время не может обнимать отца, и в то же время он лишен шанса удовлетворить чувство обиды, сбежав из дома в лесную чащу. Даже если его не пороли, а только отругали, это дела не меняет.

В некоторых случаях, когда мортидо направлено вовнутрь и человек жаждет страдания, наказание может приносить мортидо больше облегчения, чем напряжения, и порка доставляет удовольствие. Многие взрослые и дети получают наказанием насыщение своего мортидо. В этом одна из причин, почему некоторые люди постоянно попадают в беду. Переживаемые страдания не отпугивают их, а, напротив, влекут ко все новым опасным приключениям.

Большинство людей предпочитают, однако, избегать того, что обычно воспринимается как «наказание», и находят способы обращения с инстинктами Ид, которые позволяют отсрочить их удовлетворение, если есть опасность пострадать. Они надеются таким образом получить в конце концов полное или частичное удовольствие без слез.

Поскольку причинение физической боли взрослым людям в качестве наказания используется в нашей стране редко, люди управляют собой преимущественно в целях избежания душевных страданий, возникающих вследствие усиления напряжения. Они, к примеру, воздерживаются от уголовно наказуемых деяний отчасти потому, что для большинства людей тюремное заключение означало бы сильнейшее напряжение как либидо, так и мортидо. Они рискуют потерять самоуважение, лишиться общества друзей, оказаться беспомощными против агрессии множества людей, которые будут ненавидеть их, включая самих себя. Сексуальные нравы и вспышки насилия, имеющие место в тюрьмах, свидетельствуют об усилении напряжений Ид у тех, кто оказался оторван от приличного общества и сам себя ненавидит.

Читатель, возможно, заметил, что мы до сих пор ни слова не сказали о совести, которая обычно считается основой хорошего поведения большинства людей. Однако на самом деле мы уже намекали на существование совести, когда пользовались такими выражениями, как «потеря любви», «утрата способности любить», или когда говорили о потере самоуважения и о ненависти к себе. В следующем разделе мы увидим, как эти переживания связаны с совестью и откуда последняя берется. Люди не рождаются «хорошими» или «плохими», но узнают о нормах поведения в очень раннем возрасте от окружающих людей. Когда ребенок становится «плохим», родители должны задать себе вопрос: «Насколько мы в этом виноваты? Хорошим ли примером для подражания мы были для него?»