Теория социальной эволюции

Целью теории коммуникативного действия Юргена Хабермаса является описание развертывания "жизненного мира" в эволюционной перспективе. Социальная эволюция состоит в развитии когнитивных способностей человека. Сравнивая мифический и современный способ понимания мира, мы вслед за Хабермасом приходим к выводу о том, что различие между ними основано на фундаментальном различии понятийных систем, в которых интерпретируется мир. Основываясь на работах К. Леви-Стросса и Ш. Годелье, Хабермас характеризует мифический способ понимания мира как неразрывное единство, в котором каждый пункт опыта ассоциируется с любым другим пунктом. Это ассоциирование происходит посредством бинарных отношений сходства и различия. Мифическое понимание мира, по словам Ш. Годелье создает "гигантский лабиринт зеркал, в котором противостоящие образы мира и человека непрерывно отражаются друг в друге и отношения природы и культуры непрерывно разделяются и объединяются, будто в призме"

Диаметрально противоположным мифическому пониманию мира является разделение объективного, субъективного и социального миров, основополагающее для современного разума. Хабермас показывает, что недостаточность различения сфер отнесения "жизненного мира" характерна не только для мифической стадии развития так называемых "примитивных народов", но существует и в современном типе общества, особенно у детей и подростков. Противопоставление "закрытого" (мифического) и "открытого" (современного) взглядов на мир дает Хабермасу возможность утверждать, что второе понимание мира является более рациональным. Это превосходство в рациональности обусловлено превосходством познавательного потенциала современного человека над мифологическим и рлигиозно-метафизическим познанием. Таким образом, социальная эволюция, по мнению Юргена Хабермаса, прежде всего развитие познавательных способностей человека. Стержнем эволюционного процесса становится веберовская концепция рационализации. Однако Хабермас утверждает, что в современных условиях эта концепция требует критической адаптации.

Эволюция "жизненного мира" приводит к тому, что изначально неразрывное единство опыта дифференцируется, в нем постепенно выделяются структуры, управляющие отнесением опыта к трем сферам "жизненного мира": объективному, социальному и субъективному мирам. Эти миры отличны от самого "жизненного мира", они есть сферы референции, приписываемые "жизненному миру". Одно и то же явление реальности может быть рассмотрено по-разному в соответствии с избранной нами схемой референции. Так, например нормы и ценности могут быть рассмотрены как в рамках объективного мира, в качестве неких образцов поведения, так и в рамках социального (как культурные явления) и субъективного (в плане их переживания и интериоризации индивидом) миров.

 

35. Критика тенденций современного общественного развития Маркузе (по работе "Одномерный человек").

Прежде всего, он широко использовал и далее развил критические идеи, критическую теорию франкфуртцев. Он собрал воедино все, в сущности, основные обвинения, которые со времени Маркса и до 60-х годов нашего века были брошены в адрес системы капитализма, эксплуатации, "принципа производительности", "технической рациональности" с ее тенденцией деперсонализации, т.е. обезличения производства и общения, и т.д. Общество и системы высокой производительности труда, правовое государство, демократические процедуры - все было подвергнуто решительной критике.

"Великий Отказ" должен стать, согласно Маркузе, главным нравственно оправданным способом отношения к такому обществу. Маркузе считал, что дело не только в капиталистической системе - и социалистические страны приходят или придут к подобным социальным и духовным формам, структурам жизни. Общий вывод Маркузе: индустриально развитое общество нашей эпохи по природе своей "одномерно" - в экономике в нем все приводится к мотивам прибыли, экономической рациональности, потребительства, в политике - к "репрессивной терпимости", униформизму, манипуляторству, в культуре - к коммерциализации, выхолащиванию духовного и нравственного начал. Соответственно формируется "одномерный человек" как продукт и одновременно предпосылка "одномерного общества".

 

Всем нам не составит труда, рассуждает Маркузе, "опознать" в самих себе "одномерных" людей. Мы подавлены, подчинены внешними экономическими и политическими силами - и послушно "строим" себя по их образу и подобию. Мы - конформисты. Мы поддерживаем то "примирение противоположностей", в котором заинтересованы власти предержащие. Мы устремляемся в погоню за материальными благами. Наши мысли и наши чувства - это либо "счастливое сознание" обладателей вещественных благ, либо "несчастное сознание" тех, кто устремлен в погоню за благами, услугами, престижем. В "прометеевской" погоне за эффективностью мы потеряли непосредственную "дионисийскую" радость жизни, общения, наслаждения искусством. Нас обуревают подавленные комплексы и прорывающиеся наружу индивидуальные и коллективные психозы. Таким был начертанный Маркузе образ общества и индивида нашего времени.

Естественно, что в адрес критической теории общества Маркузе и других франкфуртцев неоднократно высказывались резкие и нередко оправданные замечания. Они, как правило, формулировались в форме вопросов. Если современное развитое индустриальное общество одномерно, если человек лишен индивидуальности и духовности, есть ли у человечества какие-то гуманные, нравственные перспективы? Да и действительно ли критична критическая теория общества, если она под флагом уничтожающей критики нивелирует разнонаправленные социально-исторические тенденции, делает из потенциально свободного человека раба, уже безнадежно закованного в цепи нового рабства? Что же тогда остается - стихийный бунт неподчинившегося меньшинства? Все это очень нелегкие и до сих пор не разрешенные вопросы. Вот один из ответов Маркузе на вопросы журнала "Экспресс": "Нет, я не анархист, потому что я не могу себе представить, как можно победить общество, которое мобилизовано и организовано в борьбе против всякого революционного движения, против всякой эффективной оппозиции; я не вижу, как можно без всякой организации бороться против такого общества, с его столь концентрированной властью, включая военную и полицейскую".

 

36. Особенности современного социального конфликта. Виды и динамика конфликта. (по работе Дарендорфа "Элементы теории социального конфликта").

Конфликтная теория "посткапиталистического общества", разработанная Р.Дарендорфом, принесла ему славу левого теоретика и даже революционера. Эта теория, по мысли ее автора, позволяет радикально размежеваться как с классической буржуазной социологией, так и с марксизмом. При этом сам Р.Дарендорф признает, что никому еще "не удалось преодолеть Маркса, т.е. создать теорию, которая позволила бы выводить социальные антагонизмы, исходя из структурных особенностей, а не интерпретировать их как случайные явления" (1, с.86).

Но, отдавая дань уважения Марксовой теории классовой борьбы, Р.Дарендорф выдвигает свою идею - идею " социальной плазмы ", в рамках которой социальные конфликты локализуются и утрачивают свой "интенсивный" характер, который угрожает самому существованию общества.

Элементами являются:

неустранимое социальное неравенство

сами конфликты

наличие сильного "среднего слоя".

Таким образом, в плюралистическом, открытом обществе налицо все необходимое для того, чтобы плюрализм интересов, их столкновение не привели к общественной катастрофе.

В чем же суть конфликтной теории Р.Дарендорфа? Инструментарий конфликтной теории Р. Дарендорфа составляют три понятия: перманентное изменение, сам конфликт и насилие. Для автора сам конфликт не есть нечто аномальное, чрезвычайное. Нет, это - естественное выражение и проявление многообразия интересов и их коллизий. Что же такое конфликт? "...Парламентская дискуссия и гражданская война, - пишет Р.Дарендорф. - мирные тарифные переговоры и забастовка, легкое внутреннее напряжение, вследствие известного несогласия между индивидом и профессией, психическое заболевание при ролевом конфликте между происхождением и социальным положением - все эти явления принадлежат к области социального конфликта.

Социальный конфликт не только многообразен, он вместе в тем - выражение свободы: "Конфликт означает свободу, поскольку он является единственным выражением многообразия и несовместимости человеческих интересов и желаний в мире незнания и основывается "на неопределенности человеческой экзистенции" (2, с.276). Кто субъекты конфликта? По Р.Дарендорфу, это - "эмпирические социальные сущности", "латентные классы", т.е. некие аналоги общественных классов. При этом Р.Дарендорф считает, что для либеральной плюралистической демократии характерно, вопервых, признание не только наличия, но и неизбежности различий в интересах и воззрениях; во-вторых, сосредоточение внимания не на причинах, а на формах проявления конфликта; втретьих, создание определенных институтов для регулирования конфликтов между разными группами; вчетвертых, развитие правил игры, которыми должны руководствоваться участвующие в конфликте партии. Правила зависят от институтов.

По мнению автора рациональное отношение к регулированию конфликтов - необходимое условие осуществления парламентского правления и вместе с тем - необходимое условие свободы индивида, которую ему гарантирует представительное государство. Но при этом Р.Дарендорф вовсе не намерен абсолютизировать роль государства в регулировании социальных конфликтов, более того, он считает, что преувеличение роли государства - одна из характерных немецких традиций в интерпретации государства, изображаемого часто в качестве "окончательного", "высшего" авторитета или "действительности нравственной идеи".

Оценивая социальную жизнь в западных странах, Р.Дарендорф считает, что распределение власти в обществе стало весьма аморфным, а былое равновесие конкурентных групп, интересов заменило насилие, осуществляемое каким-либо классом, причем в качестве класса рассматривается и бюрократия. По его мнению, бюрократия играет двойственную роль: она и носитель и "чистый потенциал" власти. Будучи "последним" и действительным носителем господства во всех организационных структурах общества, включая государство, бюрократия не имеет своей особой социальной программы. Цели, во имя которых бюрократия отправляет свою власть, не являются ее целями и рождаются они не в недрах ее иерархии. По мнению Р.Дарендорфа, бюрократия может оказывать влияние на принятие и осуществление политических решений, может им сопротивляться, но не может принимать их самостоятельно. Но есть и компенсация: в современном государстве никто не в состоянии править, "обходя", "минуя" бюрократию, а тем более против ее воли, Вместе с тем бюрократия не может править, не имея мозгового треста. В качестве господствующего класса, считает Дарендорф, бюрократия является резервной армией власти или, точнее "армией без командующего".

В свете такого понимания господствующие группы общества состоят из постоянных (бюрократия) и переменных (руководящая группа "партии большинства") величин. Р.Дарендорф пишет: "Когда отсутствуют группы, способные осуществлять господство, а вместо них доминирует безликая власть бюрократии, для существующей политической системы возникает чрезвычайно большая опасность утраты легитимации и угроза устранения со стороны какой-либо группы радикальных реформаторов. Нередко такая группа в теории и на практике тоталитарна" (3. с.209). Обращаясь к проблемам демократизации западных обществ, Р.Дарендорф естественно приходит к проблемам активности и пассивности общественности, поскольку степень демократичности общества детерминируется в первую очередь, активным участием населения в решении важных политических проблем. При этом само развитее политической системы на Западе внушает ему опасения, ибо, по его мнению, западное общество стоит не на пороге возрождения традиционного либерализма, а в преддверии "средневекового рабства в условиях экономического изобилия". Эта опасность коренится в системе планово-рационального бюрократического общества, в выживании которой заинтересованы чиновники и руководители союзов, ученые и специалисты всех категорий, т.е. те, для кого опасность кроется не только во внепарламентской оппозиции, но и в новом либерализме. Причем эти общественные силы располагают достаточным потенциалом власти, чтобы расправиться и с тем, и с другим. Все это требует рассматривать проблемы демократии через призму концепций "активного общества".

Однако все более организуемая для действий общественность несет с собой свои трудности. Р.Дарендорф открыто заявляет, что "постоянное участие всех во всем" вовсе не служит процессу демократизации общества, наоборот, "фактически оно является определением полного застоя". А такой застой всегда опасен: "Когда общества утрачивают свою способность изменяться, они теряют также и свои рубежи в борьбе против разрушения свободы" (4, с.81). Поэтому одной из основных функций активной общественности в концепции Р.Дарендорфа является функция политического контроля. "Контроль - это нечто иное, чем законодательная, исполнительная и судебная власти, в отличие от них он сам представляет собой часть политического процесса. Слабость конституционного мышления в категориях разделения властей кроется в том, что при этом речь идет о статическом принципе. Разделение властей почти ничего не говорит нам о политических процессах, о том, в каком виде они возникают и протекают, он предполагает их постоянными" (3, с.232). Таким образом, по Дарендорфу, контроль - решающий аспект политического процесса.

 

37. Общая теория поведения. Законы социального поведения. Бихевиоризм в социологии: его обоснование и критика (по работам Скиннера "Технология поведения" и "Что такое бихевиоризм. Введение").