Сhapter 4

-Ничего не хочу слышать, собирайся.

Джерарду ничего не оставалось, как подчиниться матери и подняться с кровати. Он попытался притвориться больным, чтобы не ходить сегодня в школу, но все его попытки обмануть самую проницательную в мире женщину с треском провалились.

Джерард совершенно точно знал, что его сегодня ждет. Он был уверен: Фрэнк уже всем показал фотографии. Фотографии, где полуголое бесформенное чудовище, испачканное грязью и собственными слезами, валяется прямо на улице и барахтается в луже, как свинья.

«Вот теперь он точно на свинью похож!» - эхом отдалось в голове Джерарда.

Новый приступ злости поглотил его с головой. Он сорвался с кровати, от чего у той чуть не хрустнули ножки, и быстро побежал вниз. На кухне уже сидела мама с утренним кофе и газетой.

-Встал? Ну и умничка, - ласково проговорила женщина. – Что тебе сделать на завтрак?

Джерард даже не обратил внимания на мать. Он достал из холодильника масло и черничное варенье и дрожащими руками начал намазывать их на хлеб. Он отправлял в рот кусок за куском, громко чавкая; изо рта вываливались недожеванные куски хлеба, варенье лилось на пол, пижаму покрывали масляные пятна.

«Вот теперь он точно на свинью похож!» - снова напомнил о себе голос в голове.

Мать беспокойно следила за сыном. Она хотела подойти и что-нибудь сказать, остановить своего ребенка и не дать ему умереть от обжорства. Но она лишь сидела за столом и продолжала смотреть на то, что творится с Джерардом.
-Джерард, милый, послушай… - Донна пыталась говорить как можно спокойнее.
-Не говори мне ничего! – взревел Джерард.
Схватив остатки хлеба и варенья, он понесся обратно в свою комнату, задевая по дороге мебель. Добравшись до своего убежища, он бросил все свои припасы на кровать и подлетел к зеркалу. Испачканная в масле футболка задралась выше пупка, обнажая отвратительную плоть. Между складок на животе забилось варенье, в уголках рта скопились крошки хлеба. По подбородку стекала слюна.

И он опять заплакал. Он снова рыдал, как вчера, как позавчера, как рыдал всю свою жизнь.
Когда он последний раз видел свои ноги? Лет пять назад. Он опустил взгляд, но, как и ожидалось, огромных размеров живот не позволил разглядеть свои ступни.

Ему было больно. Больно до такой степени, что не хотелось жить. И ему казалось, что больнее быть не может. Он бы так не думал, если бы знал, что сейчас испытывает его мать, стоя под дверью его комнаты и слушая бешеные рыдания своего ребенка.

 

***

 

Ноги предательски дрожали, отказываясь реагировать на какие либо команды мозга. Джерард стоял перед дверями школы и боролся с отчаянным желанием сбежать. Он знал, что его там ждет.

Как только он переступил порог учебного заведения, его взгляд сразу упал на стены, усеянные фотографиями его вчерашнего позора. Нет, этого он не ожидал. Он думал, что Фрэнк просто покажет их всем ребятам в школе или же просто разошлет по сети. Но парень превзошел себя.

Не замечая никого вокруг, Джерард на дрожащих ногах подошел к одной из фотографий. Он долго рассматривал ее, не в силах поверить, что это безобразное чудовище, захлебывающееся слезами и обидой, он сам. Нет, этого не может быть. Не бывает настолько толстых, настолько жалких, настолько отвратительных существ. Не может быть, чтобы земля выдерживала такой груз.

Джерард обернулся, на глазах застыли слезы. Так над ним еще не смеялись никогда. Все без исключения смотрели на него и заливисто хохотали. Публика кричала и свистела, требовала нового шоу, терялась в овациях и аплодисментах. Стройненькие черлидерши и подтянутые игроки футбольной команды смотрели на него с презрением и отвращением. Даже самые последние ботаники поправляли свои огромного размера очки и хихикали вместе со всеми.

Один единственный человек стоял, прислонившись к стене, и не принимал участия во всеобщем празднике. Даже сквозь пелену безудержных слез Джерард заметил Фрэнка, который сложил руки на груди и внимательно наблюдал за ним.

И новое чувство поглотило Джерарда с головой. Никогда раньше он не испытывал такого мощного потока ненависти к живому существу, даже к самому себе. Неприязнь и ярость кипели в его крови и по венам добегали до самого сердца, которое бешено колотилось, грозясь сломать ребра. Впервые Джерард задыхался не от рыданий или собственного веса, а от безумной, всепоглощающей ненависти к этому гребаному засранцу, который всего за четыре дня пребывания в новой школе унизил Джерарда так, как никто не смог за десять лет.

Джерард яростно сжал кулаки, когда увидел, что сквозь шумную толпу к нему пробирается Фрэнк.
-Хэй, детка, привет! – Фрэнк широко улыбался. – Как ты? Слушай, ты же не против, что я показал всем фотографии? По-моему, из тебя получилась замечательная модель! – он похлопал Джерарда по плечу и заговорил, на этот раз обращаясь ко всем ученикам, - Как вам понравилась наша крошка Джи?
Все согласно загалдели с новой силой.

Фрэнк снова повернулся к Джерарду, который дрожал от ярости. Впервые в жизни он захотел проявить свой характер и дать отпор своему обидчику. Но он только стоял и смотрел сквозь слезы на человека, который так мастерски и так виртуозно ломал сейчас его жизнь.

Фрэнк убрал руку с плеча Джерарда и потянулся к своему портфелю. Все затаили дыхание. Каждый из учеников этой школы за последние четыре дня понял, что Фрэнк Айеро – самое беспощадное существо в мире. Поэтому пока Фрэнк копался в портфеле, все ученики с мыслями: «Сейчас что-то будет» с нетерпением ждали новой выходки от этого монстра.

И Фрэнк достал из портфеля…бутерброд. Самый обычный бутерброд: котлета, политая майонезом и кетчупом, и окруженная с двух сторон сыром, была зажата между двух булок с кунжутом. Все с недоумение смотрели на Фрэнка, и только Джерард понял, в чем дело.

-Хочешь? – тихо проговорил Фрэнк и лукаво улыбнулся, протягивая сэндвич Джерарду.

Гримаса боли исказила лицо Джерарда. Он хотел. Он уже забыл о своей ненависти, а гнев уступил место безудержному желанию. Весь мир сузился до этого маленького бутерброда, который пускал по телу Джерарда толпы мурашек и заставлял наполняться рот слюной.

-Я так и знал. – Фрэнк глубоко вздохнул, а Джерард уже второй раз увидел серьезного Айеро. В его голосе не было насмешки, но было несравнимое ни с чем презрение. – Так и знал, что ты зависим от еды. Слабак.

Собравшиеся кидали друг на друга полные непонимания взгляды, и, тихонько перешептываясь, ждали, что же произойдет дальше. А Фрэнк все так же тихо говорил почти на ухо Джерарду:
-Ты же хочешь. Возьми.

Джерард сопротивлялся самому себе изо всех сил. Поддаться сейчас соблазну значит подарить Фрэнку безграничную власть над телом и духом Джерарда. Бутерброд в руках Фрэнка напоминал Запретный плод на хвосте у змея-искусителя. Адам и Ева не удержались. Джерард тоже.

Он выхватил бутерброд из рук Фрэнка и жадно впился в него зубами, плохо соображая, что он делает и где находится. Все ошарашенно уставились на парня, который с глухим рычанием буквально вгрызался в маленький кусочек еды, брызгая слюной и майонезом. Никто не смеялся. Только шок и омерзение застыли на лицах учеников школы.