ЯЗЫКОВАЯ ИГРА

– понятие, введенное Витгенштейном в “Философских исследованиях” (1953) и оказавшее значительное влияние на последующую философскую традицию.

В 1930-е гг., после того как Витгенштейн проработал шесть лет учителем начальной школы в деревне, его взгляды на язык существенно изменились. Исследователь его биографии и творчества считает, что стихия народного языка (недаром Витгенштейн написал и издал учебник немецкого языка для народных школ) во многом опосредовала его переход от жесткой модели языка к мягкой. Так или иначе, но если в “Логико-философском трактате” (1921) язык представляется как проекция фактов (см. атомарный факт) и предложение всегда либо истинно, либо ложно – третьего не дано, то в 1930-е гг. происходит поворот в сторону прагматики (см.), то есть слушающего и реальной речевой ситуации. Витгенштейн теперь со свойственным ему жаром отвергает свою старую концепцию языка: язык не констатация фактов и не всегда высказывание истины и лжи.

В “Философских исследованиях” он приводит знаменитое сравнение языка с городом: “Наш язык можно рассматривать как старинный город: лабиринт маленьких улочек и площадей, старых и новых домов, домов с пристройками разных эпох; и все это окружено множеством новых районов с прямыми улицами регулярной планировки и стандартными домами”. И далее: “Представить себе какой-нибудь язык – значит представить некоторую форму жизни”. Что же такое Я. и?

Уже Ф. де Соссюр, основоположник структурной лингвистики, сравнивал язык с игрой в шахматы. Но в витгенштейновском понимании Я. и. – это не то, что делают люди, когда хотят развлечься. Он считает весь язык в целом совокупностью языковых игр. Вот что он пишет по этому поводу в “Философских исследованиях”: “23. Сколько же существует типов предложения? Скажем, утверждение, вопрос, поведение? – Имеется бесчисленное множество таких типов – бесконечно разнообразны виды употребления всего того, что мы называем “знаками”, “словами”, “предложениями”. И эта множественность не представляет собой чего-то устойчивого, наоборот, возникают новые типы языков, или, можно сказать, новые языковые игры, а старые устаревают и забываются [...].

Термин “языковая игра” призван подчеркнуть, что говорить на языке – компонент деятельности, или форма жизни. Представь себе все многообразие языковых игр на таких вот и других примерах: Отдавать приказы или выполнять их – Описывать внешний вид предмета или его размеры – Изготавливать предмет по его описанию (чертежу) – Информировать о событии – Размышлять о событии – Выдвигать и проверять гипотезу – Представлять результаты некоторого эксперимента в таблицах и диаграммах – Сочинять рассказ и читать его – Играть в театре – Распевать хороводные песни – Разгадывать загадки – Острить; рассказывать забавные истории – Решать арифметические задачи – Переводить с одного языка на другой – Просить, благодарить, проклинать, приветствовать, молить”.

И ниже в № 25: “Приказывать, спрашивать, рассказывать, болтать – в той же мере часть нашей натуральной истории, как ходьба, еда, питье, игра” (курсив Витгенштейна. – В.Р.).

Концепция языка как Я.и. повлияла в первую очередь на теорию речевых актов (равно как, впрочем, и на лингвистическую апологетику, лингвистическую терапию, философию вымысла, семантику возможных миров, концепцию семантических примитивов). И как сторонники теории речевых актов в конце концов пришли к выводу, что вся речевая деятельность, а не только отдельные ее фрагменты состоит из речевых актов, или действий, так и Витгенштейн считал, что Я.и. – это формы самой жизни и что не только язык, а сама реальность, которую мы воспринимаем только через призму языка (ср. гипотеза лингвистической относительности), является совокупностью языковых игр. Человек встает утром по звонку будильника, кипятит воду, ест определенную пищу из определенной посуды, пишет себе задание на день, слушает радио или смотрит телевизор, читает газету, гладит собаку и разговаривает с ней, ругает правительство, едет в троллейбусе, опаздывает на работу. Все это – Я.и.

Вся человеческая жизнь – совокупность Я.и., как прекрасно описал это С.Соколов в “Школе для дураков”: “девочка станет взрослой и станет жить взрослой жизнью; выйдет замуж, будет читать серьезные книги, спешить и опаздывать на работу, покупать мебель, часами говорить по телефону, стирать чулки, готовить есть себе и другим, ходить в гости и пьянеть от вина, завидовать соседям и птицам, следить за метеосводками, вытирать пыль, считать копейки, ждать ребенка, ходить к зубному, отдавать туфли в ремонт, нравиться мужчинам, смотреть в окно на проезжающие автомобили, посещать концерты и музеи, смеяться, когда не смешно, краснеть, когда стыдно [...] платить пени, расписываться в получении переводов, листать журналы, встречать на улице старых знакомых, выступать на собрании, хоронить родственников, греметь на кухне посудой [...] любить Шопена, мечтать о поездке за границу, думать о самоубийстве, ругать неисправные лифты, копить на черный день, петь романсы, хранить давние фотографии, визжать от ужаса, осуждающе качать головой, сетовать на бесконечные дожди, сожалеть об утраченном...”.

Лит.:

Вишгеншшейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Избр. философские работы. – М., 1994. – Ч. 1.

Бартли У. Витгенштейн // Людвиг Витгенштейн: Человек и мыслитель. – М., 1994.

Руднев В. Морфология реальности: Исследование по “философии текста”. – М., 1996.

[1] Руднев В.П. Словарь культуры ХХ века. – М.: Аграф, 1997. – 384 с.

[2] В последние годы на русском языке вышло несколько книг Грофа, в том числе книги, написанные им в соавторстве с его женой и ассистентом Кристиной Гроф. Однако автор словаря для полного ознакомления с Т. рекомендует именно эту книгу, т.к. все остальные во многом повторяют ее, являясь по философской наполненности более слабыми.

 

[3] Текст “Хазарского словаря” см. на www