Общественно-политические учения средневековой Европы

Общественно-политические учения средневековой Европы

После падения Западной Римской империи (476 г. н. э.) в романо-германском мире наступили Темные века, продлившиеся около пяти столетий. Политическая культура данной эпохи являла собой причудливое смешение позднеримских и германских элементов.

Средневековые европейцы считали, что «золотой век» остался в прошлом, а их жизнь уже не соответствует идеалу, воплощенному в поздней Римской империи. Чтобы не уйти еще дальше от «старых добрых времен», нужно противостоять любым попыткам изменить существующий порядок вещей. Таким образом, средневековая общественно-политическая мысль была по преимуществу консервативной. С другой стороны, в ту эпоху общество было столь неоднородным и фрагментированным, что «заморозить» или хотя бы упорядочить его развитие не представлялось возможным.

Политическая мозаичность Европы до известной степени уравновешивалась объединяющим влиянием Церкви и некоторых светских правителей – например, Карла Великого. Справедливости ради стоит отметить, что созданная им империя оказалась весьма недолговечной. В 843 г. ее раздел был закреплен Верденским договором. На ее месте возникли Восточнофранкское, Западно-франкское и Срединное королевства – будущие Германия, Франция и Италия. Новые государства были сравнительно непрочными. Даже Священная Римская империя германской нации, созданная в 962 г., только задержала, но не остановила нарастание феодальной раздробленности.

Епископ Лана Адальберон (умер в 1030 или 1031 г.) и епископ Камбре Жерар (первая половина XI в.) пытались найти точку опоры в меняющемся мире, описать общественный строй, способный противостоять силам хаоса и разрушения.

Оба они считали, что общество должно состоять из трех разрядов. Духовные лица должны быть посредниками между народом и Богом, воины – сражаться с внешними и внутренними врагами страны, а крестьяне, ремесленники, купцы и мелкие торговцы – производить материальные блага и доставлять их потребителям. Каждая функция абсолютно необходима для существования целого. Описанные разряды подобны частям человеческого тела. Короля и духовенство можно сравнить с головой, воинов – с руками и грудью, а неблагородных тружеников – с ногами. У разных социальных слоев не может быть несовместимых интересов, сама природа вещей побуждает их к взаимовыгодному сотрудничеству, к гармоничному сосуществованию.

Чтобы лучше понять данную теорию, необходимо подробнее остановиться на ключевой роли епископа в жизни средневекового общества. Он был пастырем, отвечавшим за вверенные ему души. Он совершал обряды, рукополагал священников в своем диоцезе, познавал и проповедовал религиозную истину, сохранял классическую культуру. Епископ должен был владеть приемами риторики, чтобы разъяснять людям божественное откровение и молитвами обеспечивать расположение высших сил.

Самым влиятельным прихожанином епископа был король или другой светский властитель. Первый правил клиром, второй – всеми остальными людьми. Епископ наставлял короля, напоминал ему о его правах и обязанностях, побуждал приводить земное общество в соответствие с вечным, небесным идеалом. Церковные деятели не стояли вне политики. Напротив, они пропагандировали свое видение политических, экономических и социальных отношений, играли в средневековом мире роль идеологов. Их концепции отражали как идеал, описанный в Библии и произведениях отцов Церкви, так и реальное состояние средневекового общества.

Такой порядок, бывший нормой при Каролингах, сохранил свою значимость и после их падения. В отличие от духовенства, короли, много времени тратившие на войну и практическую политику, редко получали фундаментальное образование. Однако они, как и епископы, были помазанниками Божьими, что делало их причастными божественной премудрости.

Таким образом, светские и духовные властители нуждались друг в друге и поддерживали друг друга во имя порядка и стабильности, мира и социальной справедливости. Адальберон Ланский и Жерар Камбрейский первыми подвели под такое сотрудничество солидную идеологическую базу.

Жерар Камбрейский запретил применять оружие в своем диоцезе в определенные дни, зависящие от главных христианских праздников. Исключение было сделано только для короля и его воинства. Епископ надеялся, что такая мера поможет удержать нестабильное общество от окончательного распада и повысить престиж центральной власти, которой нередко бросали вызов крупные феодалы.

В то время многие духовные лица стремились ограничить войны, примирить конфликтующие интересы светских правителей. Жерар поддерживал борьбу за мир, но иногда осуждал методы, которыми она велась. Так, он говорил, что мирный договор не следует скреплять клятвой. Ее нарушитель навлекает на себя божественную кару. Человек, дающий ее в твердой уверенности, что у него хватит сил ее соблюсти, повинен в грехе гордыни. Кроме того, еще Карл Великий постановил, что приносить клятву можно только в трех случаях: чтобы связать себя с королем или сеньором, а также, чтобы на суде снять обвинение с себя или с друга.

Епископ не соглашался с коллегами и по другой причине. Он считал, что их непродуманные мирные инициативы расшатывают устои королевства и Церкви. Он понимал данные устои следующим образом. Забота об обществе возложена на «двух особ-близнецов», неразрывно связанных между собой, – священнослужителя и короля. «Одному надлежит молиться, другому – сражаться... Королям должно подавлять мятежи своей доблестью». Епископы же должны, не занимаясь непосредственно делами войны и мира, наставлять королей, «дабы они отважно сражались ради спасения отечества», просить Бога даровать им победу.

Интересно, что Жерар, намечая свою схему общественного устройства, говорит преимущественно о епископах и королях, не распространяя некоторые свои выводы на весь клир и все воинство. Короли должны защищать духовенство и крестьянство от произвола рыцарей, многие из которых склонны к грабежу и насилию.

Автор концепции уделяет внимание и третьему разряду, питающему два других. В одной из его биографий сказано: «Он показал, что изначально род людской был разделен натрое, на людей молитвы, землепашцев и воинов». Также он «представил убедительное доказательство того, что каждый есть с одной и с другой стороны предмет взаимной заботы». Действительно, духовные лица могут позволить себе «святую праздность» только потому, что воины защищают их, а земледельцы – питают. Источником пропитания для воинов служат налоги и крестьянские повинности, а молитвы духовенства очищают их от грехов, неизбежных на войне.

Разумеется, нельзя отождествлять «третье сословие» с одним крестьянством. К нему следует отнести и городских ремесленников, и людей, занятых торговлей.

Жерар ставил себе целью оправдание неравенства и иерархии. Он хотел объяснить, почему духовенство не занимается физическим трудом, а воины взимают дань.

Построения Адальберона Ланского дополняют изложенное учение. Для него очень важна фигура короля. Последний играет роли законодателя и миротворца, светского властителя и священника. Ему следует применять насилие против людей, угрожающих общественной безопасности. Одновременно мудрые размышления должны умерять его пыл, удерживать его от чрезмерного применения силы. Король должен проводить взвешенную политику, черпая из источника собственной мудрости и прислушиваясь к советам епископов. Адальберон утверждает верховенство духовной власти над светской, право Церкви влиять на политические и экономические процессы, исправляя нравы и напоминая о вечных истинах.

У реального земного общества есть множество недостатков, которые нужно устранить, взяв за образец «небесный Иерусалим» – воплощение гармонии, основанной на строгой иерархии. В исследуемой концепции многие земные установления обосновываются теологическими аргументами. Подобно тому, как Бог един в трех лицах, христианское общество сохраняет единство, состоя из трех разрядов. Клир подчиняется божественному закону, остальное население, разделенное на «благородных» и «рабов», – человеческому. Удел воинов – независимость и праздность, удел «третьего сословия» – повиновение и тяжелый труд.

Описав положение и обязанности трех социальных слоев, Адальберон вторит словам Жерара: «На служении одного покоятся дела двух других, и все в свой черед помогают всем».

Оба мыслителя были консерваторами, они охраняли иерархию от «новшеств», грозивших размыть ее. Их предвидение было в целом верным. Действительно, в последующие века сословный характер средневековых монархий все более выяснялся, а произвол крупных феодалов неуклонно ограничивался стараниями королей, духовенства и «третьего сословия».

Позже идеи двух епископов были дополнены рядом политических и экономических соображений. Немецкий монах Бертольд из Регенсбурга, живший в XIII в., разделил общество на девять разрядов. К первым трем из них принадлежат представители высшей духовной и светской власти, а также судьи. Дальше следует городское население, в котором выделяются четыре группы – люди, занятые крупными и мелкими ремеслами, купцы и мелкие торговцы. Отдельно Бертольд рассматривает врачей и крестьян, а актерам и ростовщикам, как людям «отверженным», вообще не находится места в его схеме. Интересно, что Адальберон Ланский мало интересовался жизнью горожан, а в концепции Бертольда они занимают видное место.

Выше были рассмотрены средневековые политические учения. Теперь необходимо остановиться на том, как философы и богословы той эпохи трактовали социально-экономические вопросы. Уже Гуго Сен-Викторский (около 1096-1141) дал определение социальной справедливости как того, «чем поддерживается гармония общего и что не отказывает каждому в его заслугах». Мыслитель утверждал, что человек должен ставить интересы общества выше своих собственных и не может произвольно распоряжаться своим имуществом.

Исходя из концепции социальной справедливости, философы осуждали ростовщиков как лиц, живущих на нетрудовые доходы, и обосновывали понятие справедливой цены на товар. Теория «справедливой цены» обладала немалой практической ценностью, пока безличные силы рынка находились в зачаточном состоянии. Она идеально подходила для преимущественно натурального хозяйства, мало зависящего от внешнего мира, которое казалось образцовым многим средневековым философам. С развитием торговли она безнадежно устарела.

Средневековая общественная мысль была ориентирована на вечные истины, но это не делало ее статичной. Она непрерывно развивалась вместе с породившим ее социумом. Политические учения, как правило, отражают и реальное состояние общества, и тот идеал, к которому оно, по чьему-то мнению, должно стремиться. Это делает их незаменимым источником информации о той или иной эпохе.