Феномен идеологии по К. Манхейму и К. Гирцу.

Своеобразный взгляд на сущность идеологии имел и Карл Манхейм. Он различал два значения этого понятия, и первое он называет частичным, второе — тотальным. О понятии частичной идеологии мы говорим в тех случаях, указывает Манхейм, когда это слово должно означать, что мы не верим определенным «идеям» и «представлениям противника», ибо считаем их более или менее осознанным искажением действительных фактов, подлинное воспроизведение которых не соответствует его интересам. Здесь речь может идти о целой шкале определений — от сознательной лжи до полуосознанного инстинктивного сокрытия истины, от обмана до самообмана. Частичному противопоставляется понятие радикальной, тотальной идеологии, когда речь идет об идеологии эпохи или конкретной исторической и социальной группы (например, класса) и имеется в виду своеобразие и характер всей структуры сознания этой эпохи или этих групп. Если в понятие частичной идеологии входит лишь часть высказываний противника (и только в аспекте содержания), то понятие тотальной идеологии ставит под вопрос все мировоззрение противника (в том числе и его категориальный аппарат). Таким образом, частичная и тотальная идеологии различаются и по субъекту — их носителю, и по объему, ибо во втором случае под идеологией понимается мировоззрение.

Гирц рассматривает различные аспекты идеологии. В настоящее время, сообщает он, есть два главных подхода к изучению социальных факторов идеологии: теория интереса и теория напряжений. Анализируя эти теории Гирц приходит к выводу, что для первого подхода идеология — «это маска и оружие; для второго — симптом и лекарство. В теории интереса идеологические заявления рассматриваются на фоне всеобщей борьбы за выгоду; в теории напряжений — на фоне постоянных усилий выправить социально-психологический дисбаланс». Для первой теории характерно то, что люди «все время стремятся к власти; для второй — все время избавляются от тревоги». Между этими теориями не существует обязательного противоречия.

Отправной точкой теории напряжения, по Гирцу, является хроническая разбалансированность общества. В любом обществе существуют функциональные проблемы и неразрешимые антиномии: между свободой и необходимостью соблюдать законы, между традицией и новацией. Социальное напряжение проявляется на уровне отдельной личности в виде психологического напряжения, «большинство людей — по крайней мере, в современном мире — живет в состоянии организованного отчаяния». Идеология — ответ на это отчаяние. Гирц полагает, что необходимо не только распознавание соответствующих напряжений, но и их объяснение. Чаще всего в науке использовались четыре главных типа объяснений. Катартический — «это почтенная теория клапана безопасности или козла отпущения». Напряжение снижают переключением на символических врагов («красные», «евреи» и т. п.). «Модельным объяснением» называется способность идеологии поддерживать индивида (или группу) в условиях хронического напряжения — либо его отрицая, либо легитимизируя с точки зрения высших ценностей. «Солидаристским объяснением» называют способность идеологии цементировать социальную группу или класс. «Адвокатским объяснением» называют действия идеологии, связанные с артикуляцией, пусть односторонней и нечеткой, общественных напряжений и привлечением к ним общественного внимания. Слабость таких объяснений, по мнению Гирца, заключается в отсутствии хоть сколько-нибудь развитой концепции процессов символического образования. Теория интереса и теория напряжений от анализа источников переходит сразу к анализу последствий, серьезно не исследуя идеологию как систему взаимодействующих символов, как структуру взаимовлияющих смыслов[20]. «Идеологический фермент» имеется во всех современных обществах, но главное его место, полагает Гирц, — это новые (или обновленные) государства Азии, Африки и некоторых частей Латинской Америки, так как они находятся в поисках путей своего развития и нуждаются в идеологической реконструкции.

24. Идеология и религия в истории Европы Нового времени: сходства и различия.

религия есть связь с тем, что дает жизни смысл.

Религия и наука, будучи диаметрально противоположны по принципам, целям и основам знания (вера и разум), схожи друг с другом как всеобщие (универсальные) и содержательные системы знания. И религия, и наука стремятся к Истине в качестве субстанции, противостоящей обществу в целом. Другое дело, что использоваться религия и наука могут в интересах отдельных классов, групп, корпораций, могут выполнять и такую функцию, однако, в данном случае, во-первых, вступает в противоречие с субстанцией; во-вторых, может быть направлена против тех, кто таким образом использует религию и науку. С точки зрения функционально-частного, а не содержательно-общего использования наука и религия суть опасные и обоюдоострые средства.

Идеология, в отличие от религии и науки, есть частное и функциональное знание: частное – поскольку оно ищет и отражает истину, противостоящую не обществу в целом, не человеку вообще, но особой группе; функциональное – поскольку само содержание знания определяется интересами и в интересах особой социальной группы, т.е. является их социальной функцией. Повторю: религия и наука как всеобщие (универсальные) и содержательные формы знания могут использоваться и интерпретироваться в особых, групповых социальных интересах, однако это есть акт, нарушающий имманентные цели и суть религии и науки. Идеология же по своей социальной природе и целям есть форма идей, исходно ориентированная на специфическое, обусловленное особыми интересами отношение к реальности-как-истине, на искажение и отрицание этого отношения как универсального и содержательного, на ограничение истины, т.е. на ее функционализацию, прав Л.Фойер, который считает, что для идеологии, в отличие от науки, нет объективной истины, поскольку идеология связана с интересами[67]. Правда марксизм всегда претендовал на знание объективной истины, но марксизм в отличие от консерватизма и либерализма, провозгласил себя научной идеологией, что, как мы увидим, стало его силой и слабостью одновременно.

Будучи отрицанием одновременно и религии, и науки и стремясь объективно вытеснить их, подменив собой, идеология никогда не может и не сможет этого сделать ввиду тех имманентных ограничений, которые налагает на нее ее социальная и гносеологическая природа и которые проявляются в неразрешимом противоречии между исходной социопознавательной специфичностью и функциональностью, с одной стороны, и стремлением представить их как социальную всеобщность и содержательность – с другой, между претензией на представление классово ограниченной реальности как социально всеобщей истины и отсутствием содержательной и универсальной основы для этого.

Снять это противоречие, функционально компенсировать имманентно незавершенный характер идеологии относительно реальности и истины призвано использование идеологией элементов как науки, так и религии.