Я доверяю братьям, со мной единым1. Доверие к братьям весьма существенно для учреждения поддержания веры в твою способность преодолеть сомнения неуверенность в себе. Любой атакою на брата, ты заявляешь он ограничен тем, что ты воспринимаешь в нем. Дальше его ошибок ты не видишь. Преувеличенные, они становятся препятствием к Познанью Я, запредельному твоим собственных, ошибкам, превосходящему все мнимые грехи — как брата твоего, так и твои. 2. У восприятия всегда есть фокус. Это и придает логичность всему видимому. Но стоит этот фокус изменить, как тотчас же меняется картина видимого. В видении происходит сдвиг в поддержку нового намерения. Как только грехи брата выпадают из фокуса твоего внимания, ты чувствуешь покой, пришедший с верой в безгреховность. Такая вера получает единственно верную поддержку в том, что ты видишь в других за их грехами. Ведь их ошибки как центр восприятия, свидетельствуют о грехах в тебе. И ты их не изымешь из поля зрения и не узришь безгрешия за ними. 3. Поэтому сегодня во время практики мы прежде всего позволим всем ничтожным фокусам внимания уступить место нашей великой потребности: сделать собственное безгрешие — очевидным. Мы убеждаем разум, что лишь к безгрешию и к одному ему теперь стремимся, пусть ненадолго. Нас не заботят будущие цели. А всё увиденное в минувшее мгновенье нас не заботит в данном интервале времени, в котором мы учимся изменять свои намерения. Только невинности мы ищем ныне, ее одной. Мы движимы одним стремлением: найти ее сейчас. 4. Главным препятствием к успеху всегда служила твоя поглощенность прошлыми и будущими целями. Ты был озабочен крайнею несхожестью целей, предлагаемых настоящим курсом, с твоими прежними целями. Тебя не оставляла гнетущая и ограничивающая мысль о том, что даже найдя свой путь, ты непременно его снова потеряешь. 5. Какое это может иметь значение? Ведь прошлое ушло, а будущее — плод воображения. Подобные заботы — не что иное, как род защиты против нынешнего изменения фокуса восприятия. И только. Оставим ненадолго сии бессмысленные ограничения. Мы не оглядываемся на прошлое, а наша будущая вера нисколько не мешает нам сейчас. Мы приступаем к практике с единственным намерением: увидеть безгрешие внутри себя. 6. Мы тотчас же поймем, что эта цель утрачена, если какая–либо форма гнева станет преградой на пути. А если братские грехи придут на ум, то сузившийся фокус ограничит наше виденье и обратит наш взгляд на наши собственные ошибки, которые, преувеличив, мы назовем "грехами". Итак, в течение какого–то времени, не обращаясь ни к прошлому, ни к будущему, как только подобные препятствия возникнут, мы их преодолеем, убеждая разум изменить фокус своего внимания и говоря: Это не то, что я желаю видеть. Я доверяю моим братьям, со мной единым. 7. Мы пользуемся этой мыслью для поддержания своей безопасности в течение дня. Мы не стремимся к далеко идущим целям. Когда какое–то препятствие заслонит видение нашего безгрешия, мы попытаемся остановить, пусть на мгновение, все горести, вызванные сосредоточенностью внимания на грехе, оставшемся неисправленным. 8. Не просим мы и о фантазиях. Ведь всё, чего бы мы ни пожелали, уже присутствует. Жак только фокус восприятия переместится за грань ошибок, глазам откроется полностью безгрешный мир. Когда подобная картина мира станет нашим единственным желанием, когда только ее и станем мы искать во имя истинного восприятия, глаза Христа станут неотвратимо нашими глазами. Его Любовь к нам станет нашей собственной. Только ее мы и увидим отраженной в мире и в нас самих. 9. Мир, некогда провозглашавший нашу греховность, стал доказательством нашего безгрешия. Своей любовью к каждому встречному мы подтверждаем, что помним наше святое Я, не знающее греха и не способное даже помыслить о чем бы то ни было вне Своего безгрешия. К подобному воспоминанию мы и стремимся в практике сегодня. Мы не глядим назад или вперед. Мы смотрим прямо в настоящее. И доверяем опыту, которого испрашиваем ныне. Наше безгрешие есть только Божья Воля. В это мгновенье наша воля и Его — едины.
|
