Образование родителейЗдесь меня могут подвергнуть критике. Читатель может сказать: «Но вы считаете само собой разумеющимся, что мать нормальная, забывая, что многие матери невротичны, а некоторые едва ли не безумны»; «Со многими матерями в свое время плохо обращались или обращаются, и они переносят свое раздражение на младенцев»; «Нелепо говорить о матерях, сестрах, учителях, ведущих себя естественно. Их всех нужно учить». Не могу сказать, что совсем не согласен с этими возражениями; однако замечу, что когда люди, заботящиеся о детях, невротичны или даже близки к безумию (а во многих случаях так оно и есть), научить их невозможно. Наша надежда связана с теми, кто более или менее нормален. В своих клиниках мы имеем дело с отклонениями от нормы и ориентированы на такие отклонения. Но в отношении обычных матерей и младенцев, в обучении младенцев и маленьких детей следует решительно ориентироваться на норму, или здоровье. Здоровые матери могут многому научить нас. Вполне ли мы уверены, что врачи и сестры, которые так умело заботятся о матерях в родильных домах и клиниках, дают возможность полновесно функционировать обычным нормальным здоровым матерям? За последние несколько лет положение значительно улучшилось. Сегодня не редкость в родильном доме младенец, находящийся рядом с матерью. Мне не нужно рисовать ужасную альтернативу, с которой все хорошо знакомы: ребенок содержится в другой палате, его приносят на время кормления и подсовывают к груди, не готовой к этому, а порой и испуганной матери. К тому же, благодаря работам Боулби и Робертсона, сегодня существует сильная тенденция позволять родителям находиться с младенцами и маленькими детьми, которым какое-то время приходится провести в больнице. Дело в том, что врачи и сестры поняли: они специалисты только в одном отношении. А в отношении таких проблем, как возникновение эмоциональной связи между младенцем и матерью (частью этого процесса является кормление грудью), обычная мать не просто эксперт: в сущности она единственный человек, который знает, как вести себя с данным конкретным ребенком. И тому есть причина. Она в материнской преданности — единственной мотивации, которая в данном случае действует. Когда мы пытаемся перенести эти соображения на более сложные проблемы детского сада, то с большим упрощением можно сказать, что в детском саду возможны два типа детей — и то же самое справедливо по отношению ко всем школам. Есть дети, родители которых правильно и хорошо обращались и обращаются с ними. Это благодарные дети, способные демонстрировать весь спектр чувств. И есть дети, родители которых были неуспешны, и мы должны помнить, что неудачи совсем не обязательно их вина. Возможно, это вина врача или медсестры; или, возможно, она связана со случайными обстоятельствами, например тяжелым приступом коклюша; возможно, помешали слишком энергичные «помощники». Таким детям в возрасте детского сада необходимо восполнить то, что они должны были бы получить раньше. И, возможно, получить это не от их настоящих родителей. Активное приспособление к нуждам, которое происходит слишком поздно, называется «избалованностью», и те, кто балует детей, подвергаются критике. Больше того, поскольку это происходит слишком поздно, дети не могут правильно воспользоваться тем, что получают, или нуждаются в дополнительной поддержке очень сильно и в течение очень длительного периода. Таким образом, человек, способный предоставить такую поддержку, может оказаться в трудной ситуации, потому что у ребенка разовьется зависимость, которую взрослый не решится разорвать. Таким образом, во всех типах школ должны быть готовы к обращению с тремя типами детей: а) с детьми описанной мною первой группы, которые активно усваивают то, что им предлагают, и способны внести свой вклад в это усвоение; б) с детьми, которые нуждаются в получении от учителей того, что им не могут дать дома; это скорее психотерапия, чем обучение: в) с детьми промежуточных типов.
|
