Участие женщин в олимпийском спорте

 

Следуя традициям олимпийского спорта Древней Греции, П. де Кубертен категорически возражал против участия женщин в олимпийских соревнованиях. «Олимпийские игры, — писал он, — торжество мужской силы, спортивной гармонии, начала, базирующегося на принципах интернационализма, лояльности, воспринимаемого зрителями как искусство и вознаграждаемого одобрительными аплодисментами женщин». В Играх 1 Олимпиады (1896 г.) женщины не участвовали.

Мнение Кубертена противоречило мнению ряда членов МОК, выступавших в поддержку участия женщин в Олимпийских играх. В результате общими усилиями было принято решение: женщины могут состязаться в определенных видах олимпийской программы, соответствующих общественному статусу представительниц слабого пола и их физиологическим особенностям.

Несмотря на искусственно создаваемые препятствия, женщинам удалось принять участие во II Олимпийских играх, которые состоялись в 1900 г. в Париже. Спортсменки соревновались в двух видах спорта — теннисе и гольфе. Первой олимпийской чемпионкой стала английская теннисистка Ш. Купер. Однако в этих Играх, как и в двух последующих (1904 и 1908 гг.), участие женщин было чисто символическим: их количество было от 7 до 11, что составляло 0,8 — 1,3 % общего количества участников Игр.

На Олимпийских играх 1912 и 1920 гг. количество участвовавших в соревнованиях женщин существенно возросло (до 57 и 64 соответственно), однако от общего количества участников Игр это составило соответственно всего лишь 2,2 % и 2,5 %.

22-я сессия МОК, состоявшаяся в Париже в 1924 г., дала новый толчок олимпийскому движению: отныне женщинам официально разрешалось участвовать в большинстве видов программы Олимпийских игр.

В результате Международные спортивные федерации стали больше уделять внимания женщинам, желающим серьезно заниматься спортом. Но за период с 1924 до 1936 гг., хотя количество видов соревнований в программе Игр постоянно возрастало — с 10 в 1924 г. до 15 в 1936 г., женская олимпийская программа за это время практически не претерпела существенных изменений. Женщины имели право участвовать в соревнованиях только по четырем видам спорта — плаванию, фехтованию, легкой атлетике и гимнастике (теннис и стрельба из лука были исключены). Поэтому вполне естественно, что женщины составляли очень небольшую часть участников — 4,4 — 12,1 %.

Аналогичная ситуация прослеживалась и в зимних видах спорта. Количество женщин из общего числа участников зимних Олимпийских игр 1924–1936 гг. колебалось в пределах 4,4 — 10,5 %. На I, II и III зимних Олимпийских играх из 13 — 14 видов соревнований женщины принимали участие лишь в одном (одиночное катание в фигурном катании на коньках). Только на IV зимних Олимпийских играх в 1936 г. в программу соревнований среди женщин был введен второй вид — горнолыжное двоеборье (скоростной спуск и слалом), а общее количество участниц составило 17.

В значительной мере в связи с этим на 34-й сессии МОК, состоявшейся в 1935 г. в Осло, Международная федерация женского спорта выдвинула предложение о создании специальных Олимпийских игр только для женщин. С подобным предложением выступила и Международная любительская федерация легкой атлетики, требовавшая исключения женщин из числа участников Олимпийских игр — с последующим учреждением легкоатлетических состязаний только для лиц женского пола. Однако члены МОК большинством голосов отклонили эти предложения.

После окончания второй мировой войны количество женщин, принимавших участие в Олимпийских играх, становилось все больше. Увеличилось и число видов спорта. К примеру, Игры XV Олимпиады в Хельсинки (1952 г.) включали соревнования женщин уже в 24 видах соревнований по шести видам спорта (гимнастике, легкой атлетике, плаванию, гребле на байдарках и каноэ, прыжкам в воду, фехтованию), что составило 17,1 % олимпийской программы.

На протяжении последних 40 лет каждый олимпийский цикл характеризовался расширением участия женщин в олимпийском спорте: увеличивалось количество видов спорта и видов соревнований, возрастало количество участниц зимних и летних Олимпийских игр. Больше стало женщин и в составе МОК, Национальных олимпийских комитетов и Международных спортивных федераций. Эта тенденция сохраняется и в настоящее время. Например, на Играх XXV Олимпиады в Барселоне добавились новые виды спорта, в которых соревновались женщины, — дзюдо, парусный спорт, водный слалом, появились и новые виды соревнований в легкой атлетике, гребле на байдарках и каноэ, что расширило часть олимпийской программы для женщин в общей сложности на 14 видов соревнований.

На пороге олимпийского признания — софтбол и женский футбол. Особенно остро стоит вопрос о включении в программу Олимпийских игр женского софтбола (как это было сделано с мужским бейсболом). Постоянно идут острые дискуссии вокруг предложений о включении в олимпийскую программу соревнований среди женщин в других видах спорта и видах соревнований — тяжелой атлетике, водном поло, легкоатлетическом десятиборье и др. Однако и сегодня соревнования примерно в одной трети олимпийских видов спорта проводятся только среди мужчин, а вокруг отдельных чисто женских видов спорта (синхронного плавания, художественной гимнастики) постоянно ведутся дискуссии о целесообразности их наличия в олимпийской программе.

Проблема расширения участия женщин в олимпийском спорте достаточно многопланова. Здесь прежде всего следует отметить консерватизм многих Международных спортивных федераций, хотя и признающих соревнования женщин, однако относящихся к ним как к делу второстепенному, не заслуживающему быть представленным в программе Олимпийских игр.

Не менее существенным является и то, что тенденция расширения части программы летних и зимних Олимпийских игр для женщин входит в прямое противоречие с другой тенденцией — сокращения общего количества участников олимпийских соревнований, которое, по мнению организаторов Олимпийских игр, многих лидеров олимпийского движения и международного спорта, переросло допустимые пределы.

Развитие женского олимпийского спорта, несомненно, сдерживается еще и недостаточным участием женщин в его административных органах. Так, из 95 членов МОК только 7 женщин (7,4 %); лишь 5 женщин (2,6 %) являются президентами Национальных олимпийских комитетов; только одну Международную спортивную федерацию возглавляет женщина.

Развитию женского олимпийского спорта мешали и сложившиеся стереотипы в средствах массовой информации. Проведенные недавно в США исследования этого вопроса выявили своеобразную картину: 92 % телевизионного времени, отведенного для трансляции спортивных новостей, было посвящено исключительно мужским видам спорта; только 5 % — было уделено спортивным состязаниям с участием женщин, 3 % — составили беседы комментаторов на отвлеченные темы; соотношение статей о мужском и женском спорте в популярных газетах и журналах составляет 23:1, описывая матчи и соревнования с участием мужчин, комментаторы используют в три раза больше красочных сравнений, чем при описании соревнований в тех же видах спорта с участием женщин. Замечено также, что многие телекомментаторы покровительственно называют выдающихся спортсменок «девочками», в то же время не позволяя себе называть известных спортсменов-мужчин «мальчиками». Одна из видных членов МОК Анита де Франц возмущалась по этому поводу: «Как можно назвать девочкой Мартину Навратилову, Деби Томас или Катарину Витт. К сожалению, пренебрежительное отношение к женщинам как к существам, не достойным особого уважения, не рассматривается в спортивном мире как большой грех, но с этим надо бороться». Интересно, что после этого выступления А. де Франц крупнейшие телекомпании страны запросили не менее 100 копий доклада с целью доведения его до сведения всех сотрудников телевизионных служб.

Интенсивное развитие женского спорта является реалиями нашего времени. Популярность различных видов спорта, их распространение в мире, средства, отпускаемые на их развитие, находятся в прямой зависимости от присутствия этих видов спорта в олимпийской программе. Поэтому вполне естественной является та острота, с которой ставится вопрос о месте женского спорта в современном международном олимпийском движении.

 

Олимпийский и массовый спорт

 

На протяжении многих десятилетий складывалось представление о том, что массовый спорт и спорт высших достижений являются единой сферой чело­веческой деятельности. Этому во многом способствовали и воззрения П. де Кубертена. «Если 100 человек тренируются, 50 из них должны заниматься спортом. Из этих 50—20 должны специализироваться в одном из видов спорта. Из этих 20—5 должны достичь пика спортивной формы», — отмечал французский про­светитель. Именно это его высказывание многие исследователи приводят как до­казательство связи массового и большого спорта.

В 1919 г. П. де Кубертен выдвинул девиз «Мы должны достичь массово­сти» в качестве одного из направлений деятельности Международного олим­пийского комитета. Однако этот девиз не получил поддержки, так как многие члены МОК не видели взаимосвязи олимпийского и массового спорта и не разделяли кубертеновского подхода к этому вопросу.

Отойдя в 1925 г. от руководства Международным олимпийским комите­том, Кубертен в 1926 г. основал Международное бюро спортивного воспита­ния, которое предложило ряд спортивных реформ, включая разграничение физической активности, спортивного воспитания и спортивных соревнова­ний, а также распространение тестов физической подготовленности — по примеру Швеции и Германии. Однако и эти идеи Кубертена оказались мало­эффективными и не получили широкой поддержки спортивной общественно­сти в разных странах.

Вплоть до 60-х годов в подавляющем большинстве стран мира олимпий­ский спорт и «спорт для всех» развивались обособленно. Однако успехи спорт­сменов СССР и других стран бывшего социалистического лагеря на Олимпий­ских играх 1952, 1956 и 1960 гг. вновь заставили заговорить о связи массовости и мастерства спортсменов.

Концепция единства массового и олимпийского спорта, получившая признание и практическое воплощение в 30—50-х годах в СССР и доказав­шая свою результативность в крупнейших международных спортивных соревнованиях 50-х годов, нашла последователей и в других бывших социали­стических государствах. В первую очередь, развитие массового, детского спорта, семейного спорта как основы олимпийского спорта стала важнейшим, поддерживаемым государством направлением развития спорта в ГДР. Анало­гичная ситуация сложилась в Болгарии, Польше, Венгрии, Чехословакии, Румынии, Кубе. Тенденция взаимосвязи массового и олимпийского спорта проявлялась и в других странах. Этому способствовали регулярные, начиная с 1960 г., телевизионные трансляции Олимпийских игр, которые, как неодно­кратно отмечалось исследователями и комментаторами, дали стимул более быстрому развитию массового спортивного движения.

Включение новых видов спорта в программу Олимпийских игр также слу­жило росту их популярности среди населения. Например, широкое распростра­нение во второй половине 60-х годов получил массовый спорт в ФРГ – в связи с предстоящим проведением XX Олимпийских игр в Мюнхене (1972 г.) Кстати, именно в эти годы (1966 г.) и появился термин «спорт для всех».

Анализируя связь олимпийского и массового спорта, следует выделить два аспекта. Первый аспект — влияние Олимпийских игр на активизацию массово­го развития олимпийских видов спорта, несомненно, имеет место. Второй ас­пект — зависимость уровня мастерства спортсменов и олимпийских успехов в том или ином виде спорта от его массовости не следует преувеличивать, ибо здесь, начиная с 70-х годов, уже мало действует принцип перехода количества в качество. Одно осознание этого делает необходимым рассмотрение вопроса о со­здании в различных странах в государственном масштабе специализированных организационных структур управления массовым и олимпийским спортом. Поэ­тому для многих руководителей международного и национального спорта яви­лись неожиданными действия президента МОК X. А. Самаранча, направленные на включение в начале 80-х годов «спорта для всех» в сферу деятельности Меж­дународного олимпийского комитета.

В 1983 г. в МОК была создана группа под председательством А. Гимла, пре­зидента НОК и министра спорта Чехословакии – страны, имеющей давние тради­ции в области массового спорта. Эта группа разработала структуру, программу де­ятельности и определила функции комиссии МОК по «спорту для всех».

В 1985 г. была учреждена комиссия МОК по «спорту для всех». В 1986 г. во Франкфурте-на-Майне под эгидой МОК прошел I конгресс «Спорт для всех» — под девизом «Каждый имеет право на занятия спортом».

В 1986 г. комиссия МОК по «спорту для всех» откликнулась на такие ме­роприятия, как турнир по баскетболу среди крестьян в Китае (1000 команд), массовые соревнования по бегу на 10000 м в Дании, лыжный пробег в Шве­ции (18 тыс. участников), Олимпийский день молодежи в Голландии (16 тыс. участников), соревнования по пятиборью в Венгрии (820 тыс. участников), соревнования школьников в ФРГ (100 тыс. участников). Через эту комиссию МОК предоставлял Национальным олимпийским комитетам необходимую информацию и консультации.

В 1987 г. МОК решил ежегодно проводить 23 июня Олимпийский день — всемирный день бега.

В мае 1988 г. в Чехословакии состоялся II конгресс «Спорт для всех». Основными вопросами, обсуждавшимися на нем, были стратегия развития движения «Спорт для всех», его инфраструктура, программы разных стран, роль средств массовой информации. Выступая на этом конгрессе, президент МОК X. А. Самаранч отметил, что движение «Спорт для всех» прочно укре­пило свои позиции в мире и в этом не последняя роль принадлежит Междуна­родному олимпийскому комитету.

Однако не все разделяли мнение X. А. Самаранча о необходимости распространять деятельность МОК на «спорт для всех». Так, один из спортивных руководителей ФРГ Вилли Вайер считал, что движение «Спорт для всех» и олимпийское движение имеют различные корни, принципы и содержание. Если олимпийское движение строится на принципах международного спорта, то движение «Спорт для всех» развивается в каждой стране с учетом нацио­нальных особенностей, традиций и культуры.

Сегодня движение «Спорт для всех» все теснее связывается с задачами здравоохранения и продления активного долголетия, профилактики и даже лечения разных заболеваний. Во многих лабораториях мира убедительно по­казана высокая роль двигательной активности в борьбе с сердечно-сосудисты­ми, нервно-психическими заболеваниями, болезнями обмена веществ и даже онкологическими заболеваниями. Это теснейшим образом связывает «спорт для всех» с задачами медицины, практического здравоохранения, с планиро­ванием образа жизни людей, с интересами различных сфер деятельности в рациональном использовании трудовых ресурсов.

Поэтому вполне естественно, что организационная структура МОК и На­циональных олимпийских комитетов, задачи, которые они решают, тенденции развития олимпийского спорта не отвечают потребностям массового спорта.

Несомненно, на определенном этапе Международный олимпийский комитет сыграл положительную роль в развитии движения «Спорт для всех», однако се­годня необходима такая организация (со своей научно-технической базой и спе­циалистами), способная разрешить сложные, прежде всего социальные, пробле­мы, с которыми сталкивается это движение, взять на себя управленческие и координационные функции, задачи руководства, финансирования и оказания практической помощи странам и организациям, нуждающимся в этом, и которая сможет не на словах, а на деле реализовать главный принцип «спорта для всех» — доступность занятий спортом и физическими упражнениями для всех со­циальных слоев и групп населения независимо от их расовой и этнической принад­лежности, от занимаемого ими места в системе производства и в обществе в целом.