Грани взаимодействия преступности и культуры

Криминологический анализ культурного феномена позволяет выделить несколько аспектов его взаимодействия с феноменом криминальным.

1. Культура формирует социальную иерархию потребностей. Первичные потребности, данные человеку от природы, обрабатываются культурной сре­дой, в результате чего потребностная сфера человека претерпевает сущест­венную трансформацию.

Одни потребности могут обрести статус социально значимых, важных, одо­бряемых, а их удовлетворение возводится в ранг заслуг. Другие потребности принято удовлетворять стыдливо. Третьи - вообще могут оказаться под запре­том. В одних культурных системах в ранг социально одобряемых возведены ду­ховные потребности, реализация которых связана с религиозной или научной деятельностью, в других - материальные. В христианской культуре чревоуго­дие - грех. В большинстве нерелигиозных культур обильный обед в дорогом ресторане - символ престижа, социальной значимости, объект особой гордос­ти. Потребности в спиртном или наркотиках отрицаются исламской культурой (в Саудовской Аравии за употребление спиртного шариатский суд может при­говорить человека к двумстам ударам палками, употребление наркотиков в Иране карается смертью). В криминальной субкультуре удовлетворение этих потребностей престижно.

В отдельных социальных системах употребление спиртного и наркотиков официально не одобряется, однако весь строй социального бытия подталки­вает человека к смертельно опасной грани алкоголизации или наркотизации. Форма подчас вступает в противоречие с содержанием, поэтому при анализе культуры очень важно выявлять интегрированный вектор, суммарный ре­зультат деятельности механизмов реального детерминирования поведения людей (сущность культуры).

Стандарты социальной иерархии потребностей, характерные для тех или иных культур, оказывают значительное влияние на преступность: ее масшта­бы, структуру, характер.

2. Помимо формирования структуры потребностей, культура определя­ет и способы их удовлетворения. Отдельные культуры отрицают насилие во­обще. В некоторых культурах положительно оцениваются одни аспекты на­силия (самозащита) и отрицательно - другие (агрессия). В криминальных субкультурах любая форма насилия может возводиться в ранг заслуг. В пра­вославной христианской культуре бедность всегда вызывала сочувствие, а бо­гатство изначально считалось порочным (ибо, как утверждал Иисус, «скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем перед богатым откроются врата рая»). Для христианского протестантизма (идеологической основы капита­лизма) богатство - символ близости богу: чем более человек угоден высшему разуму, тем в больше мере бог способствует финансовому успеху.

Древние германцы убивали сородичей с извращенными нравами, в Древ­нем Риме гомосексуализм постепенно утвердился в качестве нормального ас­пекта половой жизни. Крах древнеримской цивилизации под напором гер­манцев показал, сколь серьезные последствия могут иметь незначительные на первый взгляд пороки. Сегодня православное христианство признает го­мосексуализм отрицанием бога, а священники-протестанты освящают браки между лицами одного пола.

Типичные структуры потребностей и типичные способы их удовлетворе­ния образуют стандарты поведения, которые могут быть оценены с точки зрения наличия и величины криминогенного потенциала. В этом аспекте особую значимость имеет культура реализации социальной активности населения, которая во многом зависит как от традиций, так и от объективных ус­ловий. Жажда социальной активности и творчества может реализоваться как в актах вандализма и агрессии, так и в созидании, благотворительной дея­тельности, милосердии.