Брестская крепость

Завершу обзор мифов самой Брестской крепостью. Ее построили в 1830–1842 годах по приказу царя Николая I, а город при этом «отодвинули» на три километра в сторону. Появилась мощная цитадель, имевшая внутри казармы с двухметровыми стенами и бойницами, в ее 500 казематах могли разместиться более 12 тысяч солдат с большими запасами продовольствия и боеприпасов.

Возникает закономерный вопрос – чего ради российский император в 1830 году принял решение строить здесь крепость, если Брест находился далеко от западной границы империи? Для защиты империи от иностранного вторжения следовало строить крепости на территории Польши. Но для чего нужна цитадель в Бресте, отстоящем от западных границ на 500–600 километров?

Ответ на этот вопрос дает дата начала постройки крепости – 1830 год, начало мощного антироссийского восстания. Царизм возвел здесь крепость с той целью, чтобы иметь в своем распоряжении мощный опорный пункт и сильный гарнизон для подавления национально‑ освободительного движения.Так нет же, иные «товарищи» такую точку зрения высказывают, что постройка этой крепости имела целью создание форпоста против немецкого нападения. Это просто чушь, так как между Пруссией и княжествами разрозненной в то время Германии находилось Царство Польское – часть Российской империи. Кстати говоря, в Польше постоянно дислоцировалась мощная группировка российской армии и крепости царский режим здесь тоже строил. Например, под Варшавой и в Модлине (Новогеоргиевске).

Царизм построил Брестскую крепость именно как оплот полицейских сил для контроля над своей колонией. Для удержания беларуского народа от бунтов против него. Именно отсюда выезжали карательные отряды, сжигавшие наши деревни и вешавшие наших прадедов. В XIX веке Брестскую крепость беларусы воспринимали как источник смерти, о чем писал Кастусь Калиновский в своей «Мужицкой правде». Никакого военного значения эта крепость никогда не имела, она была исключительно форпостом карателей, усмирявших беларусов и поляков.

Показательно, что во время Первой мировой войны крепость не стала «рубежом удержания врага». Бои за нее не отмечены. У поляков в крепости был гарнизон и склады военного имущества, но и в 1939 году она продержалась только 3 дня. Однако эти факты не смущают тех историков, которые видят Брестскую крепость «мощным рубежом обороны» в 1941 году.

Еще одну нелепость я нашел в разделе о крепости в энциклопедии «Великая Отечественная война» (М., 1985, с. 110): «В 1919‑ 39 в составе Польши, в 1939 возвращена СССР».

Термин «возвращена СССР» означает, что прежде Брестская крепость принадлежала СССР. Но когда же после декабря 1922 года она входила в состав СССР? Никогда. Авторы энциклопедии просто соврали, притом дважды. Во‑ первых, в 1919 году еще не было СССР. Во‑ вторых, Польша отняла эту территорию не у РСФСР или БССР, а у Беларуской Народной Республики. А БНР не была советской республикой.

В 1941 году в районе крепости дислоцировались 6‑ я и 42‑ я стрелковые дивизии 28‑ го стрелкового корпуса РККА. Но в результате мощной воздушной бомбардировки, массированного артиллерийского обстрела и атаки немецких танковых частей на разных участках, эти дивизии понесли большие потери, потеряли управление и связь и быстро отступили в глубь советской территории. Оборону крепости осуществляли отдельные части указанных двух дивизий, а также некоторые другие подразделения – всего до 4 тысяч человек[73].

Сама по себе Брестская крепость не стала «орешком» для агрессора: «орешком» были ее защитники. То есть не надо путать защитников и саму крепость. Но главный миф я вижу в большом преувеличении значения обороны крепости. Да, ее защитники сопротивлялись довольно долго. Однако какой толк от этого сопротивления, если на шестой день войны немцы уже заняли Минск? Если бы их действия не позволили врагу захватить Минск или Могилев – это можно было бы считать стратегическим успехом. Но даже местного успеха они не добились, ибо сам Брест немцы заняли в первый же день без каких‑ либо помех.

Окруженные в крепости остатки двух разбитых дивизий сковали многочисленные силы противника? И это неправда. Крепость штурмовала всего одна немецкая дивизия – 45‑ я пехотная при поддержке корпусной артиллерии и одной эскадрильи фронтовых бомбардировщиков. Собственно оборона крепости заняла 9 суток, с 22 по 30 июня. Отдельные группы красноармейцев скрывались в подземных сооружениях до 20–23 июля.

Присвоенное в 1965 году звание «крепость‑ герой» я считаю неверным по существу. Награждать надо не стены, а воинов, в них воевавших. Атак получается, что «героическими» названы кирпичи, но не люди. Будто бы крепость сама себя защищала, без солдат.

Подведу итог: настоящий Брест весьма отличается от того фантастического Бреста, мифы о котором сформировала советская пропаганда. Кому‑ то, возможно, милее жить с этими мифами, но Брест существует объективно вне мифов – таким, каким он есть на самом деле. И он, реальный – совершенно иной город, чем тот «виртуальный», каким его привыкли видеть в СССР.