Межличностное познание, или феноменологическое знание

Где-то между этими двумя видами познания, о кото-рыхя рассказал, логически вписывается третье на-правление, связанное в основном с познанием челове-ка и высших организмов, которое за неимением лучшего термина я называю «межличностным познанием». При этом типе познания я «познаю», что вы испытываете обиду на мое замечание, или презираете себя, или силь-но стремитесь достигнуть «вершины благополучия», или обеспокоены возможностью термоядерной войны. Эти и подобные им знания являются гипотезами. Но способ проверки гипотез в данном случае требует опре­деленного мастерства, и эмпатическое понимание за-ключается в проникновении в чужой мир, умении ре-левантно войти в феноменологическое поле другого человека, внутрь его личного мира значений и увидеть, правильно ли мое понимание.

Я могу просто спросить вас, верна ли моя гипоте-за, но часто этот метод проникновения во внутренний мир человека неадекватен. Я могу изучать ваши жес-ты, слова, модуляции голоса и отсюда делать выводы о вашем внутреннем мире. Также я могу — и в этом заключена суть моего метода — создать на пси-хотерапевтическом сеансе атмосферу, которая тонко и щадяще позволила бы раскрыть вашу внутреннюю систему ориентации. В течение сеанса вы начинаете понимать, что можете переносить на меня ваши нере-ализованные желания, отвращение к себе, вашу сис­тему убеждений или любой другой аспект вашего мира личных значений. В психотерапии этот путь познания мы находим самым плодотворным. Относясь с эмпа-тией к клиенту, сверяя свои гипотезы с его внутрен­ним миром, мы получаем знания, которые приводят к формулировке психологических принципов личност­ных изменений.

Таким образом, на этом межличностном, или фено­менологическом, пути познания эмпатия направлена на другого человека. Наши гипотезы можно проверить, обратись к возможно более точно представленному внутреннему опыту данного человека.

Получаемое знание о человеке глубоко индивиду­ально, но такие знания могут быть обобщены и прове­рены тем же способом, который был описан выше.

Этот метод обеспечивает нас научным средством познания скрытых событий, совершающихся внутри индивида.

Может показаться удивительным, но я не считаю, что этот путь познания ограничивается знаниями о других людях. Я полагаю, что этот путь познания огра­ничен только нашей способностью к эмпатии и сте­пенью постижения внутреннего опыта организма. Классические исследования Кречевского и других показывают, что можно проверять гипотезы, опираясь на внутреннюю систему отношений даже крысы. Без сомнения, таких исследований должно быть больше. Несмотря на это, данный тип познания имеет наиболь­шее значение для нашего знания о человеке.

Каков критерий для этого типа познания?

Когда я прав в своем ощущении, что я «знаю» что-то в таком межличностном смысле? Я полагаю, что критерий такого познания двойной: первый представ­ляет собой подтвержденную самим индивидом гипо­тезу о его внутренней системе ориентации, второй — выводы о его внутреннем опыте, полученные объек­тивными надежными методами. Например, я чувствую, что у вас сегодня плохое настроение. Если я скажу: «Вы так выглядите сегодня, как будто вас окружает удивительно мрачный мир», и вы словом или кивком выразите свое согласие, то таким образом я проверю свою гипотезу о вашем плохом настроении и найду, что она подтвердилась. Другой метод проверки гипо­тезы был бы таким: если я отнесусь с эмпатией к ва­шим неприятным ощущениям, и к тому же в течение утра три других человека придут ко мне, не сговари­ваясь друг с другом, сообщить о вашей печали, вашей депрессии или о чем-либо подобном, как им кажется, то тогда вероятность правильного вывода о вашем внутреннем состоянии возрастет. В некоторых случа­ях, как показали эксперименты с животными, обраще­ние к проблемам феноменологического поля поддер­живается учеными, потому что оно является наиболее достоверным и рациональным способом объяснения поведения.