Лет назад. Прошло два месяца после того, как Шейн появился в Грязном районе

Прошло два месяца после того, как Шейн появился в Грязном районе. Ему исполнилось семнадцать, и Мадлен помогла найти работу и жилье. Пусть поначалу было нелегко и приходилось иметь дело с не очень приятными личностями, но Шейн терпел все.

В том, что его здесь не найдут, он был уверен на сто процентов. Мадлен пообещала не раскрывать тайну, и не было оснований ей не верить.

О брате он старался не думать, но чувство вины никак не желало уходить. Может, стоило как-нибудь связаться с ним и все рассказать? Но как только Шейн начинал искать способы, тут же натыкался на кучу подводных камней. Его могли обнаружить и убить до того, как он найдет Бальтазара. Если все же удастся добраться до брата, Бальтазар мог ему не поверить и обвинить в предательстве. Уж что-что, а промывать мозги Эймос умел и наверняка уже сочинил целую историю о побеге Шейна.

Сегодняшний день ничем не отличался от прочих. Шейн проснулся поздно – за окном моросил дождик, на работу совершенно не хотелось. Мальчик на побегушках – хуже не придумаешь. Но он не мог подвести Мадлен, ведь она за него поручилась. Со временем Шейн надеялся найти работу получше или хотя бы перейти из курьеров на какую-нибудь другую должность, что представлялось не таким уж сложным – достаточно хорошо себя зарекомендовать, как сказал ему Ксандер – парень, который принимал его на работу.

- Посчастливится – станешь подручным самого Десмонда, – усмехался он, вручая Шейну список людей, которых надо было оповестить о каком-то собрании.

И Шейн старался. Все, что угодно, лишь бы остаться здесь, не возвращаться к своей прежней жизни и никогда больше не слышать о Ландерсах.

Одевшись, взял со стола цепочку, на которой болталась найденная монета, и сунул в карман нож. Без оружия он из дома не выходил. Это первое, чему научил Грязный район.

Он уже собирался выходить из дома, как раздался стук в дверь.

- Кого там принесло? – пробормотал он, открывая.

На пороге стояла Мадлен, как всегда, потрясающе красивая, несмотря на то, что на волосах и плаще осели капли дождя.

- О, – удивился Шейн. – Какими судьбами?

- У меня к тебе дело. Позволишь войти?

- Конечно, – он отступил в сторону, пропуская ее, и только сейчас заметил, что она держала за руку мальчишку лет четырех. – Это кто?

- Сейчас объясню, – Мадлен прошла в комнату и села на стул. Мальчик встал рядом, хлопая огромными зелеными глазами.

Женщина начала тихо говорить. В голосе не чувствовалась сталь, как обычно. Слова текли с некоторой грустью и зависали в воздухе. Шейн слушал, не сводя взгляда с мальчишки, и не мог поверить. Но не перебивал, давая Мадлен рассказать все до конца.

Когда женщина ушла, он подошел к мальчику и присел перед ним на корточки.

- Брат, значит? Что ж, здравствуй. Меня зовут Шейн, – он протянул ладонь, и малыш несмело дотронулся до нее.

- Джереми.

 

- Ай! Едрить твою налево! – Шейн зашипел, когда масло брызнуло ему на руку.

- Нехорошо так говорить, братик Шейн, – Джереми оторвался от конструктора, который принесла ему Мадлен, и строго посмотрел на парня.

- Да знаю я, – Шейн раздраженно бросил лопатку на плиту.

Если раньше не приходилось заморачиваться насчет того, чем и где обедать, то теперь все изменилось. Младший брат требовал особого ухода, как домашняя зверушка, ей-богу. Шейн усмехнулся.

Джереми оказался на редкость послушным мальчишкой. Никогда не закатывал истерик, собирал свои игрушки, прежде чем лечь спать. Только просил Шейна почитать ему на ночь «Робина Гуда». Его можно было спокойно оставлять одного дома и быть уверенным, что тот ничего не натворит. Правда, первые пару дней Шейну было не по себе, когда он уходил на работу, но вскоре он убедился, что Джереми – достаточно толковый парень, пальцы в розетку не пихает и не играется со спичками. Шейн смог спокойно работать, не отвлекаясь на мысли о брате.

В целом, он не чувствовал особой любви к Джереми. Да, пацан был его младшим братом, но настолько не похожим, ни на него, ни на Бальтазара, что Шейн не чувствовал родства. Сказать, что это его беспокоило, значило бы преувеличить. Он скорее ощущал себя нянькой, нежели братом, заменяющим Джереми отца и мать.

Шейн выключил плиту и надел куртку.

- Джер, пообедаешь сам, хорошо? Мне пора на работу, – он присел на корточки перед братом. – Понял?

- Конечно, понял, – Джереми протянул ему ладошку, и Шейн ответил легким пожатием.

- Молодец. Не скучай, я скоро буду.

 

Шейн отпер дверь и вошел в квартиру. Отвратительный выдался денек. Его познакомили с Десмондом, и Шейн пришел к выводу, что опасней типа просто не сыскать не то, что в Грязном районе, но и во всем городе. А уж его отвратными картинами настроение было окончательно испорчено. Еще долго они будут сниться в кошмарах.

И на этого типа предстоит работать! Да Шейна мороз по коже драл, стоило только вспомнить холодные, непроницаемые глаза этого жуткого существа! Пусть он и выглядел ледяной статуей, которую никто и ничто не может вывести из себя, но Шейн нутром чуял – не дай бог попасться ему под горячую руку.

- Джер! – крикнул он. – Я дома!

Ответа не последовало, и Шейн удивился. Обычно пацан сразу выбегал навстречу и бросался обниматься. Уж что-что, а это он любил.

- Джер? – он прошел на кухню, но и там не обнаружил брата. – Да что за шутки, Джереми! Выходи, не то надеру тебе задницу!

Угрозы всегда действовали, но сегодня в квартире стояла все та же тишина.

Впервые в душу Шейна забрался страх. Лишь легкий отголосок, однако это заставило вспомнить весь тот ужас, что пришлось пережить, когда он только попал в Грязный район. И взрослому он не пожелал бы очутиться на своем месте, а Джереми был совсем мелким…

И гулял где-то на улице.

Шейн со всех ног бросился прочь из дома.

 

И здесь нет. И здесь. И здесь.

Шейн проверял все улицы, все переулки, но нигде не было и следа Джереми. Пару раз ему встречались какие-то отморозки, он даже набрался смелости и спросил их, но они лишь качали головами.

В горле застрял ком, в желудке каталась ледяная глыба, сердце словно сжимала чья-то жестокая рука. Легкие жгло огнем, но он не мог позволить себе остановиться, пока не найдет брата.

И ни за что не простит себе, если с ним что-то случится.

Шейн поймал себя на мысли, что все больше боится заглядывать в переулки. Перед мысленным взором маячили ужасные картины, которые рисовало не в меру хорошее воображение: истерзанное, окровавленное тельце Джереми, одинокий детский ботинок посреди улицы, забрызганный кровью, курточка с множеством порезов… Он гнал от себя эти мысли, но с каждой минутой образы становились все навязчивее.

Сердце бешено колотилось, воздуха не хватало. Еще немного, и он попросту задохнется. А если нет, то сойдет с ума.

Тут за углом среди помойных баков послышался шорох. Затем что-то грохнуло, и на свет показалось нечто маленькое и чумазое. Нечто выпучило на Шейна зелёные глазёнки и пробурчало:

- Уходи. Это я тут прячусь. А если братику Шейну прятаться негде пусть идёт домой, а то меня найдут, и я снова проиграю, – малыш хотел казаться убедительней и попытался сделать серьёзное лицо. Он надулся, бровки сошлись на переносице, а губы сжались. – Ну? Чего молчишь?

Шейн открыл рот от неожиданности. Ему хотелось подбежать и дать хороший подзатыльник брату за то, что так его напугал. Хотелось стиснуть его в объятиях и утащить домой, в относительную безопасность. Хотелось развернуться и уйти.

Он быстрым шагом подошел к Джереми и схватил за плечи.

- Больше никогда!! Никогда не смей убегать, слышишь?!

Джереми не понял, отчего вдруг брат начал кричать, но закивал головой.

Шейн схватил мальчика и крепко обнял. Страх начал отпускать, напряжение ушло, и он почувствовал, как дрожат руки и ноги. Впервые с того момента, как он увидел мальчика, жавшегося к подолу платья Мадлен, он почувствовал волну любви к брату, накрывшую его с головой. Ужасные видения, преследовавшие его, когда он искал Джереми, попытались было снова вернуться, но он грубым пинком отправил их в самую дальнюю часть подсознания.

- Пойдем домой, – Шейн поднялся, взяв брата на руки.