Мато Зокен вновь и вновь задавал этот вопрос Карии, чтобы удостовериться в том, что он ничего не забыл. Последний кивнул в ответ, стоя в темноте зловещего подвала.Воздух в подвале был полон тяжёлых испарений. У самого низа витал зелёный дымок, что скрывал то, что на самом деле находилось на полу подвала. Это было Хранилищем Червей, которое располагалось под поместьем семьи Мато, что стояло на одном из холмов города Фуюки. - Хорошо, - удовлетворенно кивнул Зокен. – При чтении заклинания добавь ещё две новые строчки. - То есть? Зокен зловеще улыбнулся, увидев удивление на лице Карии. - Разве это не очевидно? Ты должен знать, Кария, что как Волшебник ты на голову, а то и на две ниже остальных Мастеров. Твои способности повлияют на основные навыки и способности твоего Слуги. В этом случае мы можем исправить это, лишь выбрав определённый класс Слуги, который будет отражать твою сильную сторону. Предугадать класс призываемого слуги можно было, используя определённые заклинания призыва. Обычно Слуги получают свои классы по тем или иным присущим им способностям оружию или характеристикам. Однако есть два исключения; существовали два класса, которых призывающий мог выбрать заранее. Одним из них был Ассассин. Героические Души, подпадающие под этот класс, были группой наёмных убийц, которые брали себе имя-титул – Хасан ибн Саббах. Другой класс предназначался для Героических Душ, которые буду продолжать служить своему Мастеру до тех пор, пока он поставляет для него необходимое количество энергии. И поэтому… - В этот раз мы призовём Слугу, чья классифицирующая способность – «Сумасшествие», - объявил Зокен с видимым удовольствием на лице и со зловещими интонациями в голосе. - Мато Кария, как Мастер Берсеркера сражайся за меня всем, что у тебя есть. * * * В этот день, заклинания, звучавшие в разных местах и странах и направленные на призыв разных сущностей, читались практически одновременно, что определённо случайностью не было. У всех Волшебников была одна цель. Всё они надеялись на чудо. Заклинания читались с целью призвать в этот мир существ, которые существовали в иной вселенной этими людьми, которые были готовы начать самую настоящую резню, чтобы достичь чуда. Ритуалы призыва начались одновременно. - Я призываю… * * * Этот момент будет самым главным тестом для него как для Волшебника. Если он ошибётся, он непременно погибнет. Вэйвер чувствовал это кожей, но в нём не было ни капли страха. Он страстно желал силы. Вся его решительность была направлена лишь на эту цель. Основываясь на этих качествах, Вэйвер действительно был превосходным волшебником. - Вверяю судьбу свою в твои руки… Подчиняясь воле Святого Грааля, своей воле, ответь на призыв… Энергия заполнила всё его тело. Сильный холод и спазмы плавно скользили по его телу вслед за активацией магических цепей. Это было чувство, которого не мог избежать ни один Волшебник. Вэйвер сжал зубы, и, преодолев боль, продолжил читать заклинание. * * * - Я тот человек, то спасёт этот мир, Низвергнет страданья обратно под землю… Зрение Киритцугу ослабло. Магическая метка семьи Эмия, которая прошла сквозь поколения и была запечатлена на его спине, активизировалась, помогая ему читать заклинание. Сердце Киритцугу, пытаясь разогнать кровь по всему телу, стало биться самостоятельно, словно спешащие наручные часы. Его плоть было пронзена магической энергией, что он впитал из воздуха вокруг него и аккумулировал в своём теле. Это тело практически забыло, что оно являлось человеком и сейчас выполняло лишь одну функцию – она была компонентом мистического ритуала, превращая себя в одну большую магическую цепь, которая должна была связать Душу Героя с этим миром. Киритцугу даже не думал о той ужасной боли, которая в другие моменты заставила бы его кричать, он продолжал читать заклинание. Он даже не ощущал присутствия Ирисфиль, которая стояла в той же комнате и, затаив дыхание, следила за мужем. * * * Добавив две новые строчки в заклинание призыва, Кария начал произносить слова, которые уничтожат разум призываемого Слуги и превратят Героя в Берсеркера. - Тот, чьи глаза полыхают безумьем, Бьется кто в ярости скованный цепью. Ты, кто посажен в клетку из боли,
|
