ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ

Сиэтл

Сентября 1968 года

Непосредственной причиной визита Шрилы Прабхупады в Сиэтл стало приглашение, полученное им от двух учеников, Упендры и Гаргамуни, которые только что открыли там центр ИСККОН. Прабхупада уже несколько лет пользовался этим методом распространения сознания Кришны в Америке: он ехал в какой-нибудь город, останавливался там, проповедовал и руководил учениками. Так было в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Бостоне, Монреале, Лос-Анджелесе — и везде ему сопутствовал успех. Как он писал в одном из писем в марте 1968 года: «Мы хотим открыть сотни центров, чтобы люди могли принять сознание Кришны. Для осуществления этой великой миссии Чайтаньи Махапрабху нам нужно много парней и девушек, готовых трудиться не покладая рук».

Завещая Прабхупаде проповедовать в странах Запада, его Гуру Махараджа, Бхактисиддханта Сарасвати, не упоминал ни о Сиэтле, ни даже о Соединенных Штатах, но Господь Чайтанья Махапрабху сказал, что Святое Имя Господа, «Харе Кришна», будут петь в каждом городе и каждой деревне мира. Участники группы публичного пения и распространители журнала «Назад к Богу» из Лос-Анджелеса и Сан-Франциско хотели теперь попробовать выйти с пением на улицы консервативного Сиэтла. Население Сиэтла, родины «Боинга», составляло 560 тысяч человек. В городе был университет и несколько хороших колледжей. Еще до своего приезда Прабхупада послал туда нескольких преданных, чтобы те пополнили состав местного храма.

Гаргамуни отчаянно продолжал искать квартиру по доступной цене, а преданные тем временем поселили Прабхупаду в отеле. Из окна номера открывался вид на двухсотметровую «Космическую Иглу» и подвесную монорельсовую железную дорогу, что остались от Всемирной Выставки 1962 года.

Сидя за низеньким письменным столом в битком набитой преданными комнате, Прабхупада подтянул к себе фисгармонию.

— Сыграть? — спросил он, улыбаясь.

— Да! — умоляюще отозвались ученики, и он заиграл, искусно перебирая клавиши пальцами правой руки, а левой – качая мехи инструмента.

Прабхупада запел гауранга болите хабе пулака шарира / хари хари болите наяне вабе нира. Преданные были счастливы, что учитель с ними, однако песню, которую он пел, отнюдь нельзя было назвать «легкой музыкой». Звук маленькой фисгармонии и пения Прабхупады разлился по комнате. Это – бхаджаны, объяснил он, песни преданности, и та, что он хотел сейчас спеть, написана Нароттама-дасом Тхакуром: «Скоро ли наступит тот миг, когда при повторении “Харе Кришна” из глаз моих потекут слезы?» Когда Прабхупада пел, с его лица не сходило выражение, словно он хотел заплакать. Эта песня, сказал он, означает: «Когда ум мой полностью очистится и освободится от всех материальных тревог и желаний – только тогда я смогу понять Вриндаван и любовь Радхи и Кришны, и моя духовная жизнь увенчается успехом».

Вечером первого дня пребывания Прабхупады в Сиэтле его отвезли из отеля в храм ИСККОН — арендованный преданными дом в тихом пригороде. Один преданный-резчик, Нара-Нараяна, проделал превосходную работу: потратив всего пятьдесят долларов, он превратил гостиную дома в храмовую комнату. Длинный занавес из красного атласа закрывал внушительный трехъярусный алтарь, облицованный тем же кедровым шпоном, что и стены, на нижней ступени алтаря стояли латунная подставка для благовоний, латунные вазы для цветов, два серебряных двойных канделябра, раковина и изображение Господа Вишну. На средней ступени покоились черно-белая фотография Прабхупады крупным планом, большой цветной плакат, изображавший Господа Чайтанью, и нарисованная тушью Панча-таттва – работа учеников Прабхупады, Гаурасундары и Говинда-даси. На верхней ступени расположились тридцатисантиметровые Божества Господа Джаганнатхи, Субхадры и Господа Баладевы, облаченные в простой золотистый атлас, без всяких украшений и гирлянд.

По стенам были развешаны картины в красивых рамах. Слева от алтаря на индийском плакате обнимал теленка Гопал. Чудесные черно-белые снимки Шрилы Прабхупады, сделанные на утренних прогулках в Сан-Франциско Гурудасом, были прикреплены на стене под потолком в форме декоративного фриза. Левую стену украшала картина, изображавшая Кришну, управляющего колесницей Арджуны. Справа от алтаря стояла вьясасана Шрилы Прабхупады.

Выполненная по проекту преданных, эта вьясасана, в метр высотой, была вмонтирована в угол комнаты так, чтобы в маленькую комнату могло вместиться как можно больше народу. На ее спинке, обитой темно-синим бархатом, сияли крупные золотые декоративные пуговицы. Сиденье было обтянуто золотистым бархатом и снабжено таким же валиком. Над вьясасаной висел золотой бархатный балдахин с бахромой.

Шрила Прабхупада приехал в храм в сопровождении своего слуги, Картикеи, и секретаря, Говинда-даси. Поднявшись по ступеням крыльца, они были встречены у парадной двери радостным киртаном, который вели в маленькой алтарной преданные. Пока Шрила Прабхупада шел от двери к своей вьясасане, все, кроме одного человека, предлагали ему поклоны. Исключением была девушка по имени Джой Фалчер, которая в тот день впервые встретила преданных и сейчас стояла посередине между парадной дверью и вьясасаной. Впрочем, когда Шрила Прабхупада поравнялся с ней, она тоже поклонилась.

Пока Шрила Прабхупада устраивался на вьясасане, Картикея готовил микрофон, а Говинда-даси настраивала магнитофон, преданные послали Джой предложить Прабхупаде гирлянду из красных роз и гвоздик. Джой сделала эту гирлянду сама, симметрично нанизав цветы на нитку. Но когда она надела ее на шею Прабхупады, гирлянда легла неровно, и девушка, чувствуя от этого себя неловко, повернулась, чтобы сесть на место.

— Большое тебе спасибо, — произнес Прабхупада тихим, но глубоким и звучным голосом.

Джой Фалчер: Я села и стала слушать его лекцию. Но из-за его акцента я не могла понять ни слова. На меня очень сильное впечатление произвело то, что этот уже пожилой человек пошел на такие испытания, чтобы приехать в Америку и общаться с нами. Я чувствовала, что никаких личных мотивов у него нет. Я совершенно ясно почувствовала, что он не собирается меня обманывать. Слушая, как он цитирует Писания, ссылается на своего Гуру Махараджа, слыша его мягкий голос и чувствуя его ко мне отношение, я сделала вывод, что человек этот непостижимо смиренен. Я видела, что он не старается произвести на кого-то впечатление, что он очень скромен, и во всем полагается на своего Гуру Махараджа. После лекции я подняла руку, чтобы задать вопрос. Ответив на три-четыре вопроса, он, наконец, обратился ко мне. Я спросила:

— Шри Бхактиведанта, как может эта вселенская сила, непостижимая для человека… по крайней мере, для меня, в данный момент… как может она иметь форму Радхи и Кришны?

До приезда Прабхупады преданные объяснили мне, что Абсолютная Истина, которую я, начитавшись книг по философии йоги, называла «вселенским присутствием», на самом деле — Кришна, Верховная Божественная Личность, и Его спутница, Радхарани.

Шрила Прабхупада ответил очень определенно:

— По Его милости, — и затем громко добавил: — Ты не можешь заставить солнце взойти. Подобным образом, ты не можешь приказать Богу появиться перед тобой и рассеять твои сомнения!

Его пример был для меня как удар молнии, поскольку всего лишь четырьмя месяцами ранее я забралась на гору и просидела там одна всю ночь, в ожидании рассвета, именно чтобы «заставить солнце взойти». Но когда наступил рассвет, было пасмурно, и поэтому, разумеется, я не смогла заставить солнце подняться. То, что, отвечая на мой вопрос, из всех примеров Прабхупада выбрал именно этот, для меня было подобно удару молнии.

Затем Его Божественная Милость смягчил свой голос. Став подобным розе и жестом руки указав на своих учеников, он сказал:

— Но ты просто общайся с этими замечательными юношами и девушками, пой мантру «Харе Кришна», ешь кришна-прасад, внимательно изучай мои книги и выполняй какое-то посильное служение, и тогда в свое время, когда Господь Сам захочет, Он откроется тебе изнутри сердца, со всеми Своими именами, славой, формой, играми, атрибутами и спутниками.

Через несколько дней Гаргамуни нашел для Прабхупады недорогую двухкомнатную квартиру. Гаргамуни, с его нижнее-ист-сайдовскими запросами, посчитал, что заключил выгодную сделку: по сравнению с нью-йоркскими трущобами, квартира была очень даже ничего. Но в Сиэтле можно было найти жилье и получше.

Когда Прабхупада вместе с учениками вошел в квартиру, все увидели, что это не квартира, а катастрофа. Прабхупада подошел к окну и — в двух метрах от себя увидел кирпичную стену соседнего дома. Из-за этого солнечный свет в комнату не попадал. Прабхупада посмотрел вниз, на темный, грязный и замусоренный проход между домами. Занавески в комнате доходили только до половины окна, кафель в ванной отваливался. Всюду была грязь, кровать отсутствовала. Чтобы добраться до ванной, преданным, живущим с Прабхупадой, пришлось бы идти через его комнату. Только когда Прабхупада оказался здесь, в исходившем от него ярком духовном сиянии ученики ясно увидели, что квартира никуда не годится. Однако Прабхупада не жаловался.

— Ничего, — сказал он и, сняв чадар, положил его на пол и сел.

Терпимо он отнесся и к тому, что район был не из тихих. Но признал:

— Жилье так себе, — и посмотрев на преданных, притихших в полумраке комнаты, спросил: — Зачем вы привели меня в этот склеп?