Черепаха на Пляже

 

Однажды муха-журчалка Луша прилетела к Козявке Глаше.

– Остров уплывает!

– Какой остров?

– На нашем пруду. Который в самой середине.

Каждая букашка знает, что у Земли есть две оси: одна – Ось Вращения, а вторая – Ось Цветения. Ось Вращения проходит через земные полюса – Северный и Южный. А вот Ось Цветения пронизывает с одной стороны горное озеро Тити-Тата, а выходит через островок на лесном пруду, который назвали почти также – Тики-Тини. Еще древний Жук-Поэт написал об этой воображаемой линии:

Вокруг Оси Вращения

Вращается Земля.

Напротив, Ось Цветения

Вращается сама.

И расцветает все вокруг -

Ромашки, васильки.

И приземляются на луг

И пчелки, и жуки.

Никто не знает, что будет, если эта ось сломается. Но если она погнется или остановится, все вокруг перестанет зеленеть и благоухать. Давным-давно на нее намоталась зеленая тина, потом подводное течение намыло песок, а песок оброс ракушками. Так образовался остров. На нем зазеленела травка, и зацвели цветочки. Красивый получился островок, с пляжем.

– На него приплыла Черепаха позагорать, – продолжала журчалка. – А, уплывая, так оттолкнулась ногами, что остров сдвинулся с места. И он поплыл к берегу. А ведь на нем – Ось Цветения. Она может погнуться. И тогда все вокруг засохнет и покроется ржавчиной. Земля опустеет. Мы все не найдем себе пристанища, – чуть не плакала мушка Луша.

Вот такая жуть должна наступить.

– Нужно вернуть остров Тики-Тини на место? – сказала козявка Глаша.

Примчались на пруд. Кликнули плавунцов, водолюбов, головастиков, чтобы они толкали Тики-Тини на середину пруда.

Собрались. Толкают. Не тут-то было. Остров упорно продолжал приближаться к берегу. Силенок не хватало.

Видно было, что остается каких-нибудь три часа, – и будет катастрофа.

– Я полечу за Черепахой, – сказал подоспевший жук-пожарник Паша. - Она сдвинула, пусть сама на место и ставит.

Жук полетел, догнал на повороте Черепаху. Все ей рассказал.

– Она спешит, – сказал, вернувшись, Пожарник. – Только, когда будет, неизвестно.

На берегу к этому времени собралось много насекомых. И никто не собирался сидеть, сложа лапы, и ждать у пруда погоды, то есть черепаху.

За это время нужно было, что-то предпринять.

– Давайте берег отодвинем, – сказал божий бычок Боря. – Нужно срыть всю землю и берег отодвинется.

Примчались жуки-землекопы, стали отодвигать берег. Пруд становился с каждой минутой все шире.

Помогло, но лишь на чуть-чуть. Дрейфующий остров на минуту остановился, будто бы раздумывал. А потом медленно пошел в другую сторону, туда, где берег был ближе.

– Не успеем, – сказали жуки-землекопы, которые расширяли пруд уже по всему кругу. – Тики-Тини движется быстрей, чем мы копаем. Он нас догоняет.

Оставалось по расчетам два часа.

– Давайте в пруду сделаем подводную скалу, на нее Тики-Тини наткнется и остановится, – сказал бычок.

Стали воздвигать подводную скалу. Отряд Стрекоз летал и сыпал в пруд песок и камни. Стала вырастать огромная гора. Показалась ее макушка из воды. Стрекозы продолжали работу, и, наконец, получилась мощная дамба.

Тики-Тини приблизился к защитному сооружению. Столкнулся. Все ждали, что он остановится. Но остров спокойно поглотил дамбу и двинулся дальше.

– Где же эта Черепаха? – беспокоились на берегу.

– Нужно дождевых червяков попросить, чтобы они Ось Цветения под землей выправили, – сказала козявка.

Через некоторое время вернулся из-под земли дождевой червяк Степан.

– Не можем Ось выпрямить, – сказал он. – Нас на нее наматывает.

Увеличившийся в размерах Остров приближался к берегу. До столкновения с материком оставался один час.

 

Часть вторая

Без Королюба – ни Клевера, ни Дуба

 

Бабочка видит все цвета радуги. Пчела видит даже ультрафиолетовый цвет. А козявка видит даже те цвета, которых нет. Например, гиперинфралетовый. Она еще раз посмотрела на Тики-Тини и увидела саму Ось Цветения, которая была соловешного цвета.

Посмотрела козявка Глаша наверх и увидела, что Ось за что-то зацепилась высоко в небе. Можно было б туда полететь и отцепить ее. Но не успеть.

– А где короед? – спросила, оглядываясь, козявка. – Только он сможет перегрызть эту невидимую линию.

И, не смотря на то, что короеду Жеке сегодня не здоровилось, и отлеживался он где-то под корой, Шмель отыскал его и притащил на пруд.

– На тебя вся надежда. Только ты можешь перегрызть Ось Цветения.

– Да у меня сейчас молочные зубы во рту. А сегодня – зубопад. И скоро они совсем покинут свои родные челюсти. Вот один уже готов, – с грустью сказал короед, разжал лапу и показал молочный зубик.

– А когда коренные будут?

– Завтра.

«Завтра» никого не устраивало. Остров с минуты на минуту должен был врезаться в материк.

– Нужно успеть. Скорее начинай, может, не выпадут.

– Как не выпадут?! Все шатаются!

Остров приближался к материку. До него было лапой подать. А кузнечик так и вовсе за один раз мог на него запрыгнуть. Шмель схватил короеда и перелетел на Тики-Тини.

– Где Ось? – держась за щеки, спрашивал Жека, уже готовый раньше времени проститься со своим молочным рабочим инструментом.

– Пять шагов – прямо, и два – налево, – крикнула Глаша.

– Я нашел ее!

– Давай!

Послышался звук циркульной пилы, в роли которой были челюсти героического Жеки. Козявка Глаша с волнением наблюдала, как короед вгрызался в Ось. Все переживали: успеет ли? А остров - все ближе и ближе. Пилорама короеда работала на полную мощь. И казалось, что вот-вот перегрызет Короед Ось. Но тут посыпались зубья «пилы» в пруд - молочные. Пока они летели, насчитали двадцать два зуба. Значит, еще один остался. Ведь у всех короедов их двадцать три.

– Держись, Королюбик! – поддерживал его берег. – Не подкачай, зубик!

И этим последним, единственным зубом Королюб перерезал жизненно важную Ось на две равные части. Одна повисла над прудом, вторая осталась на острове.

И, о чудо, остров, хоть и медленно, но поплыл на свое место – на середину пруда.

– Ура! – закричали с берега.

Шмель доставил героя-пилорамщика на материк и все бросились его обнимать и плющить.

– Офтовофно, – только и смог прошепелявить Жека.

Все вокруг сразу расцвело еще пуще, и стало еще краше.

Все букашки, хоть и не видели, но боялись, что висящая над ними половинка Оси упадет. И какие последствия будут – неизвестно. Может быть, она воткнется, и все рухнет. Но было совсем иначе. Она повисела-повисела, а потом отправилась ввысь. И был заметен в небе ее белый след, как при полете сверхзвукового жуколета.

– К звездам полетела, – сказал божий бычок.

– Как романтично! – расчувствовалась журчалка.

– Теперь и на других планетах будут цветы распускаться, – сказала козявка Глаша.

– Вомавки и вовочки, – подтвердил герой дня, – что означало: ромашки и розочки.

И, глядя в небеса, все с этим согласились.

– Кого здесь надо толкать? – раздалось на берегу.

Взгляды оторвались от неба, от высоких мыслей и чувств, и все увидели загорелую Черепаху.

Отважный короед Жека открыл, было, рот, чтобы сказать все, что он думает о ней. Но в этот момент у него выпал последний молочный зубик. Так Черепаха и не узнала о себе ничего нового и гротескного.