Три века русской поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.
Милый друг, почему бесконечная боль Затаилась в душе огорченной твоей? Быть счастливым себя хоть на миг приневоль, Будь как царь водяной и как горный король, Будь со мною в дрожанье бессвязных ветвей.
Посмотри, как воздушно сиянье луны, Как проходит она - не дыша, не спеша. Все виденья в застывшей тиши сплетены, Всюду свет и восторг, всюду сон, всюду сны. О, земля хороша, хороша, хороша! К.Бальмонт. Избранное.
Медленные строки
О тихий Амстердам С певучим перезвоном Старинных колоколен! Зачем я здесь - не там, Зачем уйти не волен, О тихий Амстердам, К твоим церковным звонам, К твоим, как бы усталым, К твоим, как бы забытым, Загрезившим каналам, С безжизненным их лоном, С закатом запоздалым, И ласковым, и алым, Горящим здесь и там, По этим сонным водам, По сумрачным мостам, По окнам и по сводам Домов и колоколен, Где, преданный мечтам, Какой-то призрак болен, Упрек сдержать не волен, Тоскует с долгим стоном, И вечным перезвоном Поет и здесь и там... О тихий Амстердам! О тихий Амстердам! Три века русской поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.
Полночной порою в болотной глуши Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.
О чем они шепчут? О чем говорят? Зачем огоньки между ними горят?
Мелькают, мигают - и снова их нет. И снова забрезжил блуждающий свет.
Полночной порой камыши шелестят. В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.
В болоте дрожит умирающий лик. То месяц багровый печально поник.
И тиной запахло. И сырость ползет. Трясина заманит, сожмет, засосет.
"Кого? Для чего? - камыши говорят,- Зачем огоньки между нами горят?"
Но месяц печальный безмолвно поник. Не знает. Склоняет все ниже свой лик.
И, вздох повторяя погибшей души, Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
Князю А.И.Урусову
Вечер. Взморье. Вздохи ветра. Величавый возглас волн. Близко буря. В берег бьется Чуждый чарам черный челн.
Чуждый чистым чарам счастья, Челн томленья, челн тревог, Бросил берег, бьется с бурей, Ищет светлых снов чертог.
Мчится взморьем, мчится морем, Отдаваясь воле волн. Месяц матовый взирает, Месяц горькой грусти полн.
Умер вечер. Ночь чернеет. Ропщет море. Мрак растет. Челн томленья тьмой охвачен. Буря воет в бездне вод. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
Хорошо меж подводных стеблей. Бледный свет. Тишина. Глубина. Мы заметим лишь тень кораблей. И до нас не доходит волна.
Неподвижные стебли глядят, Неподвижные стебли растут. Как спокоен зеленый их взгляд, Как они бестревожно цветут.
Безглагольно глубокое дно. Без шуршанья морская трава. Мы любили, когда-то, давно, Мы забыли земные слова.
Самоцветные камни. Песок. Молчаливые призраки рыб. Мир страстей и страданий далек. Хорошо, что я в море погиб. Не позже 1903 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.
Я буду ждать тебя мучительно, Я буду ждать тебя года, Ты манишь сладко-исключительно, Ты обещаешь навсегда.
Ты вся - безмолвие несчастия, Случайный свет во мгле земной, Неизъясненность сладострастия, Еще не познанного мной.
Своей усмешкой вечно-кроткою, Лицом, всегда склоненным ниц, Своей неровною походкою Крылатых, но не ходких птиц,
Ты будишь чувства тайно-спящие, И знаю, не затмит слеза Твои куда-то прочь глядящие, Твои неверные глаза.
Не знаю, хочешь ли ты радости, Уста к устам, прильнуть ко мне, Но я не знаю высшей сладости, Как быть с тобой наедине.
Не знаю, смерть ли ты нежданная Иль нерожденная звезда, Но буду ждать тебя, желанная, Я буду ждать тебя всегда. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
Счастье души утомленной - Только в одном: Быть как цветок полусонный В блеске и шуме дневном, Внутренним светом светиться, Все позабыть и забыться, Тихо, но жадно упиться Тающим сном.
Счастье ночной белладонны - Лаской убить. Взоры ее полусонны, Любо ей день позабыть, Светом луны расцвечаться, Сердцем с луною встречаться, Тихо под ветром качаться, В смерти любить.
Друг мой, мы оба устали. Радость моя! Радости нет без печали. Между цветами - змея. Кто же с душой утомленной Вспыхнет мечтой полусонной, Кто расцветет белладонной - Ты или я? К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
Сонет
Когда луна сверкнет во мгле ночной Своим серпом, блистательным и нежным, Моя душа стремится в мир иной, Пленяясь всем далеким, всем безбрежным.
К лесам, к горам, к вершинам белоснежным Я мчусь в мечтах; как будто дух больной, Я бодрствую над миром безмятежным, И сладко плачу, и дышу - луной.
Впиваю это бледное сиянье, Как эльф, качаюсь в сетке из лучей, Я слушаю, как говорит молчанье.
Людей родных мне далеко страданье, Чужда мне вся земля с борьбой своей, Я - облачко, я - ветерка дыханье. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
О, женщина, дитя, привыкшее играть И взором нежных глаз, и лаской поцелуя, Я должен бы тебя всем сердцем презирать, А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя! Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю, Живу одной тобой в моих терзаньях страстных, Для прихоти твоей я душу погублю, Все, все возьми себе - за взгляд очей прекрасных, За слово лживое, что истины нежней, За сладкую тоску восторженных мучений! Ты, море странных снов, и звуков, и огней! Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений! К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
И.А.Бунину
Точно призрак умирающий, На степи ковыль качается, Смотрит месяц догорающий, Белой тучкой омрачается.
И блуждают тени смутные По пространству неоглядному, И, непрочные, минутные, Что-то шепчут ветру жадному.
И мерцание мелькнувшее Исчезает за туманами, Утонувшее минувшее Возникает над курганами.
Месяц меркнет, омрачается, Догорающий и тающий, И, дрожа, ковыль качается, Точно призрак умирающий. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
Заводь спит. Молчит вода зеркальная. Только там, где дремлют камыши, Чья-то песня слышится, печальная, Как последний вздох души.
Это плачет лебедь умирающий, Он с своим прошедшим говорит, А на небе вечер догорающий И горит и не горит.
Отчего так грустны эти жалобы? Отчего так бьется эта грудь? В этот миг душа его желала бы Невозвратное вернуть.
Все, чем жил с тревогой, с наслаждением, Все, на что надеялась любовь, Проскользнуло быстрым сновидением, Никогда не вспыхнет вновь.
Все, на чем печать непоправимого, Белый лебедь в этой песне слил, Точно он у озера родимого О прощении молил.
И когда блеснули звезды дальние, И когда туман вставал в глуши, Лебедь пел все тише, все печальнее, И шептались камыши.
Не живой он пел, а умирающий, Оттого он пел в предсмертный час, Что пред смертью, вечной, примиряющей, Видел правду в первый раз. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.
Среди могил неясный шепот, Неясный шепот ветерка. Печальный вздох, тоскливый ропот, Тоскливый ропот ивняка.
Среди могил блуждают тени Усопших дедов и отцов, И на церковные ступени Восходят тени мертвецов.
И в дверь церковную стучатся, Они стучатся до зари, Пока вдали не загорятся На бледном небе янтари.
Тогда, поняв, что жизнь минутна, Что безуспешна их борьба, Рыдая горестно и смутно, Они идут в свои гроба.
Вот почему наутро блещут Цветы над темною плитой: В них слезы горькие трепещут О жизни - жизни прожитой. <1894>
|
