Признание
Это мое признание, Не запятнанное лишними звуками, Кроме самого нежного - стука В дверь распахнутой грудной клетки.
Это мое ожидание, Обрамленное в холодный кофе, Отвлеченное от рефлексии слов Об остатке последнего лета.
Это моя неожиданность, Спрятанная в грубый папирус намерений. Запущенная часовая бомба в венах Ломится в тихую гавань сердца.
Это моя недосказанность Вливается в липкий поток временного пространства. Глупая нерешительность пересекает в танце Границу в иное детство.
Это мои невыдумки В душной толпе психологов Все-таки прорываются к выходу В радужную неизвестность.
Это лишь малая часть Целого мира, созданного без повода. Если делить - то поровну. Если решать, то вместе.
Вход
Мои помыслы абсолютно чисты Как немой саунд-трек к восхитительной правде, Мои нежные чувства честней весны, И приятней, чем поезд в закат запоздалый, Мои помыслы абсолютно чисты.
Вечер пятого дня как лирический сон, Как вода из реки ледяного рассвета, Вечер пятого дня в “послезавтра” влюблен, Как и я в одиночество этим летом. Вечер пятого дня, как лирический сон
След упавшей звезды - моя страсть За стеной понимания гнет неизбежность Свет морской глубины не напасть, А вполне предсказуемый вход в бесконечность. След упавшей звезды - моя страсть.
Ветер тихих времен - мой палач. Мой любимый и самый понятный соперник. Подтолкнуть к ностальгическим дням неудач Он пытался меня своей ивовой плетью. Ветер тихих времен - мой палач.
Нелюдимый финал моих призрачных лет Под аккорд саркастически-бледной печали Запинается, словно бывший атлет На ступенях разбитого пьедестала. Нелюдимый финал моих призрачных лет.
Зеркало
Я зеркало твое, личина, До грубости лаконичная. Я начало начал, причина Радостной осени переменчивой.
У моих берегов перламутровых Добрым утром встречают глазки, У моих отражений, от пота мутных Взрослым жизнь раздает сказки.
Я ревную тебя по праздникам К разноцветных витрин кокетству Я кормлю и кнутом и пряником Твоих птенчиков с самого детства.
Поверну ли лицом к очевидному, Или скрою изъяны времени, Ты учитывай, что разбитому, Не бывать мне до воскресения
Я руками твоими же Гамлета Буду ставить на грань подоконника, Ты забыл? Твоя роль еще занята Очередным отражением тебя-покойника,
Ты забыл, что вчера еще выдохся, Ну, а к вечеру, напомаженный, Вышел в свет, чуть ногами вперед не вылетел, К точно таким же, едва возвышенным
К черту звезды и Бога Господа, К черту свет, если нету мрака, К черту жизнь, если слишком поздно мы Распознали родного брата В отражении зеркальном с замусоленной фотографии, возможно чьего-то отца, в форме измученного солдата.
Но с любимым зеркалом не разойтись И не спрыгнуть с границы фантазии. А любимому зеркалу крикнуть “вернись”, Значит стать заголовком к своей эпитафии.
Да с любимым зеркалом трудно жить И держаться на тоненькой нитке совместных понятий. Чтоб любимое зеркало не разбить, Нужно верить его отражению, даже в свадебном платье.
Амальгама слетит застенчиво И подарит тепло свечное, Так как глупо и опрометчиво Оставлять одиноких в покое,
Так как лучшие отражения Мы встречали по схожим причинам. Сны, где ты не свеча, а женщина, Я - не зеркало, а мужчина.
Слова
Слова чистые, как глаза снега, как нагромождение сентябрьских облаков. Чувства пустые - тюрьма двадцать первого века, холодные взгляды горящих глазниц чужаков. Мечты теплые о неизведанных террах и руки сильные, как у атланта, держащего небосвод. Прямые мысли, распахнутые как веер, завернуты в кружево инеем утренних слов.
Угрозы сладкие, горькие обещания. Гнев, зависть, счастливый глоток прощения. Любовь, совесть, основы творческого мироздания, надежда на ясность завравшегося мышления. Печать космоса, долг неоплатный пред вычитанием. Каждый эпитет прост, как четырежды два. Абзац как алтарь, строфа как печать заклинания. Буквы нужны, чтобы складывать их в слова.
Величественный сюжет современности позолоченной на сваях империй дрожит, как пожухлый лист. Поэзия повседневности - это вода, и она закончилась от безыдейности вечно-ленивых лиц. Скопившийся за века снежный ком многословия распался на штампы, убийственные идиомы. Меняются знаки и правила, но не более. Теперь стало проще не говорить ни слова.
|
