K/f количеством уважения, признательности, любви, таланта<д Ит. Д.

И ^T'fl_0li последовательном проведении равенства этого типа не должно терпимо никакое неравенство в каком бы то ни было отношении. б*ть _ег0 является стрижка всех людей под одну машинку и по- ИД*'_ное стремление сделать их совершенно сходными друг с другом, силь стереотипными изданиями с одного и того же экземпляра,

лбпество, построенное по такому плану, похоже было бы на то Яшество, которое описывается в одном из рассказов Джерома; все яивиды в нем и по одежде, и по росту, и по форме носа или ^Иб были бы похожи друг на друга как две капли воды. Само собой Невидно, что такое равенство — чистая утопия. Оно невозможно, °еосуществимо, да едва ли и желательно с точки зрения большинства!*одей. Что оно невозможно — это не требует доказательств. Что оно не желательно, это тоже ясно, ясно потому, что оно ведет к морали: "стыдно быть хорошим", морали, едва ли приемлемой кем-нибудь. В самом деле, раз все должны быть равны друг другу, то нельзя быть умным, ибо есть глупые, нельзя быть честным, ибо есть пре­ступники, нельзя быть здоровым и сытым, ибо есть сифилитики и го­лодные, нельзя быть красивым, ибо есть безобразные и т. д. "Равенство, так уж равенство во всем!" "Справедливость, так уж справедливость до конца!" При таком понимании равенства не было бы места на жизненном пиру ни Сократу, ни Христу, ни Ньютону, ни Канту, ни Леонардо, ни Микеланджело, ни кому бы то ни было из великих. Царили бы одни посредственности и невежды. Иными словами, мораль этого равенства является раздачей премий невежеству, болезни, пре­ступности и т. д. и ведет к полному застою культуры и ее приобретений.

Сказанного достаточно, чтобы отбросить это понимание социа­льного равенства. Оно утопично, неосуществимо, ретроградно и со­циально вредно.

S3.

Но тогда остается только одна возможность: равенство приходится понимать уже не в смысле тождества, а в смысле пропорциональности социальных благ заслугам того или иного индивида. Согласно этой форму­ле пропорциональности, права на социальные блага (богатство, любовь, слава, уважение и т. д.) не могут и не должны быть равны у простого маляра и Рембрандта, у рядового работника науки и гения, у чернора­бочего и Эдиссона и т. д. и т. д. "Каждому — по заслугам", "каждому по мере выявленных сил и способностей", "каждому по мере таланта" вот краткие формулы, выдвигаемые этой концепцией равенства, аково в основных чертах второе понимание равенства, распадающееся, ^ак увидим ниже, на ряд подразделений. Кроме этих двух типов третьего а сУЩествует. Либо то, либо другое. Первое оказалось безнадежно °Дным, остается обратиться ко второму.

§4.

б_0л^^{авенство} в этом втором смысле многие авторы считают чем-то Пр₀ ^{е Или} менее новым. Однако взятый в своем общем виде принцип *Ао^^ЦИ°^{Нальности засл}У^{г и} благ (прав и привилегий), гласящий: "Ка-

^ У по его заслугам", стар, как старо человечество. Нелов ^{Известном} смысле И. Тэн прав, говоря: "Нельзя думать, чтобы ^ек стал давать много благ без достаточных побудительных причин

И мог быть признателен ни за что, так сказать, по ошибке". развернуть историю привилегий или неравенства, и с первых ее стг>а°Ит мы уже найдем эту пропорциональность заслуг и привилегий или бл И1* В первобытном обществе наиболее привилегированными людьми яв ются полновозрастные мужчины, а среди них — чародеи и вожЛЯ Почему? Потому что они — носители силы, стражи и защитники груп^И' и наиболее опытные личности. Чародеи же и вожди, по верованию эт групп, — лица, одаренные необычными способностями и оказывающи* г ромадные услуги. Отсюда они — и наиболее полноправные индивил*^ Пусть эти заслуги с нашей точки зрения только мнимые заслуги, cbaic тически бесполезные, каковыми нередко они и были, но с точки зрени общества того времени, в силу его неразвитости и малого знания, они казались ценными и полезными. Перейдите к кастовому общесТВу и встретите то же. Если каста жрецов, в частности браминов, наиболее полноправна, а судр или вайсиев — бесправна, то опять-таки недаром По воззрениям того времени (фактически, конечно, ошибочным), брами­ны оказывали необычные услуги — они могли управлять силами приро­ды, вызывать дождь, лечить от болезней, указывали путь к небу, от­вращали врагов, одним словом, совершали величайшие подвиги, отсюда они получали и исключительные права и преимущества. А несчастный судра или вайсий, что могли они сделать? Очень мало, по мнению того времени, а потому немного благ и выпадало на их долю (несмотря на фактическую пользу их работы). Возьмите историю сословий: дворянст­ва и буржуазии, или историю католической церкви или просто лиц, пользующихся "популярностью" в том или ином обществе, и здесь вы увидите, что в каждом обществе объем прав и преимуществ того или иного сословия в общем пропорционален их заслугам по оценке этого общества.

В своем "Происхождении общественного строя современной Фран­ции" И. Тэндостаточно ярко показал эту пропорциональность услуг и наград "привилегированных". Ту же истину мы можем наблюдать и в наши дни в применении к целым группам и отдельным лицам. По мере того как общество начинает ценить все ниже и ниже услуги дворян­ства и выше — услуги "третьего сословия", по мере того падают привилегии первого и растут права второго. Если какой-нибудь X или У имеют "высокий курс" среди тех или иных групп, то неспроста, а потому, что эта группа ценит их за что-то, признает за ними какие-то заслуги и таланты. Если же это так, то ясно, что равенство, понимаемое в смысле пропорциональности услуг ипривилегий или благ, не есть какой- то новый лозунг, не есть нечто специфически свойственное демократичес­кой эпохе и культуре, астаро как мир, было всегда и существует в наши дни. Поэтому довольно трудно видеть в лозунге: "Каждому по его заслугам" знамение нашего времени, а тем более знамение и отличитель­ный признак демократизма и социализма.

§5.

Следует ли, однако, из сказанного, что все разговоры о Р^{авенсТВ}^^ знамении нашей и грядущей культуры, о его росте, о его неразрывно^ с социализмом представляют одно недоразумение? Значит ли сказанн * что рост равенства — миф, что все остается и должно остаться старому? или, как говорит Экклезиаст, "так было, так будет, и ничего нового под солнцем"? _зЯ

Нет, не значит. Вышесказанное говорит лишь о том, что в таких важных вопросах ограничиваться общими формулировка

Quot;каждому по его заслугам", а необходимо идти дальше — дета- 'Р°Доовать и точнее выявлять эти общие фразы. В противном случае ^ бежны недоразумения. Да, несомненно, принцип: "каждому по его Ле,|3угам" не нов, верно, что он стар, как человечество, что он дей- за вал во все времена и, вероятно, будет действовать в грядущем. Не сТВ°о общей формулировке кроется сущность современного равенства 3 еГ0 новизна. Для выявления природы последнего нужно идти дальше И вставить ряд дальнейших вопросов. Только тогда возможно "выло- 11 Пь" ' святая святых" современного равенства. Иначе — оно ускользнет рИпез широкую сеть этой общей формулы, и мы останемся у "разбитого оыта". Попробуем (конечно, кратко) сделать эти дальнейшие шаги. Несомненно, формула: "каждому по его заслугам" стара, но ново то удержание, которое вкладывается в эту формулу, или, точнее, нов тот С-питерий, тот аршин, по которому измеряются эти заслуги и устанав­ливаетсяэта пропорциональность заслуг группы или индивида и соответ­ственнойдоли социальных благ (прав и привилегий), причитающихся им за эти заслуги или, говоря шире, за те общественные функции, которые они выполняют.

Пропорциональность в истории более или менее постоянна, но ос­новыи критерии ее — изменчивы и различны. Иэтой переменойоценочныхкритериев, заслуг и привилегий, если угодно, и исчерпываетсясущностьпроисшедших изменений. Тот,кто сумеет верно уловить спе­цифические черты этого оценочного критерия, господствующего в эгали­тарномобществе, тот тем самым сможет дать и основные черты обще­ства,построенного на принципе равенства.

Спросим себя теперь, в чем же состоит происшедшее здесь измене­ние? Иными словами, каковы были критерии, распределявшие социа­льные блага "каждому по его заслугам" в прошлом и каковы они теперь? Есть ли здесь какое-нибудь изменение, или его нет?