Жанровый аспект в повести Н.В. Гоголя

Жанровый аспект в повести Н.В. Гоголя

«И.Ф. Шпонька и его тетушка»

Повесть «Иван Федорович Шпонька, и его тетушка» резко отличается от остальных повестей цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки». Впечатление инаковости она производила на многих читателей. Советские исследователи называли ее первым сатирическим произведением Гоголя (Д.П. Николаев). Современные литературоведы рассматривают ранние произведения Гоголя в основном сквозь призму язычества (А.И. Иваницкий, И.В.Трофимова), что в принципе не отменяет сатирического аспекта в трактовке «Шпоньки».

В начале 30-х годов Гоголя интересовали древние народы, в том числе и славянские. В статье «Скульптура, живопись и музыка» он пишет о двух эпохах – античности и средневековье. Особенно его интересует момент перехода от ветхозаветного состояния к новому – миру, обновленному вестью о Спасителе. В раннем цикле повестей запечатлен период усвоения славянским народом новых представлений о мире, это проявляется в сосуществовании языческих, ветхозаветных и новозаветных ценностей, которые зачастую трудно дифференцировать. Наиболее надежным ориентиром в такой ситуации служит жанр. А поскольку «каждый “большой” жанр неизбежно вбирает в себя жанры “меньшие”» [44, 6], то в этих повестях можно обнаружить и следы жанров фольклора (предания, суеверного рассказа, легенды), и жанров, усвоенных после крещения Руси, жития и хождения.

Житийные элементы в повести «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» обнаруживаются прежде всего в его структуре. Повесть, как и любое житие, имеет зачин в виде самоунижения агиографа, покаянный тон, жалобы на косноязычие – типичная черта жития. В повести Гоголя рассказчик ссылается на свою худую память и обстоятельства, из-за которых его история будет без концовки. Одновременно такой зачин позволяет оправдать и все несуразицы, встречающиеся в тексте. Причем, подобное вступление препровождает только рассказ о Шпоньке (хотя предисловие предваряет первую и вторую части, имеется и послесловие, вставленное перед последней повестью сборника – все они имеют другой тон и назначение).

Далее, как и в житии, автор останавливается на детстве героя, отмечая вполне определенные его черты: смирение, благонравие, прилежание в учении, что, безусловно, напоминает многочисленные характеристики святых, где акцент ставится на покорности и кротости.

Как правило, в агиографии уделяется особое внимание имени персонажа, но в повести происходит своеобразное замещение: автор называет фамилию не героя, но его учителя (как бы скрытого тезоименита): Деепричастие. Это имя намекает, во-первых, на подчиненность героя кому-либо или чему-либо главному. Во-вторых, с церковнославянского «дЂю причастие» –– обозначает причастие к действию, но его можно прочесть и как действие, связанное с причастием, то есть с евхаристией. В любом случае фамилия учителя заставляет внимательно вглядеться в текст произведения.

О годах учебы автор говорит как будто вскользь. Известно, что до службы Шпонька посещал классы, «где вместо сокращенного катехизиса и четырех правил арифметики принялся он за пространный, за книгу о должностях человека и за дроби». Следующее предложение Гоголь строит таким образом, что сбивает с толку читателя: «Но, увидевши, что чем дальше в лес, тем больше дров, и получивши известие, что батюшка приказал долго жить, пробыл еще два года и, с согласия матушки, вступил потом в П*** пехотный полк» (курсив мой – И.Р.). Гоголь как бы умышленно создает впечатление неспособности Шпоньки к интеллектуальной деятельности, ставя союз «но» вместо «несмотря на». Несмотря на трудность программы и известие о смерти батюшки, Ваня все-таки одолел и книгу о должностях человека и дроби и подготовился к службе. И, тем не менее, Шпонька большинству читателей кажется не способным к службе. По признанию исследователей, он пассивен,