Правило 9.

Апостольское и божественное правило подвергает извержению священников, дерзающих бити верных согрешивших, или неверных нанесших обиду. Ухищряющиеся угодити своему гневу, и превращающие апостольские установления, разумеют сие токмо о биющих своеручно, хотя оное правило ничего такого не назнаменует, и правый смысл тако разумети не попускает. Ибо по истине было бы нерассудительно и весьма погрешительно, аще бы нанесший своеручным биением три или четыре удара, подвергаем был извержению, а между тем, по данной свободе бити посредством повеления, простерший истязание до жестокости и до смерти оставался бы ненаказанным. Итак поелику оным правилом определяется наказание за биение вообще: то и мы согласно определяем. Подобает бо священнику Божию вразумляти неблагонравного наставлениями и увещаниями, иногда же и церковными епитимиями, а не устремляться на тела человеческие с бичами и ударами. Аще же некие будут совершенно непокоривы, и вразумлению чрез епитимии не послушны: таковых никто не возбраняет вразумляти преданием суду местных гражданских начальников. Понеже пятым правилом антиохийского собора постановлено, производящих в церкви возмущение и крамолы обращати к порядку внешнею властию.

(Ап. 27; антиох. 5).

В толковании 27 Ап. правила мы видели, что, согласно Священному Писанию Нового Завета, священнослужитель не должен никого бить. Говоря подробно об этом, "Книга о должностях пресвитеров приходских" приводит (§ 60) слова Златоуста из толкования на послание апостола Павла к Титу: "учитель врач душ есть: врач же не биет, но болезненного и уязвленного врачует и исцеляет." Как видно из настоящего правила, некоторые старались иным образом понимать предписание 27 Апостольского правила, уверяя, что оно издано лишь против тех, которые собственноручно других бьют, а что оно не упоминает, следовательно и не возбраняет, чтобы священнослужители приказывали другим бить кого-либо. Через это таковые священнослужители пытались избегнуть наказания, определяемого упомянутым Апостольским правилом, и в то же самое время дать удовлетворение своему гневу, своей страсти к побоям. Против таковых издано настоящее правило, истолковывающее подлинный смысл Апостольского правила и воспрещающее, под угрозой извержения, священнослужителям бить кого бы то ни было, собственноручно ли или посредством других лиц. Правило указывает далее, как должен поступить священник с ослушником; в случае, если нравственные меры и духовные наказания не помогут, то ослушник предается гражданскому начальству для наказания, священник же не должен ни сам бить, ни приказывать другим его бить.

Настоящим правилом порицается практика церковных судов, применявших, особенно в средние века, для особого рода преступников телесное наказание, что видно из слов правила: "по данной свободе бити посредством повеления," т.е. тех, которые отдавали приказания, чтобы известные преступники подвергаемы были телесным наказаниям. В римском праве существовало телесное наказание, как впоследствии и в византийском. Из этого права телесное наказание перешло и в практику церковных судов, сначала западной, а потом и восточной церкви, особенно же тогда, когда государственной властью предоставлено было духовным судам судить самостоятельно за различные преступления. Введено это в церковные суды вследствие злоупотребления властью, причем таковое наказание преступников превращалось иногда в чудовищное истязание, которому подвергались наказуемые. Это случалось обыкновенно в монастырях, куда посылались преступники на епитимью, где их безжалостно подвергали ударам палками, розгами, кнутом, так что часто случалось, что наказуемый от множества ударов умирал, причем не делалось исключения даже для больных и старух. Но что это было большим злоупотреблением и что телесное наказание противно и божественному и церковному праву, — об этом говорите настоящее правило, а еще лучше и яснее 27 Ап. правило.