МЕТРОКЛ

Метрокл из Маронеи, брат Гиппархии, который сперва был слушателем Феофраста, но по слабости своей однажды во время занятий испустил ветер и от огорчения затворился дома, решив уморить себя голодом. Узнав об этом, Кратет пришел к нему без зову, нарочно наевшись волчьих бобов, и стал его убеждать, что по всему смыслу он не сделал ничего дурного, – напротив, чудом было бы, если бы он не предоставил ветрам их естественный выход; а под конец он взял и выпустил ветры сам, чем и утешил Метрокла: подобное исцелилось подобным. С этих пор Метрокл стал его слушателем и выказал немалые способности в философии.

Сочинения свои он сжег (говорит Гекатон в I книге "Изречений") со словами:

Се – привиденья преисподних снов! ¹¹³

(то есть пустые, праздные); а другие говорят, что сжег он записи феофрастовых чтений, сказавши:

Бог огня, поспеши, твоему ты надобен граду ¹¹⁴.

Вещи, говорил он, покупаются или ценою денег, например дом, или ценою времени и забот, например воспитание. Богатство пагубно, если им не пользоваться достойным образом.

Умер он от старости, сам задержав дыхание. Ученики его Феомброт и Клеомен; ученик Феомброта – Деметрий Александрийский, а Клеомена – Тимарх Александрийский и Эхекл Эфесский. Впрочем, Эхекл слушал и Феомброта, а Эхекла слушал Менедем, о котором речь далее. Отличился среди них также Менипп Синопский.

ГИППАРХИЯ

Этими же учениями была пленена Гиппархия, сестра Метрокла. Оба они были родом из Маронеи.

Она полюбила и речи Кратета, и его образ жизни, так что не обращала внимания ни на красоту, ни на богатство, ни на знатность своих женихов: Кратет был для нее все. Она даже грозила родителям наложить на себя руки, если ее за него не выдадут. Родители позвали самого Кратета, чтобы он отговорил их дочь, – он сделал все, что мог, но не убедил ее. Тогда он встал перед нею, сбросил с себя, что было на нем, и сказал: "Вот твой жених, вот его добро, решайся на это: не быть тебе со мною, если не станешь тем же, что и я". Она сделала свой выбор: оделась так же, как он, и стала сопровождать мужа повсюду, ложиться с ним у всех на глазах и побираться по чужим застольям.

Однажды, явившись на пиру у Лисимаха, она сокрушила самого Феодора по прозвищу Безбожник с помощью вот какого софизма: если в чем-то нет дурного, когда это делает Феодор, то в этом нет дурного и когда это делает Гиппархия; когда Феодор колотит Феодора, в этом нет дурного, стало быть, когда Гиппархия колотит Феодора, в этом тоже нет дурного. Феодор не нашелся ничего возразить на это и только разодрал на ней плащ; но Гиппархия не показала ни смущения, ни женского стыда. А когда он ей сказал:

Вот она, что покидает свой станок и свой челнок! ¹¹⁵

она ответила: "Да, это я, Феодор; но разве, по-твоему, плохо я рассудила, что стала тратить время не на станок и челнок, а вместо этого – на воспитание?" Вот какой рассказ есть об этой женщине-философе, а есть и несчетное множество иных.

Известна книга Кратета под заглавием "Письма", полная отличной философии, а по слогу порою близкая и самому Платону. Писал он и трагедии, хранящие печать высокой философии, – например, в таких стихах:

Мне родина – не крепость и не дом,
Мне вся земля обитель и приют,
В котором – все, что нужно, чтобы жить.

Скончался Кратет в преклонных годах и погребен в Беотии.

МЕНИПП

Менипп тоже киник, был по происхождению финикиец и даже раб (по словам Ахаика в его "Этике"), а хозяин его, по имени Батон, был с Понта (так пишет Диокл). Но по неуемным своим просьбам, внушенным жадностью, ему удалось сделаться гражданином Фив. Важности в нем не было нимало: книги его полны смеха и отчасти даже схожи с книгами его современника Мелеагра.

Гермипп говорит, будто он занимался суточными ссудами и за это даже получил прозвище. Он ссужал деньги корабельщикам, брал страховку и накопил большое богатство; но в конце концов стал жертвой злоумышленников, впал в отчаянье и удавился. Мы написали о нем также насмешливые стихи:

Раб финикийский, пес лаконской выучки,
Прослывший поделом менялой суточным, –
Вот пред тобою Менипп;
Но в Фивах вором дочиста ограбленный,
И о собачьем позабыв терпении,
Дух испустил он в петле ¹¹⁶.

Некоторые полагают, что книги его писаны не им, а Дионисием и Зопиром Колофонскими, которые, сочинив их смеха ради; приписали их Мениппу как наиболее на такое способному.

Всего было шесть Мениппов: первый писал о лидийцах и делал сокращение Ксанфа; второй – тот, о ком была речь; третий – софист из Стратоникеи, кариец родом; четвертый ваятель; пятый и шестой – живописцы, о которых упоминает Аполлодор.

Киник Менипп написал тринадцать книг: "Вызывание мертвых", "Завещание", "Письма от лица богов", "Возражения" физикам, математикам, грамматикам, "Рождение Эпикура", "Празднование двадцатого дня эпикурейцами" и др.