Политические репрессии в ТАССР в 30-е годы.

Период 1936-1938 гг. вошел в историю страны как время «большого террора». Именно в эти годы были раз­вернуты самые массовые политические репрессии прак­тически против всех слоев населения, которые в полной мере затронули и Татарию.

Масштабный террор преследовал несколько целей. При его помощи тоталитарный режим рассчитывал не только подстегнуть развитие страны - обеспечить ее ускоренную модернизацию, оправдать провалы в своей политике противодействием неких «врагов народа». Одновременно это было средство подавления реальных и потенциальных противников режима, а также способ формирования из осужденных, заключенных бесплатной рабочей силы.

Политические процессы. Обвинения и обвиняемые. Маховик террора середины 30-х гг. раскручивался по­степенно. 3а вторую половину 1934 г. решениями «тро­ек» ОГПУ-НКВД республики по политическим моти­вам было репрессировано 164 человека, судебными орга­нами - 100 человек. В 1935 г. число осуж­денных превысило 2 тысячи, 11 из них были расстреля­ны.

Еще быстрее росло число арестованных. В конце августа 1937 г. в Казани начались аресты жен и детей «изменников Родины». Женщин от­правляли сразу же в тюрьмы и лагеря. Детей первона­чально содержали в колонии-приемнике в Троицком лесу. Мно­гие из них не дожили до освобождения.

В республике периоду «большого террора» предшество­вал ряд крупных политических дел. Жертвами этих инсценировок спецслужб стали сотни представителей интеллигенции, партийных и советских работников, рабочие, служащие, колхозники.

В недрах казанской Лубянки было сфальсифицирова­но также дело о «Контрреволюционной повстанческой организации» (Всесоюзной социал-фашистской партии»). На суде, который проходил в Казани в декабре 1933 г. боль­шинство подсудимых были осуждены к различным сро­кам заключения. Такое же наказание в октябре 1935 г. понесли члены мифичес­кой «Контрреволюционной троцкистской группы», яко­бы действовавшей среди научных работников. Тогда ряд ученых, в том числе историк Н.Н. Эльвов, были обвинены в организации кле­ветнической кампании против И.В. Сталина.

В ноябре 1936 г. секретно-политический отдел НКВД ТАССР доложил своему начальству в Москве о «раскрытии» в рамках операции «Новаторы» крупной контрреволюционной организации среди литературно-издательских и редакционных работников. Они обвинялись в подготовке террористических актов против руководителей Советского государства и ВКП(б), призывах к свержению Советской власти.

Осенью того же 1936. Особый отдел ГУГБ страны изве­стил о том, что он сумел «ликвидировать диверсионно-разве­дывательную организацию среди татар, созданную японской и германской разведками». В ходе этой гигантской провокации были произведены аресты среди татарского духовен­ства, включая сотрудников Центрального Духовного Управ­ления мусульман Внутренней России и Сибири (ЦДУМ).

Из менее масштабных, но столь же драматичных про­цесов 1937 г. следует назвать дела о «Контрреволюционной троцкистской террористической организации» и о «Контрреволюционной немецкой фашистской орга­низации». По первому из них было привлечено 9 человек, в том числе историк М.К. Корбут, экономист-географ Н.-Б.З. Векслин. Большинство подсудимых были приговорены к расстрелу.

1937 г. не случайно в народе назвали «окаянным». Тогда в республике, как уже отмечалось, был приговорен к высшей мере наказания почти каждый второй осужденный. Арес­там подверглось в 4,6 раза больше людей, чем в 1936 г.

Как и в других регионах страны, пик репрессий в республике пришелся на вторую половину 1937 г.

В сентябре 1937 г. новым наркомом внутренних дел республики стал В.Н. Михайлов. Его первым заместите­лем был М.И. Шелудченко. Именно с этими именами свя­заны наиболее драматические страницы истории «большого террора» в Татарии. Свою роль в развертывании репрессий сыграли и председатель Президиума Верховного Со­вета ТАССР Г.А. Динмухаметов и второй секретарь Та­тарского обкома партии Г. Мухаметзянов.

Разгул репрессий продолжался и в 1938 г.

В январе 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло поста­новление «Об антисоветских элементах». Этот документ устанавливал дополнительный лимит на новые расстрелы и аресты по 22 областям, краям и республикам страны.

Следователи, которые быстрее других доводили арес­тованных до «признательных показаний», в своем кругу почтительно именовались «колунами».

Последней жертвой Курбанова стал только что избранный секретарем Юдинского райкома партии Козлов.

Таким образом, под каток «большого террора» в респуб­лике попали тысячи и тысячи ни в чем неповинных людей. Этот террор носил самый массовый и беспощадный харак­тер и стал порождением тоталитарного режима, созданной им обстановки страха и всеобщей подозрительности. Он рез­ко умножил цену, которую народ заплатил за ускоренную модернизацию. Жертвы политических репрессий были реа­билитированы только спустя многие десятилетия.