Зак. 486

генеза. Для мозга человека характерны: опережающий рост по сравнению с тотальными размерами тела, гетерохро­ния, четкие возрастные градиенты созревания как всего мозга, так и коры, приуроченность наиболее интенсивно­го развития цитоархитектоники корковых формаций (в том числе гипоталамуса, лимбической коры) ко времени после рождения.

У новорожденных мальчиков и девочек масса мозга составляет в среднем 353 и 347 г соответственно, она при­мерно удваивается к 6 месяцам (600 и 534 г) и утраивается к 3 годам (1076 и 1012 г). «Взрослые» значения массы мозга достигаются уже в 7—8 лет. Признания в качестве крите­риев определенных стадий зрелости и, следовательно, био­логического возраста получили многие показатели: вели­чина и плотность расположения нейронов, длина аксонов, степень миелинизации, синаптогенез, активность ацетил-холинэстеразы, содержание ДНК; при старении — Липо­фусцин в перикарионах нейронов, сенильные бляшки в нейропиле, атрофия дендритного древа, исчезновение ден­дритных шипиков, уменьшение размеров и потеря ней­ронов.

Проблема взаимоотношений биологического возрас­та с эмоциональным и умственным развитием достаточ­но сложна и решается пока неоднозначно. Существуют лишь немногие данные о связи созревания ЦНС и эндо­кринного аппарата с возрастными изменениями свойств нервной системы, лежащих в основе темперамента (энер­гетический уровень, скорость, устойчивость, темп, под­вижность реакций и др.). Обычно при характеристике тем­перамента в первую очередь подразумеваются индивиду­альные особенности эмоционально-волевой сферы, обна­руживающие определенную устойчивость к воздействиям внешней среды. В настоящее время считается установ_т_ ленным, что темперамент испытывает возрастные изме­нения, определяющиеся анатомическим и физиологичес­ким созреванием нейроэндокринной системы. О перспек­тивности подобных хронологических исследований сви-

детельствуют ассоциации между степенью миелинизации и психоэмоциональным статусом детей. Выделение зави­сящих от времени параметров темперамента является ос­новной задачей в разработке психологических критериев биологического возраста.

Что касается умственногоразвития, то многими ис­следователями определены небольшие, но постоянные раз­личия в связи с биологическим возрастом, по данным ин­теллектуальных тестов. Но полученные результаты не вполне однозначны: например, в ряде наблюдений не вы­явилось (в норме) сколько-нибудь выраженной связи меж­ду биологическим возрастом и так называемой «школь­ной зрелостью», под которой понимается стадия созрева­ния ребенка, необходимая для успешного начала обуче­ния в школе. Возможно, это объясняется отсутствием впол­не корректных и адекватных тестов для определения уров­ня интеллектуального развития. Наиболее распростране­ны стандартные психологические тесты типа «коэффици­ента интеллекта», зависящие от понятий интеллекта, пре­обладающих в той культуре, для которой они разработа­ны. Между тем каждая культура или субкультура (нацио­нальная, социальная, профессиональная и т.д.) создает условия для развития специфических для нее особеннос­тей и личностных черт. Поэтому такие тесты обычно не­пригодны для межгрушювых сопоставлений. В пределах же однородной группы развивающихся индивидов тесты могут помочь установить темп и индивидуальные особен­ности процесса развития определенных психических функ­ций или качеств. Но и в этом случае уровень психическо­го, в первую очередь умственного, развития может быть использован как дополнительный критерий биологичес­кого возраста только при учете конкретных условий жизни и воспитания ребенка, и, разумеется, интеллектуальные тесты никак не могут оценить весь интеллектуальный потенциал человека. В большей мере они отражают все же не природные различия, а наличный уровень знаний и умений (Хрисанфова, 1991).

 

з*

3.2.6. Старение организма _:

Старение — совокупность биологических процессов, происходящих в органах и системах тела в связи с возрас­том, сокращающих возможности организма и повышаю­щих вероятность смерти. Старение — функция времени.

Начало старения не имеет четких границ. Обычно его приурочивают по времени завершения процессов роста и дифференцировки организма. В этой связи отправным пе­риодом следует считать третье десятилетие жизни.

В литературе обсуждается вопрос о физиологической
или патологической природе старения. Еще Сенека счи­
тал старость неизлечимой болезнью. Однако, по мнению
Галена, старость не болезнь, а особое состояние, погра­
ничное между здоровьем и болезнью. Основоположник
русской геронтологии И.И. Мечников считал старение па­
тологическим процессом. По преобладающему мнению
современных ученых, старение — не болезнь, но в ряде
случаев оно развивается на фоне болезни и поэтому быва­
ет преждевременным. В отличие от этих представлений,
И.В. Давьщовский утверждает, что преждевременного ста­
рения не существует. Каждый организм имеет свой жиз­
ненный цикл. Наряду с долгожительством и отсроченным
старением существует короткожительство и раннее старе­
ние. Для данного индивида раннее старение оказывается
своевременным, ибо оно отвечает особенностям генотипа
организма..

Проявления старения многообразны и затрагивают все уровни организации: от молекулярного до систем саморе­гуляции целостного организма. К числу его внешних ма­нифестаций относятся: уменьшение роста (в среднем на 0,5—1 см за 5-летие после 60), изменение формы и соста­ва тела, сглаживание контуров, усиление кифоза, эндо-морфизация, перераспределение жирового компонента,, снижение амплитуды движений грудной клетки, умень­шение размеров лица в связи с потерей зубов и редукцией альвеолярных отростков, увеличение объема мозговой части черепа, ширины носа и рта, увеличение губ, разно-

образные изменения эктодермальных органов (уменьше­ние количества сальных желез, толщины эпидермиса и сосочкового слоя кожи, поседение) и др.

Особое значение имеют нарушения функционирова-* Яия важнейших систем регуляции на уровне целостного организма, на клеточном и молекулярном уровнях.

Возрастные изменения ЦНС прослеживаются как в структурных (уменьшение массы мозга, величины и плот­ности нейронов, отложение липофусцина), так и в ее функ­циональных параметрах (падение работоспособности нер­вной клетки, изменения в ЭЭГ, снижение биоэлектри-:'■ ческой активности); характерно, далее, уменьшение ост-. роты зрения и силы аккомодационной способности глаза, ' снижение функции слухового анализатора, возможно так-' же вкусовой и некоторых видов кожной чувствительнос­ти. Уменьшается масса, изменяются другие морфометри-ческие характеристики и снижается гормонообразование в "■ 'ряде эндокринных желез, например, в щитовидной и по­ловых. В целом обнаруживается, правда, с большими ин­дивидуальными колебаниями, и тенденция к снижению основного обмена: к 100 годам его уровень составляет все­го 50 % от уровня в 30 лет. Происходит замедление и умень­шение биосинтеза белка, повышение содержания жира в различных тканях и крови, изменяется соотношение ли-■ Шдных фракций, нарастает частота снижения толерант­ности к углеводам и инсулицовой обеспеченности орга­низма. Значительные сдвиги наблюдаются в структурных и функциональных характеристиках и других важнейших системах организма, таких как пищеварительная, выде­лительная, сердечно-сосудистая, система крови, иммуно­логическая система.

Обнаруживаются изменения на клеточном и молеку­лярном уровнях, а также в системе самого генетического аппарата (угасание функциональной активности клеток и генов, изменения проницаемости мембран, уменьшение уровня метилирования ДНК, повышение частоты хромо­сомных нарушений и др.).

 

Однако процесс старения внутренне противоречив, так как в ходе его возникает не только дезинтеграция, дегра­дация, но и мобилизуются важные приспособительные ме­ханизмы, т.е. развертываются компенсаторно-старческие процессы — витаукт, по Фролькису (от лат. vita — жизнь, auctum — увеличивать). Так, снижение уровня секреции некоторых гормонов компенсируется повышением чув­ствительности клеток к их действию; в условиях гибели одних клеточных элементов другие начинают выполнять повышенную функцию. Особенно проявляют себя такие компенсаторные процессы в характеристиках интеллекта, социальной и психологической сферах.

Как и процессы роста и развития, старение протекает гетерохронно. Геронтологами отмечено, что атрофия клю­чевого органа иммунологической защиты организма — ти­муса — начинается в 13—15 лет, а гонад у женщин — в 48—52 года. В костной системе отдельные сдвиги могут проявляться очень рано, но развиваться медленно, тогда как в некоторых структурах ЦНС они долго не улавлива­ются, но впоследствии развиваются очень быстро. Таким образом, единичные проявления старческой инволюции наблюдаются уже на 3-м и даже 2-м десятилетии жизни. Нужно, следовательно, разграничивать старение как дли­тельный гетерохронный процесс и старость как его за­ключительную фазу, характер и время наступления кото­рой определяется темпами и интенсивностью физиологи­ческого старения, зависящими в свою очередь от многих причин.

Определение биологического возраста при старении необходимо для решения социально-гигиенических, кли­нических, экспериментально-геронтологических задач, при оценке эффективности мероприятий по продлению актив­ного долголетия. Однако, в отличие от периода развития, для которого существует четкий эталон дефинитивного ста­туса — состояния по завершении полового созревания, в периоде старения нельзя выделить однозначный эталон старости. Предлагается принять за точку отсчета состоя-

"■V.

яие организма в период 20—25 лет как оптимальную нор­му; при этом отрицается существование четкой грани меж­ду проявлениями старения и возрастной патологией.

Согласно другой точке зрения (В.В. Фролькис), не су­ществует «идеальной нормы» для всех возрастов; каждый этап развития, в том числе и нисходящий, должен харак­теризоваться собственной возрастной нормой.

Старение и длительность жизни зависят от воздей­ствия многих экзо- и эндогенных факторов. У человека, как и любого другого вида, продолжительность жизни имеет свои характерные пределы. При межвидовых сопо­ставлениях оказались положительно связанными с про­должительностью жизни: масса тела и мозга, коэффици­ент церебрализации, поверхность коры мозга, масса над­почечников, возраст полового созревания, длительность зрелого периода, а отрицательно — метаболизм, частота хромосомных аберраций, содержание свободных радика­лов в тканях,, скорость перекисного окисления липидов и др. Таким образом, существует прямая связь видовой про­должительности жизни с мощностью систем жизнеобес­печения и обратная с массивом повреждающих факторов (Гаврилов, 1986).