Витя, 14 апреля 1980 года, утроРезкий, вкусный и густой запах жареного лука вполз мне в ноздри, отчего я и проснулся. Но глаз не открывал, мучительно соображая — с чего это мама решила жарить домашние котлеты? Обычно она покупает полуфабрикаты и разогревает их в микроволновке на специальной программе. Я еще немного подышал и понял, что сейчас захлебнусь слюной. Сел в кровати, зевнул и потянулся за комиком — посмотреть, который час. Аппарата на месте не оказалось. Пришлось открыть глаза… Оп-па… Не обнаружил я не только комика, но и компа. Зато всю стену занимал огромный шкаф с книгами. Я тупо пялился на него, наверное, целую минуту, а потом вдруг подпрыгнул на кровати. Остатки сна куда-то улетучились. Сердце застучало так, что в горле и в носу отдавалось. Значит, получилось?! Значит, мы вернулись на свои места, в свой год?! Я вскочил — и снова сел. Голова шла кругом. Посидел пару минут, обдумывая ситуацию. Надо спасать Женьку. У меня есть время до… Тут я снова вскочил и заорал: — Мама! Мама примчалась так, как будто хотела побить мировой рекорд: — Что случилось, Витя?! — Какое сегодня число? — Четырнадцатое апреля. Ты чего вскочил? Ляг, тебе доктор лежать велел! Четырнадцатое апреля… Четырнадцатое апреля… День пионерского собрания! Черт! У меня совсем нет времени! Мама пыталась меня уложить, но я вцепился в ее руку, как в поручень. В комнату заглянул полуголый папа. Половину его лица покрывала пена, а в руках он сжимал бритву. — Витя опять бредит! — пожаловалась ему мама. — Ему лежать надо, а он… — Папа! — перебил я ее. — Мне нужна помощь! Срочно! Сегодня же! Я знаю, как спасти Женьку! Мама с папой переглянулись, и папа коротко кивнул. — Сейчас! — сказал он деловым тоном. — Только добреюсь.
|
