Витя, 2018 год. Всю неделю я вел «Кружок любителей говорения», как я его сам для себя называл.

Всю неделю я вел «Кружок любителей говорения», как я его сам для себя называл.

К нам постоянно прибивались одноклассники — по одному, по два. Ястреб тут же взял на себя руководство и наладил порядок приема в кружок. Каждый новенький должен был рассекретить свой ник и рассказать что-нибудь мне — по моему выбору.

Я все больше склонялся к мысли, что никакой это не полигон и меня просто переместили в будущее. Правда непонятно, почему мне об этом ничего не сказали.

Потом Ястреб и Сушка на правах старожилов начинали учебный процесс. Мы играли в «Города», «Съедобное — несъедобное», «Я знаю пять имен мальчиков»… короче, во все игры, где нужно говорить. К концу недели я даже заметил, что Ястреб полностью стал командиром, хотя иногда он спохватывался и спрашивал у меня: «Правильно, Витя?» или «А теперь скороговорки, да?». Но я не обижался. Все равно было приятно, что это я все начал и благодаря мне наш класс бодро шел к экзамену. Каждый день то один, то другой член нашего кружка поражал учителя тем, что сам вызывался к доске и добросовестно пытался отвечать на вопросы. Получалось у всех по-разному: кто-то через пару дней начинал тараторить без запинки (обычно этим отличались девчонки), кто-то надолго зависал, у кого-то успехи чередовались с неудачами. Но в целом прогресс был налицо.

Но больше всех нашему кружку радовались не учителя, а родители. Каждый вечер к нашему дому съезжались машины, чтобы забрать кружковцев по домам. Сначала это были короткие визиты: «Ну как, они уже закончили?» — «Да, можете забирать». Потом мама стала предлагать чаю, и некоторые родители соглашались. А в пятницу вечером мама устроила настоящую вечеринку, или, как она сказала, «фуршет».

Мы, честно говоря, в тот раз здорово заигрались. Сушка научила нас игре «Крокодил», в которую когда-то играли ее папа с мамой. Игра простая, но очень смешная: один человек молча показывает остальным какое-нибудь слово или фразу, а все угадывают. Мы так хохотали, что не сразу обратили внимание на часы — а там, между прочим, было уже начало десятого.

Мы отправились на розыски взрослых. Все они нашлись в большой комнате на первом этаже — и веселились не хуже нашего. Нет, в «Крокодила» никто не играл, родители просто общались, но лица у них при этом были очень довольные. На кушетке папа и какой-то незнакомый мне дядя играли на гитарах (я даже не знал, что у нас есть гитара, тем более две!). Две тетеньки звонко пели-распевали:

— Попробуй «м-м-м», «м-м-м», попробуй «джага-джага»…

Мама ловко перемещалась между гостями с бокалом вина в руке и была самой счастливой из всех.

Заметив меня, она весело вскинула бокал вверх. Это заметил дяденька, который играл с папой на гитаре, резко остановился и завопил:

— Тост! Внимание всем — тост!

Ему пришлось еще немного покричать, чтобы окончательно завладеть общим вниманием, потом он схватил бокал и провозгласил:

— Предлагаю выпить за виновника сегодняшнего праздника — за Виктора Александровича Шевченко!

И все грянули такое дружное «Ура!», как будто до этого долго его репетировали. От удовольствия я начал покрываться красными пятнами, а когда «Ура!» подхватили и мои одноклассники, вообще превратился в бурак и убежал прятаться.

Вышел, когда все уже разъехались. Мама тут же сгребла меня в охапку и принялась целовать.

— Какой ты у меня молодец! Я тысячу лет так не общалась! Мы же с этими людьми так близко живем — и ни черта о них не знали! Но теперь будем каждую пятницу так собираться.

От мамы пахло духами, вином и таким счастьем, что я вжался в нее покрепче. Хотел на всю жизнь пропитаться этим запахом.

«Хоть бы нас назад в прошлое не вернули! — повторял я про себя. — Никогда-никогда!»