ЗНАЧЕНИИ РУНИЧЕСКОГО ПИСЬМА

 

Рунические памятники — свидетельства самих германцев. Поэтому они представляют собой про­сто незаменимый источник для освещения герман­ского раннего Средневековья, для изучения кото­рого мы все еще обычно привлекаем греческие и римские сообщения.

Как раз древнейшие рунические памятники, к сожалению, крайне скупы в своем содержании, час­то они содержат только одно слово или одно крат­кое предложение. Но, несмотря на это, они имеют огромнейшую ценность с точки зрения истории язы­ка, в особенности для германской ономастики.

Культурологически существенно то, что руниче­ские надписи сообщают германские термины, свя­занные с руническим письмом. Среди них не нахо­дится ни одного заимствованного слова; они все без исключения местного происхождения.

Некоторые рунические памятники важны с точ­ки зрения литературоведения. Так, например, пять слов с золотого рога представляют собой аллитерационную длинную строку и являются древнейшим подтверждением почтенного возраста этого вида стиха. Другие памятники свидетельствуют о рас­пространении важнейших строф Эдды по всему Се­веру, то есть не только в Исландии, но и в Дании и Швеции, где обычно нет поддающейся учету эддической поэзии. Камень из Рек содержит строфу, в которой речь идет о конунге Дитрихе. В результате эти четыре стихотворные строки доказывают, что сага о Дитрихе была известна и в Швеции.

С точки зрения истории саг большой интерес представляют две пластины находящегося в Бри­танском музее рунического ларца из Аузона. Они несут вырезанные на китовой кости изображения из саги о Виланде и из саги о Зигфриде-Сигурде в их скандинавско-эддической редакции. Ларец, покры­тый богатой резьбой, хотя и обнаружен во Фран­ции и потому называется «ларец из Клермона» или «Аузон», но был приобретен англичанином Фрэнксом и таким образом попал в Лондон.

 

 

В результате он вернулся в страну своего проис­хождения. По личности покупателя он называется «ларец Фрэнкса». На передней плоскости слева изо­бражения из «Песни о Виланде»: Бадухильд просит Виланда починить ее кольцо. Кузнец стоит позади наковальни, на земле лежат трупы братьев коро­левской дочери. Возле них Виланд кормит домаш­нюю птицу железными опилками, как сообщает норвежская «Сага о Тидреке»*. Справа три святых короля поклоняются младенцу Христу. Сверху руна­ми написано «Magi» (Волшебник). Надпись англо­саксонскими рунами гласит «hrönas ban — fisk flodu ahof on fergenberig — warth gasrik grorn thär he on greut giswom». Толкование может быть следующим: «Кость кита рыбный поток (море) поднял на твер­дые скалы (сушу). Извергнутый был печален, так как он плавал по песку (был выброшен на берег)». Таким образом, китовая кость принадлежала вы­брошенному на берег киту. На крышке написано рунами: «Ægeli», имя Эгиля, который был известен как брат Виланда и искусный стрелок: «Сага о Телле» вновь возвращается к нему. Так как «Песнь о Виланде» имеет нижнесаксонское происхождение, то ларец также имеет для нас немалое значение. Он датируется VIII в.

К саге о Сигурде-Зигфриде относятся и изобра­жения на скале Рамсунд, которая также называется камнем из Йедера (Швеция). Дракон ползет над ямой, в которой сидит человек и снизу его пронза­ет. Дальше можно видеть коня Грани, вещих птиц и убитого Регина вместе с инструментами.

К области дружинного быта с его долгом верно­сти и после смерти господина принадлежат такие надписи, как надпись на камне из Хэллестада (око­ло 990 г.). Он был высечен вассалами сына датско­го конунга Токи в Сконе в память о своем «благо­склонном» господине, тело которого они привезли с собой из Швеции после того, как он пал в битве при р. Фюри к югу от Упсалы в 985 г. Поле битвы упоминается в Сконском законе. Таким образом, рунический камень одновременно является и ис­торическим источником. То же самое относится к многочисленным руническим памятникам из кос­ти, металла, дерева и камня. Следами миграций го­тов, вандалов, бургундов, лангобардов и т. д. явля­ются наконечники копий из Ковеля и Мюнхеберга, золотое кольцо из Петроассы в Зибенбюргене, фибула из Шарнэ в Бургундии и т. д.

Еще многочисленнее рунические свидетельства о походах викингов (см. рис. 44). Как трогательный памятник этого рода следует привести надпись на камне из Хегбю в Эстерьетланде: «Торгейр поста­вил этот камень для Ассура Ленивого [Медлитель­ного], его дяди, который умер на востоке, в Гре­ции. У крестьянина Гулли было пять сыновей. Асмунд пал смертью храбрых на р. Фюри, Ассур погиб далеко в Византии, Хальфдан был убит на Борн­хольме, Кари умер в Дунде. Нашел вечный покой Буи. Торкель вырезал эти руны». Какой охватываю­щий весь мир взгляд лишь одного шведского рода являет нам только один этот камень!

Своеобразное очарование имеют рунические лен­ты на боках мраморного льва из Арсенала в Вене­ции. Раньше он стоял у входа в Пирей, который в Средние века по двум мраморным львам, охраняв­шим вход, назывался также Порте Леоне; оттуда он был похищен ганноверскими войсками наем­ников, служивших Венеции, в 1668 г. и увезен в город у лагуны. На правом боку льва можно разо­брать следующие слова: «Асмунд вместе с Асдейром, Торульфом и Иваром выбили руны по прика­занию Харальда Высокого, хотя греки заметили это и запретили». Упомянутый Харальд позже стал ко­ролем Норвегии Харальдом Суровым. Вероятно, его жизнь — это самое блестящее явление всей эпохи викингов; он пришел в Афины как предво­дитель варяжской личной охраны императора Вос­точной Римской империи.

О боях за крепость викингов Хайтабу сообщают четыре уже упоминавшихся рунических камня, ко­торые были найдены возле «Ольденбурга».

Из похода 1864 г. принц Фридрих Карл привез с собой в Берлин камень из Хаверсдунда и велел по­ставить его перед охотничьим дворцом Драйлин-ден (теперь здесь находится вокзал Ванзее). На кам­не написано имя «Хайрульфр».

О смелой исследовательской экспедиции сканди­навского мореплавателя и его смерти во льдах в 1333 г. свидетельствует камень, который был най­ден на острове Кингигторсоак вблизи западного побережья Гренландии под 72°58' с. ш.

 

 

Свидетельства о местных верованиях германцев содержат камень из Главендрупа на о. Фюн (около 920 г.), на котором написано: «Тор, освяти эти ру­ны», и большая нордендорфская фибула с именами «Водан» и «Донар». Надпись из Нолебю: «Руны ок­расил я, имеющий божественное происхождение», касается уже, вероятно, Одина, который, согласно эддическим преданиям, был мастером рунического искусства. Интересен и камень из Снольделева на о. Зеландия: «Камень Гуннвальда, сына Хроарса, тулира в Сальхауге»; он подтверждает сакральную направленность деятельности «тулиров», известных в качестве архаических хранителей сокровенного знания у скандинавов и англосаксов.

На сферу народных суеверий указывает надпись на древке копья из Крагехуля, которая уже упоми­налась ранее. Если на одной из поднятых со дна Везера костяной рукоятке кинжала стоит слово «Хагаль», то это, без сомнения, заколдованное оружие. На камне из Вальбю написаны слова: «Против не­милости». Значит, этот предмет должен был слу­жить в качестве оберега, как, например, кольцо из Керлина и свыше 400 найденных к настоящему времени золотых и серебряных брактеатов. «Камни победы», так называемые «Alsengemmen» из стекла, тоже должны были защищать своего владельца и приносить ему победу.

Многочисленные мемориальные камни дают воз­можность узнать о духовной жизни германских муж­чин и женщин, а также о внутрисемейных отноше­ниях супругов между собой и родителей и детей друг к другу. Так, на уже упоминавшемся камне Главендруп написано: «Рагнхильд поставила этот камень в память Але Сольвагоде, своего мужа, храб­рого воина. Сыновья Але соорудили эту могилу для своего отца и жена для своего мужа, но руны для своего господина вырезал Соте». Пример для гер­манских любителей спорта дает рунический камень, найденный возле Упсалы, с изображением конной и лыжной охоты на лося.

 

 

Наконец, рунические памятники многогранно повествуют о правовых воззрениях своего времени. Так, один житель Ютландии выражает благодарность своему отчиму за то, что он передал ему наслед­ственный крестьянский двор. Потрясающее свиде­тельство напоминания старого отца своему поздно родившемуся сыну, не забывать о мести за своего убитого брата, представляет собой камень из Рек.