Все названные характеристики постиндустриальных экономик (присутствующие как в тяжелой промышленности, так и в сфере услуг) особенно ярко проявляются в действительно "нематериальном" производстве. Аудиовизуальные продукты, реклама, мода, компьютерные программы, управление территорией и так далее определяются свойственными им отношениями между производством и его рынком или потребителями. И здесь мы отходим от тейлористской модели далее, чем когда-либо. Нематериальный труд постоянно порождает и преобразует формы и условия коммуникации, которые в свою очередь играют роль интерфейса, регулирующего отношения производства и потребления. Как я уже отмечал, основным продуктом нематериального труда являются в первую очередь общественные отношения – то есть производятся не только товары как таковые, но и отношения капитала.
Если производство сегодня есть непосредственно производство общественных отношений, то "сырьем" нематериального труда является субъективность и "идеологическая" среда, в которой эта субъективность существует и воспроизводится. Производство субъективности перестает служить лишь инструментом социального контроля (над воспроизводством торговых отношений) и становится напрямую производственным, поскольку целью нашего постиндустриального общества является конструирование потребителя/коммуникатора, причем в качестве "активного" субъекта. Работники нематериального труда (занятые в сферах рекламы, моды, маркетинга, телевидения, кибернетики и так далее) удовлетворяют спрос со стороны потребителей и одновременно сами создают этот спрос. Факт одновременного производства нематериальным трудом субъективности и экономической ценности показывает, как капиталистическое производство распространилось в наших жизнях и разрушило все оппозиции между экономикой, властью и знанием. Процесс социальной коммуникации (основным содержанием которой является производство субъективности) становится теперь непосредственно производственным процессом, поскольку он в определенном смысле "производит" производство. Процесс становления "социального" (а также и более социального – то есть языка, коммуникаций и тому подобного) "экономическим" еще недостаточно изучен. И вот получается, что, с одной стороны, нам знаком анализ производства субъективности, определенной как конститутивный "процесс", характерный для "отношения к личности", учитывая формы производства, свойственные знанию и власти (как это описывалось в некоторых школах постструктуралистской мысли французской философии), однако анализ этот никогда не совпадает в достаточной мере с формами капиталистической валоризации. С другой стороны, в 1980-х некоторыми экономистами и социологами (а до них и в итальянской традиции постопераистов) был произведен глубокий анализ "общественной формы производства", который, однако, слабо интегрируется с производством субъективности как содержания валоризации. В настоящее время посттейлористский способ производства определяется именно через принуждение субъективности к работе как по стимуляции производственной кооперации, так и по производству "культурного" содержания товаров.
