Мы говорим «клеточный разум», «интеллект», «интуитивный разум», «свободный разум» в небесной выси, но Разум только один, хотя, возможно, слово выбрано не совсем удачно: это единое сознание, единая власть, существующая в разных режимах или в разных вибрационных «полях». Шри Ауробиндо даже говорил, что «Разум» или «Сознание-Сила» живут в каждом атоме и в каждой частице. Это Сознание или Сила всегда свободно циркулировала в Материи, являясь по сути ее началом. Это и есть Энергия в уравнении Эйнштейна (не попало в уравнение лишь сознание Энергии). В каждом виде, вовлеченном в процесс эволюции, от сгустка желатина до приматов, эта Сила обретала все более конкретное воплощение, находила тот или иной образ существования, ту или иную привычную вибрацию, некую молекулу, фиксировавшую поток энергии, и так продолжалось бы до бесконечности, если бы «чудом» или в результате «мутации» (оба слова недостаточно емки) привычный способ существования не ломался тем или иным образом; тогда возникал новый вид или новый тип, воплощающий и утверждающий новый способ и новый вибрационный режим вечной Силы. Наши «молекулы» и «мутации» ничего не объясняют, это лишь внешняя оболочка явления; можно до бесконечности сдирать шкурку частиц и молекул и находить под ней новый слой, который скрывает следующий, а за ним другой... Нам так и не удастся поймать внутреннее напряжение Сознания, обусловливающее именно этот и никакой другой разлом, именно в этот, а не в какой-либо другой момент. Мы, лабораторные демиурги, можем подвергать молекулы любому воздействию, но не получим новый человеческий вид. Ведь это очевидно. Нам не проникнуть в загадку человека. Здесь возможности науки заканчиваются. Мы можем сколько угодно воздействовать на частицы, облучать и обстреливать их, но мы не овладеем великой Энергией, разве что применим ее для производства смертоносного оружия. Нам не разгадать загадку Материи. Но в процессе эволюции Силы перед человеком как будто опустился черный занавес, создав за первой, основной, физиологической клеткой, в которую заключен всякий вид, еще одну. Именно эта «беда» дает нам ключ к разрушению основной клетки. Вместо того, чтобы включить Силу в обычный, свойственный всем млекопитающим круговорот жизни простейшего клеточного Разума, в череду его брачных периодов, импульсов и побуждений, рождающихся в открытом пространстве, где все соприкасается, «ощущается», «откликается» и живет в определенной гармонии, которая может показаться божественной по сравнению с нашими метаниями, — мы построили клетку для эго, «я», и, укрывшись за ее стенами, изолирующими нас от остального мира, установили собственный порядок. В этом причина всех сложностей, искривлений, страхов и духоты нашего существования, постепенно, со времен плейстоцена, заполнявших свинцовую клетку физического Разума. Он не позволял Разуму клеток самостоятельно выполнять даже самые элементарные, здоровые функции, все подавлял и калечил искусственным, гипнотическим воздействием, ухищрениями, необходимыми в силу его замкнутости, ложными установлениями, утверждавшими его обособленность от остального мира. Мангуст не обладает физическим Разумом, а человек, по воле дьявола — обладает. Это наша беда. Сети так плотно опутали человеческую Материю, что, кажется, сорвать их с тела можно только вместе с жизнью.
В прутья этой клетки упирается вся наша философия, все религии и социологические системы. Марксизм, ад и рай, демократия придуманы для того, чтобы разбить и уничтожить клетку, но настоящий — эволюционный — выход кроется, как мы видели, за или под сетями физического Разума, в Разуме клеточном. Разрушив эту клетку, мы, без сомнения, обретем счастье свободы и гармонии, данное животным, а также многое другое, открытое Матерью за стеной. Это и есть неразрывное единство, которое безрезультатно ищут марксизм, религии, наука. Это «единое поле» Эйнштейна. Но Эволюция никогда не шла назад; мы не вернемся к состоянию мангуста, тем более, что в этом случае мы остались бы в основной клетке — дряхлеющей пищеварительной структуре. Теперь становится понятной эволюционная стратегия, заставляющая нас совершить болезненный переход через Я, запертое во второй клетке. Вынужденные рано или поздно вырваться из удушающих сетей, мы встретим первичную клеточную субстанцию без прежних иллюзий, обладая собственным взглядом, собственным пониманием эволюционной программы, и сделаем открытия, недоступные никакому животному, потому что животному и в клетке неплохо. Наша беда обернется высшим благом.
