Без единого гвоздя

Подобно женщинам, которые, как известно, бывают домовитыми или, напротив, лишенными каких бы то ни было хозяйственных устремлений, мужчины делятся на рукодельных и тех, у кого руки растут “не из того места”. Рукодельные ценятся, хотя многие из них — пьющие. Они, иногда даже и без напоминаний от хозяйственной подруги жизни, по собственной инициативе берутся починить кран, повесить полку, подвинтить мебельную дверцу; они точно знают, что делать, когда требуется прочистить сток в раковине или, не дай бог, врезать замок. Они умеют циклевать, покрывать лаком, аккуратно поклеить обои. У них наготове набор отверток, дрель и шурупы в баночках. Когда они сверлят кафель, тот не трескается; из основания повешенной ими люстры не свисают лишние провода и концы изоленты. Гвоздям они предпочитают шурупы как более цивилизованное и надежное средство крепежа. Между тем их антиподов — тех, у кого руки не оттуда (эти тоже, случается, выпивают, но чаще как-то неумело, не по-людски), — почему-то попрекают как раз неумением забить гвоздь. Вот уж абсурдное обвинение! Будучи загнан в угол, даже самый “безрукий” именно гвоздь-то и забьет (возможно, криво) — там, где мужик положительный и хозяйственный безо всякого вреда для собственных пальцев и интерьера вставил бы дюбель для гипрока и ввинтил бы шуруп.

Безрукому — одно спасение в семейной жизни, пусть и выглядит оно издевательски-утопично: заработать денег и нанять специалиста для производства манипуляций, по поводу которых он давно и безуспешно допекаем. Впрочем, мужчины с руками не оттуда и женщины без хозяйственных устремлений порой удачно находят друг друга и живут душа в душу, обходя стороной магазины стройматериалов и металлоизделий. Их жилище тяготеет к артистическому беспорядку, если не к романтической руине.

Отсутствие элементарных бытовых умений и навыков, необходимых, как принято думать, “настоящему” мужчине, нередко составляет плодородную почву для семейных конфликтов, в ходе которых атакующая сторона обвиняет обороняющуюся в манкировании супружеским долгом (в расширенном его толковании). Скандал, конечно, не предполагает рациональности аргументов, но стоит задуматься, о чем свидетельствуют сами эти феномены “рукастости” и “безрукости”.

Само собой разумеется — и поэтому говорить об этом прямо довольно странно, — что всякий нормальный человек владеет определенным набором “техник тела”: умеет, например, держать вилку в левой руке, а нож — в правой, сидеть на стуле и т. п. Усадите этого человека на циновку и дайте ему в руки палочки — он, вполне вероятно, с ног до головы обляпается экзотическим блюдом, по крайней мере в первый раз. Все дело в привычке. В каждой культуре набор техник тела, предназначенных для всеобщего распространения, свой, особенный. Отчасти потому, что свой и набор вещей, которые используются в данном обществе, — вещи, заметим, несут в себе способ их употребления, требующий определенных навыков. Что бы мы ни делали по службе или в кругу семьи, мы вынуждены так или иначе пользоваться собственным телом (кроме, конечно, движений мысли). За исключением непроизвольных телесных отправлений, всякое действие не дано нам от природы, а выучено в соответствии с нашим культурным стандартом. Это касается не только таких сложных навыков, как игра на фортепьяно или рисование пейзажей акварелью, но и самых простых повседневных дел и делишек.

Так, например, Гаргантюа, размышлявший о сравнительных достоинствах подтирок и склонявшийся к использованию для этой цели пушистых гусят, обращался именно к проблематике техник тела. Кстати сказать, распространенные в некоторых известных российскому туристу странах техники вроде постдефекационного подмывания, по всей видимости, были Гаргантюа неизвестны. Тем более не подозревал он и о различиях унитазов “с полочкой” (обычных советских) и “без полочки” (новомодных) — в последних из санитарно-гигиенических соображений постоянно стоит вода, но насколько противны отечественному телу разлетающиеся в процессе пользования брызги этой воды!

Тут нас, однако, интересуют не столько сама сантехника и связанные с ней телесные практики, сколько способность или неспособность рядового гражданина починить эту сантехнику в домашних условиях, не прибегая к услугам специалиста. Так вот, патологическая неспособность чинить сантехнику и электроприборы отчасти, конечно, плод соответствующего воспитания. Но не зря мы начали говорить о техниках тела. Психофизиологический склад индивида может в большей или меньшей степени благоприятствовать тем или иным занятиям — решающее значение тут имеют координация и точность движений, быстрота реакции и т. д. У кого-то от природы одарены одни органы, у кого-то — другие.

Стоит ли ругать человека за то, что он не умеет плавать или водить автомобиль? И нужно ли пытаться научить его всему этому в зрелые годы? Лучше бы ему поискать другие пути, развивая свои сильные стороны. Поручать же такому человеку покраску двери или побелку потолка — себе дороже. И, ради бога, пусть только не лезет в электричество.