Переписные книги 7 страница

конкретный индивид характеризуется через место, занимаемое им на этой шкале. Черта также используется для указания типа.

В психологии проводится различение вариантов черт индивида. Существует некоторая целостная, глобальная характеристика индивида (ее иногда называют гештальтом), которая обычно "схватывается" в результате непосредственного восприятия человека. Она предшествует рефлексии и собственно психологическому анализу. Дети, как правильно отмечает психолог Р.Мейли, научаются правильно употреблять названия черт, не имея при этом никаких, по крайней мере явных, психологических знаний, а лишь основываясь на реальном опыте. Целостное впечатление о человеке может

быть как мимолетным, так и результатом достаточно продолжительного наблюдения. При систематическом исследовании индивида черта выводится из реакций или поступков, наблюдаемых в определенных ситуациях. В опросниках, предлагаемых человеку, обычно перечисляются ситуации, в которых должна проявиться изучаемая черта. В других случаях степень выраженности какой-нибудь черты оценивается с помощью оценочных шкал, в которых определенным степеням выраженности черты соответствуют конкретные поступки. Свойство индивида проявляется в той или иной степени в некоторых поступках или детерминирует их. Такого рода свойства характеризуют не только по параметру "наличие-отсутствие", но и определяют количественно, через вероятность проявления черты. В психологической литературе различают глубинные и поверхностные черты. Распространенным методом изучения индивида является установление статистических связей, корреляций между чертами. Вместе с тем проводится интенсивное изучение отдельных черт и качеств.

Мыслительная деятельность всегда не только личностно, но и индивидуально своеобразна. Индивидуальные особенности проявляются в возможности увидеть проблемную ситуацию, в формулировании задачи, в особенности анализа и использования условий задачи, в соотношении осознанного и неосознанного, в характере эмоциональной регуляции поиска, в тактиках целеобразования. В учебниках по психологии традиционно выделяют качества ума - некоторые индивидуально-психологические характеристики, преимущественно влияющие на протекание мыслительной деятельности: глубина, широта, гибкость, самостоятельность, быстрота, последовательность и др. К числу индивидуально-психологических качеств, достаточно проанализированных в психологической литературе [148], относятся качества, обозначаемые терминами "внушаемость" и "критичность". Внушение - разновидность целенаправленного воздействия одного человека на другого, оно является неаргументированным. Может возникнуть впечатление, что если речь идет о неаргументированном воздействии, то внушение прямо противоположно мышлению.

Анализируя феномен внушения и индивидуально-психологическую характеристику человека, описываемую термином "внушаемость", приходится соотносить ее с противоположными феноменом и характеристикой человека: "критика" и "критичность". В контексте психологии мышления критичность обычно трактуется как одно из свойств ума и определяется как осознанный контроль за ходом интеллектуальной деятельности человека. Приведем высказывания ряда ведущих советских психологов. Б. М.Теплов определял критичность как "умение строго оценивать работу мысли, тщательно взвешивать все доводы за и против намечающихся гипотез и подвергать эти гипотезы всесторонней проверке"

(цит. по: [148, 124]). С.Л.Рубинштейн считал, что проверка, критика, контроль характеризуют мышление как сознательный процесс. А.А.Смирнов связывал самостоятельность ума с его критичностью, т.е. с умением не поддаваться внушающему влиянию чужих мыслей, а строго и правильно оценивать их, видеть их сильные и слабые стороны, вскрывать то ценное, что в них имеется, и те ошибки, которые допущены в них. А.А.Смирнов также подчеркивал, что самостоятельность и критичность ума являются необходимыми предпосылками творческой деятельности. Б. В.Зейгарник рассматривает критичность как показатель сохранности личностно-мотивационной сферы и указывает, что критичность состоит в умении обдуманно действовать, сличать, проверять и исправлять свои действия в соответствии с ожидаемыми результатами.

Внушаемость традиционно считается качеством противоположным критичности. В числе факторов, определяющих ее, называют слабость логического мышления субъекта, недостаточный уровень его умственного развития, безотчетную подчиняемость требованиям окружающей среды. Внушаемость трактуется как отрицательное свойство, препятствующее полноценной интеллектуальной деятельности. Процесс внушения понимается как пассивное восприятие, непосредственное внесение в психическую сферу новых представлений, ощущений и действий без критики со стороны внушаемого, помимо его понимания, т.е. в обход его критикующей личности. Некритичность субъекта, отсутствие логического рассуждения, неосознанность, незаметность самого процесса восприятия, невозможность произвольной коррекции внушенного содержания выделяются как главные признаки состояния внушения (В. М. Бехтерев, С. В. Кравков, П.Дюбуа, А. Кронфельд, КИ.Платонов, И.Е.Шварц и др.; см. [ 125; 148]). Совершенно иное отношение к критичности и внушаемости и их роли в интеллектуальной деятельности содержится в зарубежных эмпирических исследованиях, направленных на активизацию творческих способностей человека (метод "мозговой атаки" А. Осборна и метод синектического обучения У. Гордона). В работах данных авторов для повышения творческого потенциала отдельных субъектов и целых творческих групп рекомендуются мероприятия, снижающие критичность и тем самым повышающие внушаемость субъекта, что дает возможность актуализироваться психологическим механизмам, обеспечивающим творческий акт.

Н. Б. Березанская [148, с. 123-141] показала, что отношение внушаемости и критичности как индивидуально-психологических характеристик субъекта к продуктивности его мышления существенно зависит от содержания внушения, от того, что внушается (конкретное представление, готовое знание или роль, позиция личности, эмоциональный настрой), к какой сфере личности адресовано

внушающее воздействие (познавательной, мотивационной), по отношению к чему субъект оказывается внушаемым и к чему проявляет критичность (отношение к знаниям, отношения к самому себе, отношение к другим людям). Совершенно неправильно отказывать человеку в возможности и необходимости неосознаваемого анализа содержания, предлагаемого в ситуации суггестивного воздействия. Особые формы анализа и контроля реализуются в условиях неосознанного уровня: невозможно внушить то, что противоречит структуре ценностей личности, даже в условиях глубокого гипноза; внушение оказывается более действенным, когда оно разумно сочетается с высказываемыми аргументами и соответствует действительности. Свойства внушаемости и критичности не являются стабильными характеристиками индивида. Один и тот же

человек в различных ситуациях может проявлять их в разной степени, что зависит от его наличного субъективного состояния и характера осуществляемой деятельности. Уже обыденные наблюдения показывают, что в тех случаях, когда человек срочно ищет выход из создавшегося трудного положения, когда он возбужден и находится в стрессовой ситуации, он становится очень легковерным и готов следовать первому совету. Специалисты отмечают, что внушаемость наблюдается больше в тех областях, в которых человек менее осведомлен. Снижение критичности может осуществляться двумя путями: прямой инструкцией ("быть свободным, творческим, оригинальным, подавить критичность к себе и своим идеям, не бояться критики окружающих") и созданием благоприятных внешних условий, снижающих критичность опосредованно, - сочувствие, поддержка, ободрение и одобрение партнеров, преодоление "боязни выглядеть глупым" (А. Осборн).

Абсолютно негативное отношение к критичности неоправданно: для того чтобы осуществился акт творчества, нужно сначала критически отнестись к наличной ситуации, увидеть проблему, поставить цель. Чувствительность к проблемам рассматривается как показатель творческих способностей, а поскольку это является продуктом функционирования механизма критичности, то, следовательно, в структуре творческой деятельности критичность играет и положительную роль. Оценка влияния критичности и внушаемости на интеллектуальные процессы требует содержательного подхода. Необходимо описывать и анализировать то содержание, по отношению к которому субъект проявляет внушаемость или критичность. На процессе постановки новых оригинальных целей благотворно сказывается снижение критичности субъекта к себе, к оценке своей личности, которое ведет к повышению внушающего влияния продуктов собственной мыслительной деятельности и способствует успешности целеполагания, желательным оказывается также усиление критического отношения к внешнему миру и другим людям. Различна роль внушаемости и критичности

на разных этапах интеллектуальной деятельности при постановке и принятии цели и при ее достижении. Критичность как деятельность оценочного анализа по отношению к себе и своим гипотезам является необходимой и полезной на стадии рассудочного мышления и может быть противопоказанной во время работы воображения, при выдвижении новых идей и постановке новых целей. Внушаемость субъекта может оказаться положительным фактором, позволяющим актуализировать и развивать творческие задатки индивида именно путем изменения процесса его целеполагания, за счет глубокого и устойчивого внедрения в психическую сферу новых для индивида целей, предполагающих творческую деятельность.

Итак, специальный анализ, проведенный Н.Б. Березанской [148] и кратко описанный нами выше, показал, что:

• 1) критичность и внушаемость являются важными личностными факторами, оказывающими влияние на мышление и целепо-лагание;

• 2) свойства критичности и внушаемости отражают функционирование единого контролирующего механизма;

• 3) в содержании, подлежащем усвоению в качестве цели, возможно выделение двух структур: актуальной и коннотативной, параллельно анализируемых субъектом в акте принятия цели;

• 4) смещение акцентов анализа на одну из структур ведет к феноменам либо внушаемого, либо критичного поведения;

• 5) необходимо отказаться от противопоставления внушаемости и критичности друг другу как абсолютно положительного и отрицательного свойств психики. Каждое из них вносит свой вклад в реальную деятельность субъекта и играет свою роль в процессе целеполагания;

• 6) экспериментально варьируя критичность и внушаемость субъекта, можно управлять процессом целеполагания [148, с. 142].

Яркие описания индивидуально-типических особенностей мышления даются клиницистами. Э. Кречмер, считая что между мышлением и конституцией существует определенная связь, отмечал, что для ученых-циклотимиков характерны такие особенности, как громадный экстенсивный характер работы, наглядно-эмпирическое направление в работе, склонность к популяризации. Для ученых-шизотимиков свойственно тяготение к теоретической работе, преобладание "влечения к формам" над "влечением к содержанию", любви к строгому построению, к чисто формальному, склонности к сверхчувственному, ирреальному (цит. по: [195, с. 383]).

П. Б. Ганнушкин дал описания особенностей интеллектуальной деятельности при некоторых формах психопатии. Конституционально-депрессивные представители группы циклоидов характеризуются тем, что деятельность, безотносительно к ее содержанию,

"по большей части им неприятна, и они скоро от нее утомляются. Кроме того, в сделанном они замечают преимущественно ошибки, а в том, что предстоит, - столько трудности, что в предвидении их невольно опускаются руки... Умственная работа окрашена для них неприятно, сопровождаясь чувством большого напряжения" (цит. по: [195, с. 385]). Напротив, конституционально-возбужденные представители группы психопатов характеризуются тем, что у них "внешний блеск иной раз соединяется с большой поверхностью и неустойчивостью интересов" (цит. по: [195, с. 385]). Для шизоидов характерна "склонность к нежизненным формальным построениям, исходящим не из фактов, а из схем, основанных на игре слов и произвольных сочетаниях понятий" [196, с. 386]. П. Б. Ганнушкин особенно подчеркивал "любовь шизоидов к странным, по существу, часто несовместимым логическим комбинациям, к сближению понятий, в действительности ничего общего между собой не имеющих... отпечаток вычурности и парадоксальности". Для параноиков характерно образование сверхценных идей: "Самой важной сверхценной идеей параноика обычно является мысль об особом значении его собственной личности. Кто не согласен с параноиком, кто думает не так, как он, тот в лучшем случае - просто глупый человек, а в худшем - его личный враг". Мышление параноика строится по формуле: правильно только то, что хочется и нравится ему. В результате параноик не может иметь правильных суждений о собственной личности в ее отношении к другим людям. Для представителей группы истерических характеров типично то, что "их суждения поражают своей противоречивостью, а место логического сопоставления фактов и трезвой оценки действительности занимают беспочвенные выдумки", у них выражена "неспособность держать в узде свое воображение" [195, с. 389]. "Конституционно-глупые", по П.Б.Ганнушкину, испытывают трудности, когда нужно применять знания к действительности, проявлять известную инициативу, оригинальность. Это - люди шаблона, банальности, моды.

К. Г. Юнг, характеризуя особенности мышления при экстравертированной установке, отмечал его направленность на категории объективных данностей (факты, идеи). Экстравертированный мыслительный тип стремится "ставить все свои проявления жизни в зависимости от интеллектуальных выводов, которые в конце концов всегда

ориентируются на объективно данное, или на объективные факты, или на общепринятые идеи" (цит. по: [195, с. 392]). Мышление при интровертированной установке ориентируется прежде всего на субъективный фактор, для него "факты имеют второстепенное значение, а главную ценность для него имеют развитие и изложение субъективной идеи, первоначального символического образа, который более или менее неясно стоит перед его внутренним взором" [195, с. 395]. Интравертированный

мыслительный тип стремится к углублению, а не к расширению, его суждения менее относятся к объекту, чем к субъекту.

При всей яркости и жизненности описания индивидуальных и типических особенностей мышления у индивидов, представляющих разные варианты биологических конституций, сама связь между особенностями мышления и биологическими и физиологическими свойствами индивида и характер этой связи во многом остаются проблемой. Специально они анализируются в дифференциальной психофизиологии, изучающей формально-динамические характеристики мыслительной деятельности человека.

§ 3. Мышление и самосознание

Человек осознает не только предметы окружающего мира, не только особенности окружающих людей, но и себя самого, включая свои психические процессы, свойства и состояния. Еще Ф.Энгельс писал о том, что история человеческого общества отличается от истории природы "только как процесс развития самосознательных организмов" [1, т. 20, с. 551]. В самосознании обычно различают образный и понятийный компоненты, говорят о "^-образе" и "Л-концепции" (образ себя и знания о себе). В философской литературе их объединяют в единый "образ-Я". Однако, как мы уже знаем, необходимо различать мышление и знание, поэтому наряду с традиционным термином "Я-концепция " мы вводим менее привычный термин "Я-мышление", имея в виду процесс выработки человеком знаний о самом себе, которые образуют (или преобразуют) его "Я- концепцию", процесс осознавания, в котором человек как личность, индивид, индивидуальность является не только субъектом, но и объектом мышления. В настоящее время доказано, что формирование тех или иных психических явлений происходит раньше, чем они осознаются человеком. Так, Л.С.Выготский отмечал, что "наличие понятия и сознание этого понятия не совпадают ни в смысле момента своего появления, ни в смысле своего функционирования.... Анализ действительности с помощью понятий возникает значительно раньше, чем анализ самих понятий" [47, с. 205]. "Образ->7" - это сложное, многокомпонентное явление, включающее знание о себе в данный период жизни, знание о том, каким человек хочет стать, знание о том, каким он должен быть, знание о том, каким он может стать, знание о том, каким изображать себя, знание о том, как он выступает для окружающих [79]. "Образ->*7" характеризуется также числом осознаваемых качеств личности, сложностью и обобщенностью этих качеств, их содержательными характеристиками. Важным параметром "образа-^" является противоречивость знаний, входящих в состав образа. Как отмечает И. С. Кон, "с 1940 по 1970 г. в мире было опубликовано свыше

2 тыс. психологических исследований, посвященных проблеме "Л"" [79, с. 48].

Мышление в большей или меньшей степени включается во все задания, которые предъявляются испытуемым при исследовании у них самосознания. При свободном самоописании (ответ на вопрос "Кто я такой?") оно влияет на частоту и последовательность упоминания тех или иных качеств. Одна из методик исследования самосознания испытуемого предусматривает классифицирование карточек, в которые занесены готовые суждения "от наиболее точно описывающих его собственный облик и переживания до наименее характерных для него" [79, с. 49]. Напомним, что классифицирование является одним из методов исследования мышления. Проблематика "психологии мышления" и "психологии самосознания" разрабатывается обычно без явного сопоставления между собой. Между тем это необходимо делать как для гуманизации психологии мышления, так и для психологизации учения о самосознании, где доминирует констатация результатов самосознания, уже сложившихся "образов-Л".

В этом плане можно выделить два подраздела: а) мышление как процесс формирования любого знания о себе (например, знания своих физических возможностей, своего внешнего облика), б) мышление как процесс формирования знаний о собственном мышлении, качествах ума и т.д. Мышление, как мы видели, часто характеризуется решением определенных задач. Среди них есть задачи, максимально связанные с самой мыслящей личностью, с ее существованием. "Найти новый смысл своей жизни", "преодолеть одиночество", "привести свои цели в соответствие со своими возможностями", "разрешить конфликт с окружающими людьми" - вот несколько примеров требований, входящих в структуру задачи, что же касается условий, то они, как правило, должны быть выделены, что само по себе составляет нелегкую задачу. Личностные проблемные ситуации могут характеризоваться тем, что люди достаточно ясно осознают сам факт трудностей, возникших в сфере общения или собственной жизнедеятельности, стремятся их преодолеть, "работать над собой", но они затрудняются сформулировать (т.е. дать себе отчет) то конкретное требование, которое нужно выполнить, чтобы преодолеть эти трудности.

Становление личности как связной системы личностных смыслов (А. Н.Леонтьев) предполагает мыслительную деятельность по увязыванию этой системы. Поддержание внутренней согласованности и устойчивости Я осуществляется не только с помощью защитных механизмов, но и в результате мыслительной работы человека. Правильная оценка своих возможностей необходима для того, чтобы соотнести с ними уровень своих притязаний, сделать их реальными. Источником мыслительной деятельности при формировании или изменении самосознания являются несовпадения,

противоречивость знаний о себе: а) получаемых от других людей, б) добываемых самостоятельно, но применительно к разным сферам жизнедеятельности.

Мышление человека на определенной стадии его развития, при формировании самосознания, само становится объектом познания: возникают мысли о мыслях, мысли о мышлении. В структуру самосознания входят понимание себя как субъекта мышления, дифференциация "своих" и "чужих" мыслей, осознание еще не решенной проблемы как именно своей, осознание своего отношения к проблеме ("меня мучает эта проблема"), мотивов своей мыслительной работы. Уникальный материал для анализа рефлексии самого мышления дают автобиографические материалы, в которых содержатся как прямые представления авторов о их мышлении, так и описания тех условий, факторов, от которых, по их мнению, зависело мышление.

Ч.Дарвин в "Воспоминаниях о развитии моего ума и характера" [55] писал,что ему "очень трудно ясно и сжато выражать свои мысли" [55, с. 146], но эта особенность "вынуждает меня долго и внимательно обдумывать каждое предложение", позволяет "замечать ошибки в рассуждении". Автор отмечал изменение стиля своей умственной работы: "В прежнее время у меня была привычка обдумывать каждую фразу, прежде чем записать ее, но вот уже несколько лет, как я пришел к заключению, что уходит меньше времени, если как можно скорее, самым ужасным почерком и наполовину сокращая слова, набросать целые страницы, а затем уже обдумывать и исправлять (написанное). Фразы, набросанные таким образом, часто оказываются лучше тех, которые я мог бы написать, предварительно обдумав их" [55, с. 146]. Сравнивая изменения своего ума за последние десятилетия, Ч.Дарвин с сожалением констатирует утрату эстетических вкусов и пишет: "Кажется, что мой ум стал какой-то машиной, которая перемалывает большие собрания фактов и общие законы, но не в состоянии понять, почему это должно было привести к атрофии одной только той части моего мозга, от которой зависят высшие (эстетические) вкусы". Дарвин отмечал также: "Я не отличаюсь ни большой быстротой соображения, ни остроумием", "Я плохой критик" [55, с. 149], "Способность следить за длинной цепью чисто отвлеченных идей очень ограничена у меня"; "Я обладаю порядочной долей изобретательности и здравого смысла, т.е. рассудительности". Свой успех как человека науки Ч.Дарвин связывал с такими качествами, как "любовь к науке, безграничное терпение при долгом обдумывании любого вопроса, усердие в наблюдении и собирании фактов и порядочная доля изобретательности и здравого смысла" [55, с. 153].

Анализ автобиографии Ч.Дарвина позволяет выявить некоторые типичные приемы, которые реализуются при

самосознании. Во-первых, это метод сопоставления самого себя в различные периоды жизни. Применение этого метода основывается не только на сохранении в памяти результатов прошлых самопознаний, но и на использовании различного рода объективированных "продуктов", записей и т.д. Ч.Дарвин пытался оценить изменения в складе своего ума за последние тридцать лет: "Думаю, что я стал несколько более искусным в умении находить правильные объяснения и придумывать методы экспериментальной проверки". Он формулирует предположения о причинах происшедших изменений: "Это, возможно, является лишь простым результатом практики и накопления более значительного запаса знаний". Дарвин отмечает изменения в мотивации своей мыслительной деятельности: "Вместо того чтобы доставлять мне удовольствие, музыка обычно заставляет меня особенно напряженно думать о том, над чем я в данный момент работаю" [55, с. 147]. Дарвин определенным образом относится и к будущему развитию своего ума: "Я надеюсь, что умру до того, как мой ум сколько-нибудь заметно ослабеет" [55, с. 146]. Дарвин характеризует и прошлое развитие своего ума, указывая на неиспользованные возможности: "Если бы мне пришлось вновь пережить свою жизнь, я установил бы для себя правило читать какое-то количество стихов и слушать какое-то количество музыки" [55, с. 145]. Дарвин определенным образом оценивает результаты своего самоанализа. Анализируя умственные качества и условия, от которых зависел его успех, Дарвин писал: "Я отдаю себе отчет в том, что ни один человек не в состоянии осуществить такой анализ правильно" [55, с. 149]. Возникает словесный отчет двойного уровня: первый - дать отчет себе в собственных умственных качествах, второй - дать себе отчет в полноте и достоверности этого отчета.

Второй метод самосознания - сравнение себя и других - также отражен в автобиографии Дарвина: "Я превосхожу людей среднего уровня в способности замечать вещи, легко

ускользающие от внимания, и подвергать их тщательному наблюдению" [55, с. 149- 150]; "Я обладаю порядочной долей... рассудительности, - в такой мере, в какой должен обладать ими всякий хорошо успевающий юрист или врач, но не в большей, как я полагаю, степени" [55, с. 49].

Ч.Дарвин оперирует некоторыми представлениями о том, каким должно быть мышление, формулирует цели, которыми он пытался оперировать применительно к своему мышлению: "Я неизменно старался сохранять свободу мысли, достаточную для того, чтобы отказаться от любой, самой излюбленной гипотезы, как только окажется, что факты противоречат ей". У него есть отношение к различным методам исследования: "У меня сильное недоверие к дедуктивному методу рассуждения в науках" [55, с. 150]. Наконец, он оценивает свое воздействие на мысли других людей:

"Я мог оказывать довольно значительное влияние" [55, с. 153]. Интересное отношение к своему мышлению высказывал известный философ Р.Декарт: "Я мыслю, значит, я существую". Сам факт мышления рассматривался им как признак человеческого существования.

Однако на представления о собственном мышлении оказывает влияние та или иная концепция автора. Если Ч.Дарвин подчеркивает важность таких явлений, как "любовь к науке", "желание снискать уважение моих товарищей-натуралистов", "высшие эстетические вкусы", то один из выдающихся современных ученых Г.Саймон считает, что из всех вопросов относительно ЭВМ наиболее важным является то, что она сделала и сделает для формирования мнения человека о себе и своем месте во вселенной. Другими словами, ЭВМ позволяет ответить на те вопросы, которые волновали, например, Ч.Дарвина. Одним из основных вопросов, считает Г.Саймон, является вопрос, поставленный дарвинизмом и революцией Коперника в естествознании несколько веков назад. Вопрос этот состоит в следующем: зависит ли достоинство человека, его чувство причастности и самоуважения от его места во вселенной в качестве чего-то специального и исключительного? После Коперника и Галилея человек перестал быть видом, расположенным в центре вселенной. После Дарвина он перестал быть видом, созданным Богом и специально одаренным душой и разумом. После Фрейда он перестал быть видом, чье поведение потенциально управлялось рациональным умом. По мере того как мы начинаем создавать думающие и обучающиеся механизмы, он перестал быть, по мнению Г.Саймона, исключительно видом, способным к сложному, разумному обращению с окружением. "Видимо наибольшее значение ЭВМ, - писал Г.Саймон в 1977 г. в журнале "Сайенс", - лежит в ее влиянии на взгляды человека на себя. Не принимая больше геоцентрическую точку зрения о вселенной, он начинает теперь понимать, что ум также явление природы, объяснимое понятиями простых механизмов. Таким образом, ЭВМ помогает ему исполнить в первый раз древнее предписание "познай себя"" [227, с. 1190-1191].

Очень интересной областью является изучение представлений шахматных мастеров высшего класса о собственном творчестве. Дело в том, что шахматы являются модельным объектом для отработки принципов программирования на ЭВМ, вместе с тем здесь есть и выдающиеся теоретики. К их числу относится М.М.Ботвинник, экс-чемпион мира, доктор технических наук. Последние годы он сделал основным объектом своей деятельности работу по совершенствованию шахматных программ [32]. В основу всей этой работы положено допущение о том, что мышление человека может быть адекватно описано в

терминах "алгоритм", "программа", "переработка информации". Выступая в 1980 г. на Международном

совещании по искусственному интеллекту в Репино, М.М.Ботвинник вместе со своими коллегами сформулировал ряд важных положений, некоторые из них мы и воспроизведем: "Программы человека настолько превосходят программы компьютера, что при меньших быстродействии и объеме памяти человек принимает несравнимо более глубокие решения в рассматриваемых задачах" [33, с. 3]. Необходимо, по мнению автора, предположить, что человек использует четкую программу для принятия решения в переборных задачах (лишь тогда она может быть познана и формализована) и что программа может быть передана компьютеру, что шахматный мастер ведет поиск хода по алгоритму [33, 4]. Это же допущение о том, что сущность разума заключается в реализации алгоритмов, принято во многих работах Н. М.Амосова, в частности в его последней книге "Алгоритмы разума" [6]. Об алгоритмах изобретения пишет Г.С.Альтшулер [5].

Иными представлениями об интеллектуальной деятельности оперирует Н. В. Крогиус [86]. Подчеркивается значимость самооценки, непосредственных чувственных образов для функционирования, говорится о творческих установках, критичном отношении к себе. Самопознание связывается с самоуправлением, с изменением самооценки, которая осуществляется различными способами: "дискредитацией" (этот способ применяется для изменения неблагоприятной сравнительной оценки себя с противником), "идеализацией" (корректировка явно благоприятной сравнительной оценки себя с противником), "переоценкой" (изменение отношений к действиям, последствия которых расцениваются либо как очень неблагоприятные, либо весьма благоприятные для субъекта), "стимуляцией" (планирование и осуществление таких действий, которыми намеренно вызывают серьезные трудности в собственной деятельности). Автор оперирует такими понятиями, как "целеобразование", "эмоциональные состояния уверенности или неуверенности", "волевые качества", "осторожность", "готовность к риску", "психологическая инициатива", "уровень притязаний", "активность позиции самого субъекта", "интерес". Подчеркивается, что в ситуациях проблемного характера, в которых не представляется возможным установить наилучший путь решения, наряду с оценкой предметных признаков огромное значение приобретает учет индивидуальных особенностей соперников. Усложнение мыслительной деятельности в условиях конфликта ведет к появлению ее второго плана - "маскировке".