САМОЕ ДРЕВНЕЕ КАМЕННОЕ ЗДАНИЕ В ЕГИПТЕ

Вода, вода, кругом вода — таков, наверное, был лейт­мотив Осириона. Теперь он находится на дне огромного кратера, который вырыла в 1914 году экспедиция Нэвилла. Уровень его основания метров на 15 ниже пола храма Сети I, то есть примерно вровень с уровнем воды в Ниле. К нему спускается лестница современной постройки, изгибаясь в юго-восточном направлении. Спустившись по ней, я про­шел под мощными блоками, перекрывающими ворота, опи­санные Нэвиллом и Страбоном, и по узкому деревянному мостику (тоже современному) попал на широкий цоколь из песчаника.

Этот цоколь длиной 24 и шириной 12 метров сложен из-крупных блоков и со всех сторон окружен водой. На его продольной оси вырублены два бассейна (один прямоуголь­ный, другой квадратный). С обоих концов устроены лест­ницы, ведущие на глубину около трех с половиной метров ниже уровня воды. На цоколь опираются две мощные ко­лоннады, о которых Нэвилл упоминает в своем отчете. Каж­

дый ряд содержит пять массивных монолитов из розового гранита; поперечное сечение каждой колоннады — квадрат со стороной два с половиной метра, высота — три с полови­ной, вес в среднем порядка 100 тонн. Верхние торцы ко­лонн перекрыты гранитными перемычками, и есть основа­ния считать, что некогда все здание было перекрыто еще более мощными монолитами.

Чтобы лучше понять устройство Осириона, я попытал­ся мысленно подняться над ним и посмотреть сверху. Это облегчается отсутствием крыши, так что общая планировка становится более понятной.. Помогало и то, что, просачива­ясь из грунта, вода заполнила все бассейны, ниши и каналы почти до краев цоколя, как, видимо, и планировали авторы проекта.

Так вот, если посмотреть сверху, то сразу становится ясно, что цоколь образует прямоугольный остров, окружен­ный по периметру водяным рвом примерно трехметровой ширины. Наружной границей рва служит мощная прямоу­гольная стена толщиной не менее шести метров, сложенная из очень крупных блоков из красного песчаника, поверх­ность взаимного контакта которых имеет вид сложной ло­маной. В толще этих стен — 17 ниш, о которых упоминает­ся в отчете Нэвилла: шесть с восточной стороны, шесть с западной, две с юга и три с севера. За тремя северными нишами находится длинная поперечная камера, стены и кры­ша которой сложены из известняка. Аналогичная камера, тоже из известняка, находится к югу от больших ворот;

крыша ее не уцелела. И, наконец, снаружи все сооружение окружено внешней стеной из известняка; таким образом, все вместе выглядит как система спрятанных друг в друга прямоугольников, то есть, идя снаружи внутрь, — стена, стена, ров, цоколь.

Другой существенной и в высшей степени необычной чертой Осириона является то, что его даже не пытались как-то специально сориентировать по сторонам света. Вме­сто этого, подобно Дороге мертвых в мексиканском Теоти-уакане, он нацелен на северо-восток. Поскольку древнееги­петская цивилизация и могла, и успешно осуществляла точ­ную ориентацию своих сооружений, это обстоятельство по­казалось мне не случайным. Тем более что возведенный на 15 метров выше Храм Сети I ориентирован в точности по той же оси. Возникает вопрос: какое из этих зданий стар­ше? Ориентирован ли Осирион по храму, или наоборот? Вокруг этого вопроса было в свое время много ожесточен-

ных дискуссий, теперь давно позабытых. В ходе этих дис­куссий, которые очень напоминали споры вокруг Сфинкса и Храма долины в Гизе, крупные археологи первоначально доказывали, что Осирион — сооружение глубокой древнос­ти. Эту точку зрения выражал, например, профессор Нэ-вилл в лондонской "Таймс" от 17 марта 1914 года:

"В связи с этим памятником возникает не­сколько важных вопросов. Что касается его датировки, то его большое сходство с хра­мом Сфинкса {так в то время называли Храм долины] показывает, что они принадлежат к одной эпохе, когда строили из огромных кам­ней без орнамента. Это характерно для

древнейшей архитектуры Египта. Я бы даже' сказал, что мы можем назвать его древней­шим каменным зданием в Египте".

По словам Нэвилла, "грандиозная и суровая простота" центрального зала монумента с его замечательными гранит­ными монолитами и "мощь древних, которые смогли доста­вить издалека и передвигать такие гигантские блоки", вну­шали ему трепет. Он высказал предположение о первона­чальном назначении Осириона: "Очевидно, это огромное сооружение было большим резервуаром для запаса нильс­кой воды во время половодья... Любопытно, что то, что мы можем считать началом архитектуры, не является ни хра­мом, ни гробницей, а просто гигантским бассейном, водо­проводным сооружением..."

Действительно любопытно и вполне заслуживает даль­нейшего исследования; именно этим Нэвилл собирался за­няться в следующем сезоне. К сожалению, вмешалась пер­вая мировая война, и несколько лет в Египте нельзя было заниматься археологией. В результате только в 1925 году Египетский Исследовательский фонд смог послать другую экспедицию, но ее возглавил уже не Нэвилл, а молодой египтолог Генри Франкфорт.