Глава шестая. Как умирают фарфоровые кролики?
Как умирают фарфоровые кролики? А может фарфоровый кролик захлебнуться и утонуть? А шляпа у меня всё ещё на голове? Именно об этом спрашивал себя Эдвард, ещё не коснувшись водной глади. Солнце стояло высоко в небе, и откуда‑то из далёкого далека Эдвард услышал голос. – Эдвард, – кричала Абилин, – вернись! «Вернуться? Интересно, как? Вот глупая», – подумал Эдвард. Пока кролик летел вверх тормашками за борт, он умудрился краешком глаза посмотреть на Абилин в последний раз. Она стояла на палубе и держалась за поручень одной рукой. А в другой руке у неё была лампа – нет, не лампа, а какой‑то сияющий шар. Или диск? Или… Это же его золотые карманные часы! Вот что держит Абилин в левой руке! Она держала их высоко над головой, и в них отражался солнечный свет. Мои карманные часы. Как же я без них? Потом Абилин исчезла из виду, а кролик ударился о воду, причём с такой силой, что шляпа с его головы всё‑таки слетела. «Ага, один ответ получен», – подумал Эдвард, глядя, как ветер уносит его шляпу. А потом он начал тонуть.
Он уходил под воду всё глубже, глубже, глубже. И даже не закрывал глаз. Не потому что он был такой храбрый, а потому что у него просто не было выбора. Его нарисованные, незакрывающиеся глаза смотрели, как голубая вода превращается в зелёную… в синюю… Глаза смотрели на воду, пока она наконец не почернела, как ночь. Эдвард опускался всё ниже и ниже и в какой‑то момент сказал себе: «Ну, если бы мне было суждено захлебнуться и утонуть, наверное, я бы уже давно захлебнулся и утонул». Высоко над ним бодро уплыл прочь океанский лайнер с Абилин на борту, а фарфоровый кролик опустился на дно океана. И там, уткнувшись лицом в песок, он испытал своё первое истинное, неподдельное чувство. Эдвард Тюлейн испугался.
|
