Правовая система империи Цинь

Цинский Китай имел два сис­тематизированных свода законов, один из которых отно­сился к государственному и административному праву, дру­гой — к уголовному, гражданскому и семейному. Первый свод законов (Дацин хуэйдянъ) содержал детальные пред­писания относительно функций всех правительственных уч­реждений. В нем были перечислены, например, должности чиновников в каждом из 1293 уездов империи.

Тексты сводов законов не составлялись каждой династией заново, они вносили изменения в законы предшествовавших им династий. На­помним, что еще в 1644 г. Цинский двор поручил особой комиссии рассмотреть минский свод законов Дамин люй с целью внесения в него изменений. Составление нового сво­да законов завершилось в 1646 г., а в следующем году он был опубликован. В результате работы кодификационной комиссии абсолютное большинство установлений династии Мин вошло в цинский свод законов в качестве основных законов (люй). Новые законы, принятые цинским двором, были включены в него в виде дополнительных постановле­ний (ли). По указу 1746 г. их следовало периодически пе­ресматривать, впоследствии такие пересмотры проводи­лись через каждые пять—десять лет. Этот второй свод законов назывался Дацин люйли (Основные законы и по­становления Великой династии Цин). Он ставил маньчжур­ских завоевателей в привилегированное положение по от­ношению к коренному населению, Маньчжуры наказыва­лись менее сурово, чем китайцы (за исключением китай­цев, служивших в маньчжурских войсках). Они пользова­лись правом замены одного наказания другим — более легким или менее унизительным.

Своеобразной была систематизация норм в Дацин люйли. Он состоял из семи разделов. В первом указывались вид наказаний и обстоятельства, при которых наказания могут быть смягчены, в остальных содержались составы пре­ступлений и способы разрешения гражданских споров, причем каждый раздел был связан с деятельностью одного из министерств. Так, например, раздел министерства нало­гов содержал санкции за неуплату поземельного и других налогов, за посягательство на государственное имущество, за преступное нарушение публичного интереса при произ­водстве и обмене товаров и т. п. Раздел военного министер­ства перечислял наказания за нарушение безопасности пу­тей следования императора, повреждение городских стен, недоброкачественные поставки для армии, воинские, в том числе пограничные, преступления и преступления против государственной почтовой службы. Наибольшее число со­ставов преступлений содержалось в разделе министерства уголовных наказаний. Туда входили и воровство, и убийст­во, и насилие, и поджог, и словесные оскорбления, и множе­ство других, в том числе и преступления, связанные с от­правлением правосудия.

Из анализа Дацин люйли следует, что в его установле­ниях (в том числе и предусматривающих наказание) так или иначе отразилась система действовавших в традицион­ном Китае частноправовых норм. Так, брачно-семейные от­ношения, оформлявшиеся договором между главами се­мейств, регулировались широким комплексом норм обыч­ного права, в которых дух конфуцианской морали прояв­лялся нагляднее всего.

Отношения по наследованию иму­щества также регламентировались достаточно развернуты­ми правилами. В сфере земельного права особенно подроб­но были разработаны арендные отношения. Кодекс косвен­но свидетельствовал о существовании в цинском Китае, прав­да в неразвитой форме, рынков, торговых агентов, банков, торговых товариществ, акционерного капитала. В регламен­тации деятельности торговцев и кустарей исключительную роль, играли гильдии, располагавшие своими уставами и правилами ремесла и торговли, а также органами разреше­ния споров.

Нормы обычного права в императорском Китае в ос­новном порождались низовыми социальными структурами (кланами, деревенскими общинами, купеческими гильдиями и т. д.) и действовали, как правило, в рамках этих струк­тур. В силу же неодинаковости условий жизни в различных районах обширного государства они были многообразными, противоречивыми, что вело к чрезвычайной пестроте ки­тайского обычного права. Оценивая значение последнего в системе социального регулирования традиционного Китая, следует иметь в виду, что китайский деспотизм на долгие века законсервировал хозяйственно-атомизированное обще­ство с господством натурального и мелкотоварного произ­водства. Экономические отношения в подобном обществе не нуждались в более развитой, более мощной регулятивной силе, чем обычай, традиция, признаваемые и поддерживае­мые государством. Охрана господствующих общественных отношений, их неприкосновенность, недопущение утраты тех ценностей, которые были свойственны традиционному по­ниманию миропорядка, было сферой уголовного законода­тельства, которое в XIX в. отличалось крайней жестоко­стью.

Дацин люйли предусматривал около трех тысяч пре­ступлений, многие из них наказывались различными вида­ми смертной казни, вечной и срочной ссылкой, ударами боль­шой и малой палки. По остальным преступлениям преду­сматривалась ссылка в дальние гарнизоны и с отдачей в рабство. Все виды ссылки сопровождались битьем палками. В качестве дополнительных мер наказания применялись ношение шейной колодки и клеймение. Вместе с тем допус­кался откуп от уголовного наказания, в том числе и от смерт­ной казни, а также наем других лиц для отбывания наказа­ния (в случае, например, битья палками). Некоторые пре­ступления влекли за собой наказание не только виновного, но и всех близких родственников по мужской линии. Допус­калась уголовная ответственность детей с 7 лет. В уголов­ном процессе широко применялись пытки.

Как и многие другие своды законов средневековья, Да­цин люйли описывал преступления преимущественно в фор­ме казусов. Причем, чем опаснее были те или иные виды преступлений, тем детальнее описывались они в законах и различных подзаконных актах. Например, Дацин люйли устанавливал ответственность за совершение десятков ви­дов убийств, которые в свою очередь детализировались на более конкретные составы в зависимости не только от фор­мы вины, количества преступников и т. д., но и от степени родства, служебного подчинения или иной социальной зависимости преступника и потерпевшего, их социального положения, пола, возраста, времени и места совершения преступления, орудий убийства и т. п. К тягчайшим престу­плениям относилось убийство родителей, деда и бабки, от­чима или мачехи; менее тяжким признавалось, например, убийство дяди, тети, старшего брата; наконец, при опреде­ленных условиях совершенно ненаказуемым могло оказаться лишение жизни детей и внуков.

Многообразие конституирующих и квалифицирующих преступление признаков, усиленное многовековыми наслое­ниями законов, подзаконных актов и их толкований, делали невозможной систематизацию общественно опасных деяний. В результате этого Дацин люйли и представал в виде соб­раний огромного числа казусов.

Буквально накануне революции была проделана боль­шая работа по совершенствованию Дацин люйли, приведе­нию его норм в соответствие с реалиями китайского обще­ства. Из кодексов исключили уголовные наказания палоч­ными ударами, а меры физического воздействия, предусмат­ривавшиеся в качестве санкций по гражданским делам, за­менялись системой штрафов. Из Кодекса было исключено большое количество устаревших положений. К Дацин люй­ли как своду законов обращались суды и после падения империи Цинов. Во многих своих положениях он действо­вал до 5 мая 1931 г., т. е. до вступления в силу двух послед­них книг Гражданского кодекса Китайской Республики. Что касается цинского Свода узаконений (Дацин хуэйдянъ), то он практически прекратил свое действие с провозглашени­ем республики.