Равновесие в природе

Равновесие в природе, как его понимают экологи животных и ра­стений, во многом является вопросом численности. Когда давле­ние популяции на природные ресурсы среды обитания достигает определенной степени интенсивности, неизбежно что-то должно произойти. В одном случае популяция может схлынуть и ослабить давление, мигрируя в другое место. В другом случае, когда нару­шение равновесия между популяцией и природными ресурсами является результатом некоторого внезапного или постепенного из­менения в условиях жизни, существовавшие до него отношения между видами могут быть полностью нарушены.

Причиной изменения может быть голод, эпидемия, вторжение в среду обитания чуждых видов. Результатом такого вторжения мо­жет быть резкое увеличение численности вторгшейся популяции и внезапное уменьшение численности изначально обитавшей в этой среде популяции, если не полное ее исчезновение. Определенного рода изменение является продолжительным, хотя иногда и варьи­рует существенно по времени и скорости. Чарльз Элтон пишет:

«Впечатление, возникающее у любого исследователя популяций диких животных, таково, что «равновесие в природе» вряд ли су­ществует, разве что — в головах ученых. Кажется, что численность животных всегда стремится достичь слаженного и гармоничного состояния, но всегда что-нибудь случается и препятствует дости­жению этого счастья»⁶.

В обычных условиях эти малозначительные отклонения от био­тического баланса опосредуются и поглощаются, не нарушая су­ществующего равновесия и обыденности жизни. Но когда проис­ходят внезапные и катастрофические изменения — война ли, голод или мор, — тогда нарушается биотический баланс, вдребезги раз­биваются все традиции и высвобождаются силы, доселе подконт­рольные. Тогда могут последовать многие внезапные и даже губи­тельные изменения, которые глубоко преобразуют существующую организацию коммунальной жизни и зададут другое направление развитию дальнейших событий.

Так, появление коробочного долгоносика на южных хлопковых плантациях — случай незначительный, но прекрасно иллюстриру­ющий принцип. Коробочный долгоносик пересек Рио Гранде в рай­оне Браунсвилля летом 1892 г. К 1894 г. он распространился уже на десяток графств в Техасе, поражая хлопковые коробочки и нанося огромный ущерб плантаторам. Его распространение продолжалось каждый сезон вплоть до 1928 г., когда он поразил практически все топко производящие области Соединенных Штатов. Это распрос-эанение приняло форму территориальной сукцессии. Последствия сельского хозяйства были катастрофическими, но не бывает худа без добра — это нашествие послужило толчком для начала уже дав­но назревших преобразований в организации производства хлопка. Оно также способствовало и переселению на север негритянских фермеров-арендаторов.

Случай с коробочным долгоносиком типичен. В нашем под­вижном современном мире, где пространство и время сведены на нет, не только люди, но и все низшие организмы (включая микробы), кажется, как никогда, находятся в движении. Торгов­ля, поступательно разрушая замкнутость, на которой основывал­ся древний порядок в природе, усилила борьбу за существование и расширила арену этой борьбы в обитаемом мире. В результате этой борьбы появляются новое равновесие и новая система жи­вой природы, новое биотическое основание для нового мирово­го общества.

Как отмечает Элтон, именно «колебания численности» и про­исходящие время от времени «сбои в механизме регуляции приро­ста численности животных», как правило, прерывают установлен­ный порядок вещей и тем самым начинают новый цикл изменений. По поводу этих колебаний численности Элтон пишет:

«Эти сбои в механизме регуляции прироста численности жи­вотных — обусловлены ли они (1) внутренними изменениями, вро­де внезапно зазвонившего будильника или взорвавшегося парового котла, или же какими-либо факторами внешней среды — раститель­ностью или чем-то в этом роде?»⁷.

И добавляет:

«Оказывается, что эти сбои происходят и из-за внутренних, и из-за внешних факторов, но последние являются более существен­ными и обычно играют решающую роль».

Условия, воздействующие на передвижения и численность популяций и контролирующие их, в человеческих обществах более сложны, чем в растительных и животных сообществах, но обнаруживают и поразительные сходства с последними. Коробочный долгоносик, перемещающийся из своей давным-Давно обжитой среды на Мексиканское нагорье и на девственную территорию южных хлопковых плантаций и увеличивающий чис­ленность своей популяции соответственно новым территориям и их ресурсам, не так уж отличается от буров из южноафриканской Кап­ской провинции, прокладывающих себе путь на вельды (пастбища) Южноафриканского нагорья и заселяющих ее своими потомками в течение каких-нибудь ста лет.

Конкуренция в человеческом (как и в растительном или живот­ном) сообществе стремится привести его к равновесию, восстано­вить его, когда в результате вторжения внешних факторов или в ходе обычной жизни сообщества это равновесие нарушается.

Таким образом, любой кризис, дающий начало периоду быстрых перемен и усиления конкуренции, в конце концов переходит в фазу более или менее стабильного равновесия и нового разделения труда. Таким способом конкуренция создает условие, при котором ее сме­няет кооперация. Только когда конкуренция ослабевает (и только в той степени, в какой она ослабевает), можно говорить о существо­ вании того типа порядка, который мы называем обществом. Короче говоря, с экологической точки зрения общество, постольку, по­ скольку оно является территориальным образованием, является
просто областью, в которой биотическая конкуренция уменьшилась и борьба за существование приняла высшие, более сублимирован­ ные формы