Глава 45. – Ты не помнишь, куда я подевал сети?

– Ты не помнишь, куда я подевал сети? – спросил Бауэн Марикету.

Он хотел наловить ее любимой рыбы. Если ей предстоит скоро «обратиться», он должен хорошо ее кормить, чтобы пышные формы не потеряли ни унции. Он не боялся признаться, что обожал ее обольстительную фигуру.

Она всегда знала, что и куда он положил, будь то ключ от лодки или кошелек. Бауэн уже начал удивляться, как он обходился без нее последнее тысячелетие.

– Не там! – крикнула она, бросившись за угол. Но он открыл дверь кладовки в коридоре.

Внутри из перевернутого бака для мусора со стуком посыпались на пол яблоки. Помещение было набито ими чуть ли не до отказа.

Похолодев до костей, Бауэн попятился.

– В чем дело, Марикета?

Она смущенно потерла одну ногу о другую.

– Хотелось бы мне сказать, что все выглядит не так, как есть на самом деле. Но… не могу.

– Сколько раз ты обращалась к зеркалу?

– Посчитай яблоки, если интересуешься – пожала она плечами.

– Ты лгала мне. Скрывала, тайком приходила сюда.

– Ты вынудил меня.

– Что это значит?

– Ты хочешь, чтобы я бросила магию, но это часть меня, от которой я не могу отказаться.

– Можешь, если попытаешься. Занятия – дело выбора.

– Тогда и ты пожертвуй чем-то ценным ради меня, – сказала она с вызовом.

– Чем, например?

– Чем?.. Охотой. Никогда больше не охоться и не убегай ночью.

– Ты сошла с ума.

– Это равнозначно!

– Ничего подобного. Охота не вредит другим людям.

– А я, по-твоему, могу навредить? – Мари прищурилась. – Я знаю, что оборотни не доверяют ведьмам. Но вероятно, за этим предрассудком скрывается нечто большее.

– Ты права. – Он провел рукой по волосам. – Очень давно одна ведьма убила пятерых моих родственников. И чувство вины погубило моего отца. Он до самой своей смерти так и не пришел в себя.

Ахнув, Мари побледнела.

– Тогда мой отец был всего лишь ребенком и пожелал стать сильнее своих братьев. Чтобы исполнить его желание, она убила их всех.

О великая Геката!

– Бауэн, я очень сожалею, что такое произошло в твоей семье. Но ты должен был мне это рассказать раньше.

– Зачем?

– Потому что ты никогда этого не забудешь. – После такого откровения ей придется подумать, есть ли у них с ним надежда. – Мы все время как-то обходили эту тему, а теперь я точно знаю, что ты никогда не смиришься с моим сообществом. И они не примут тебя, если не будешь с уважением относиться к моим обязательствам.

– Пусть их возьмет на себя кто-то другой.

Идея отказаться от всех обязательств звучала заманчиво. Когда Бауэн вел себя так, будто весь мир крутился вокруг нее, Мари ловила себя на том, что была бы не прочь бросить все, и отправиться с ним путешествовать по свету.

Зачем ей дано то, о чем не просила и к чему не имеет талантов?

Но теперь, видя перед собой такого Бауэна, она вспомнила слова Кейда: «Если повернешься спиной к предначертанному и не станешь, к примеру, покорной подругой и женой оборотня, то судьба не пощадит тебя. И будет наказывать снова и снова».

Мари еще раз задумалась о предсказании. Возможно, стремление воина увести ее из «Дома» подразумевало не механическое действие. Может, она так сильно будет бояться потерять дорогого человека, что пожертвует всем и сама выйдет из сообщества, откажется от своего призвания, от прежней жизни…

– Может, мне и захочется отказаться от них, но я не могу повернуться спиной к своей судьбе. Но это не означает, что я такая крутая. Скорее, наоборот, я боюсь взвалить на себя этот груз. Но в любом случае мне этого не избежать.

– Черта с два. Ты сама выбираешь, что тебе делать! И я больше не стану это терпеть!

– Да кто ты такой, чтобы указывать мне? – взорвалась Мари, вскипая. – Заставлять меня сомневаться в моем предназначении, в том, для чего я родилась на этот свет? Теперь мне ясно одно: если не можешь принять меня такой, какая есть, то я не останусь с тобой.

– Отлично, ведьма, – прохрипел он, свирепея. – Ты не заставишь меня изменить мою точку зрения!

– Я отлично поняла тебя! – Он не изменится. И будь она проклята, если станет воевать, зная, что проиграет эту войну. – Поэтому даже не буду пытаться это делать! – воскликнула она, кинувшись в спальню.

Еще долго после того, как она промчалась в спальню, картины на стене в коридоре продолжали качаться.

С дикими ругательствами, громыхая по лестнице, Бауэн сбежал по ступенькам вниз, выскочил на берег и изнурял себя бегом до тех пор, пока не село солнце. Действительно ли магия такая неотъемлемая часть ее существования? Как охота и бег для него?

Когда он вернулся, Мари крепко спала. Но ее ладони были темными, и похоже, что она весь вечер проплакала. Нахмурившись, он потрогал ее подушку. Обнаружив, что она еще сырая, испытал острую боль, как от укола кинжалом.

Неужели он обречен снова, и снова причинять боль своей женщине? Делать ее несчастной, потому что так не похож на нее и не хотел меняться?

Может, весь этот опыт и реинкарнация имели целью научить его стать более терпимым. В ту ночь в джунглях Бауэн понял, что ему придется измениться, чтобы обладать Марикетой. Он размышлял о том, сумеет ли принять такую женщину, лучше узнать ее, познакомиться с ее соплеменниками и научиться общаться с ними.

Сегодня он решил, что… попытается.

Приняв душ, он вернулся к ней в постель и притянул к себе. Ему приснилось, что в поле, примыкающем к его охотничьему дому в Шотландии, разбили яблоневый сад.

Когда он проснулся, Марикета была на ногах и носилась по спальне, хотя час стоял ранний.

– Что ты делаешь? – протер он глаза.

– Уезжаю. Мне пора возвращаться.

– Черта с два. – Он вскочил с постели. – Только со мной!

Она всегда любовалась им, когда он был без одежды. Но сейчас нарочно отвела взгляд.

Когда снаружи прозвучал клаксон, Бауэн подошел к окну. Ее ждало морское такси. Водитель уже занес в лодку вынесенный ею заранее на пирс чемодан.

Значит, она и вправду намеревалась его оставить?

– Дай мне пять минут на то, чтобы одеться.

Он торопливо натянул джинсы и засуетился в поисках обуви. Мари всегда знала, куда он ее дел.

В дверях спальни она сказала:

– Это, в самом деле, к лучшему. Похоже, что никто из нас не изменится. И я не хочу всю жизнь скрывать от тебя, кто я есть на самом деле, и делать это только для того, чтобы ты был доволен.

– Пять минут, Марикета!

– Черт бы побрал наши отношения, Бауэн! – Повернувшись, она заторопилась вон из спальни. Бросившись следом, он заметил, как блеснула ее ладонь. Достигнув порога, он словно наткнулся на невидимый барьер, отбросивший его назад. – Маленькая чертовка!

Поднявшись на ноги, он метнулся сначала к одному окну, потому к другому. Но она запечатала все окна и двери.

Бросить его? Он упал на колени и вонзил в пол когти. Никогда!

Вырывая доски, он угрожающе улыбался.

– Ах, ведьма, ты недооценила своего мужчину.