Настоящее справа и слева

Когда философы начи­нают спорить о на­стоящем, апеллируя к будущему, это всегда ин­тересно. Ибо их труды лишь на первый взгляд фу­турологичны. На самом де­ле они всегда о том, что тревожит авторов сегодня. Предметом их рассуждений да, является завтрашний день, но вот объектом ис­следований всегда выступа­ет современность. С одним дополнением: выводится она из прошлого. Глубина обратной перспективы и её направленность — вот, соб­ственно, то, что определяет вектор подобных трактатов, которые по степени замыс­ловатости варьируются от радикального мракобесия до уютного конформизма.

Две книги, лежащие сей­час на моём столе, с кон­формизмом ничего общего не имеют. Каждая из них протестна по отношению к «потреб...ству», но выход из цивилизации консюмеризма каждым из авторов предла­гается свой.

И оба выхода укоренены в культуре. В разных, прав­да, её пластах.

Для доктора философ­ских наук, профессора Ни­жегородского государственного университета Вла­димира Александровича Кутырева культура начина­ется там, где берёт своё на­чало сама Европа.

Взгляд Кутырева фаллоцентричен. Профессор твёрд, когда отстаивает не­зыблемые ценности. В об­разе его будущего хаос вы­ступает объектом для при­ложения творческих сил разумного индивида. Для «сбычи мечт» Владимир Александрович живописует настоящее. Его задача — не допустить, чтобы оно пере­шло в грядущее.

Нынешняя «повседневность-по-Кутыреву» не всегда совпадает с тем, что мы видим. Порой профес­сор делает сомнительные выводы из (всегда!) верных посылок. Но это не снижа­ет пафоса труда, который, как ни относись к его част­ным недостаткам, пронизан духом утверждения, а никак не отрицания. И если что Кутырев отрицает, то лишь распыление структуры на атомы.

Его «Философский об­раз» состоит из двух нерав­ных частей. Первая — кон­спект курса по философии постмодернизма. Эта глава чрезвычайно хороша, ибо здесь Кутырев чувствует себя очень уверенно: я сам имею опыт преподаватель­ской работы и знаю, сколь точным нужно быть в фор­мулировках и ясным в пост­роениях, чтобы донести до студента информацию. На­до думать, что как препода­ватель Кутырев безупре­чен. Если вам необходим «Краткий курс постмодер­на», то я бы посоветовал обратиться не к известному словарю Ильи Ильина, а как раз к данной малоти­ражной работе Владимира Александровича.

Претензий может вы­звать вторая часть его тру­да, где Кутырев в несколь­ких главах выступает пе­ред читателем в качестве беллетриста традиции Ва­силия Розанова.

Однако — и это огромное достоинство — разные по качеству фрагменты «мыс­ленного текста» Кутырева объединены святым чувст­вом превосходства мужско­го над женским. Кто-то в связи с этим вспомнит «Пол и характера Отто Вайнингepa, кто-то заговорит о «мужском шовинизме». И то и другое верно. Следова­ние обеим традициям по­четно. Поскольку высококультурно и гуманно. По­скольку удерживает мир от последствий первородного греха. Поскольку помнит о «потомках Каина» и печати последнего.

Теперь перейдем от «культурного мракобесия» к «мракобесию бескульту­рья». И покажем, что «игра в символическом простран­стве» против него самого, но по его правилам заранее обречена на провал.

Философ и анархист Джон Зерзан с культурой обращается если не более вольно, то уж точно более витиевато: в культурное пространство он помещает и то, что принято относить к докультурной составляю­щей человечества. Что, как нам видится, правомерно, ибо обращение к этим плас­там бытия вида homo sapi­ens — тоже своего рода фи­лософская традиция евро­пейского Просвещения.

В золотом веке собира­телей ищет Зерзан образ будущего. Он последова­тельно выступает против всего, что составляет са­мую суть нашего мировос­приятия, нашего способа жизни. Взяв за исходную точку постмодернистский тезис о репрессивности со­временной культуры, аме­риканец доводит его до ло­гического конца. Он уже больше чем марксист, ситуационист, маоист. Ближе всего, как кажется, ему был бы участник баррикадных боёв Парижа-68 Пол Пот. Если бы лидер Кампучии не остановился на общинно-земледельческом варианте существования социума.

Зерзан требует отказа от агрикультуры и доместика­ции животных. Для уперто­го американского монома­ньяка не только одомашнивание представителей фау­ны, но и продуманное воз­делывание каких-то пред­ставителей флоры челове­ком является насилием. С которым нужно бороться. Идеалом Зерзана является, как было сказано, община собирателей. Построенная — и это важно! — на основе промискуитета.

Приехали. А потому пре­дупреждаю: если вас, чита­тель, позовут в «сладкое» прошлое или не менее «сладкое» будущее, поинте­ресуйтесь, не является ли конечной целью путешест­вия во времени «сексуаль­ный комфорт». И обрати­тесь к чудесной книжке Ивана Солоневича «Дикта­тура импотентов». Хоро­ший антидот от вредных идей!

Невзирая на ярость и за­вершенность, труд Джона Зерзана не может быть на­зван продуктом мужского разума. Даже Герберт Маркузе в «Эросе и цивилиза­ции» не смешивал сексуаль­ность с эротизмом. Труд немца, хотя и насыщен при­метами женской чувствен­ности, вполне коррелирует с романом Габриэле Д'Аннунцио «Наслаждение». Последнего же никак нельзя упрекнуть ни в немуже­ственности, ни в симпатиях к левым взглядам.

Джон Зерзан призывает к хаосу, забывая о том, что сама разумная жизнь — негэнтропийный процесс. По­этому проектируемый строй Зерзану придется удерживать силой — приро­да свое возьмёт, и очеред­ная Клара Петаччи обяза­тельно пойдет на смерть за своим возлюбленным. Культура — не антипод на­туры. Поэтому ввержение человечества в первобыт­ное состояние — не менее, а потенциально более ре­прессивный процесс, чем тот, который критикует американский анархист.

Будь он не историком, а, скажем, математиком, он не допустил бы подобного логического «провисания». О чём, собственно, и гово­рит пример «прямого дейст­вия» друга Зерзана матема­тика Тэда Кичински — зна­менитого Унабомбера. Ко­торый, не мудрствуя лука­во, пошёл путём «мягкого насилия», рассылая по поч­те бомбы малой мощности.

Тоже во имя «славного примитивного будущего».

[Литературная газета]

 

8. Определите жанр публикации «Окно в революцию». Определите смысловую структуру текста. Проанализируйте текст с точки зрения условий информативности: небанальности, декодируемости, релевантности. Выделите в тексте дескриптивную, прескриптивную, валюативную и нормативную информацию.